Она задержалась с ответом на полминуты.
— Я не знаю. Просто приятно знать, что меня заботит судьба детей.
— Я, кажется, помню, как ты говорила мне как за два дня до Нового года ты сидела за столом и выписывала кучу чеков для благотворительных организаций. Не только для ЮНИСЕФ, но также и для «Гринпис». И «Докторам без границ», я полагаю.
— Я счастлива, что сделала благотворительные пожертвования. Это значит, что я забочусь о других.
— Конечно, ты заботишься о других. Джейн, ты добрая и достойная. Иначе я бы не была твоей подругой.
Она замолчала и добавила:
— Ты знаешь, есть и другие веселые занятия в постели кроме чтения и просмотра ТВ, — она преувеличенно прочистила горло.
— Ах-ха. Мне просто надо найти человека, с которым я могла бы это делать.
— Не обязательно…
Я засмеялась, но если об этом уж зашла речь…
— Мэл, звонил ли тебе тот парень Эд Дженсен после того, как ты оставила ему голосовое сообщение?
— Нет, он не звонил.
— Х-м-м, — я попыталась скрыть свое разочарование. Мысль о том, что он мог быть моим парнем меня захватывала… успокаивала даже. Что по поводу мужчин в моей жизни? Они вообще были?
Я знаю, что я не девственница… ну, во-первых, потому что мне двадцать пять. Но также, потому что у меня есть осколки воспоминания, как я была с мужчиной… или может с разными мужчинами. Я не могла видеть их лиц, но это была некая мышечная память. Я просто не знаю, встречаясь ли я, с кем-либо, в настоящее время или не так давно.
И опять же я принимала противозачаточные таблетки. Я могу назначить прием у врача и узнать у нее больше подробностей.
Если бы сейчас в моей жизни был мужчина... ну, я бы уже знала об этом. Было странно, что тот парень спросил обо мне в день моей аварии. Он оставил свой номер, Мэл пыталась дозвониться до него, но никто не ответил, а голосовая почта тоже не дошла до адресата. Мэл не была уверена, дала ли женщина в госпитале ей правильный номер или нет. Он сказал, его зовут Эд Дженсен. Не родственник.
Имя никак не откликнулось в моей памяти. Кроме того, если бы он был связан со мной, почему он не вышел со мной на связь позже?
Единственным очевидным выводом является то, что я одинока.
Щемящее чувство в моей груди напомнило мне, как сильно я бы хотела иметь кого-то рядом.
И кем, черт возьми, был этот Эд Дженсен?
Я проснулась, чувствуя жажду. Попыталась открыть глаза достаточно широко, чтобы увидеть часы по другую сторону кровати. Полночь. Последнее время я просыпаюсь с постоянным чувством жажды, так что держу наполненный графин с водой на ночном столике. Я села в постели, чтобы выпить воды, когда в моей голове взорвалось новое воспоминание, появившееся как будто из ниоткуда.
В одно мгновение я думала о прохладе воды, а в следующее погрузилась в воспоминание о старшей школе. Ощущение было таким резким, что я задрожала.
Это было лето между первым и вторым курсом старшей школы, когда я собралась взяться за себя капитально. Я никогда не была слишком уж полной – максимум весила от тридцати до сорока фунтов. Поздней весной, я начала сидеть на диете и к лету я уже худела вовсю, упорно придерживаясь строгой диеты и делая упражнения как сумасшедшая. К августу я потеряла четыре-шесть фунтов и пришла к ста двадцати двум фунтам при моем росте в пять футов восемь дюймов – с тех пор я подросла на дюйм. Я хотела стать абсолютно новой «я», так что подстриглась по-другому и начала носить легкий мейкап. Моя мать была в таком восторге, я думала, что от радости ее хватит удар, но когда школа вновь стартовала в сентябре, я была до ужаса напугана предстать в своем новом виде.
Так что я отказалась от этой затеи.
Я надела мешковатую одежду, чтобы замаскировать мой потерянный вес и стерла макияж, возвращаясь в относительный комфорт быть невидимкой. В любом случае, не было новой Джейн Дженсон. Мать неодобрительно на меня посмотрела, когда я спустилась по лестнице в первый день школы, но ничего не сказала. Вообще. Могло ли это быть, потому что она поняла меня впервые в жизни?
За неделю до Хэллоуина я услыхала разговоры о вечеринке, которую устраивает Джо Торрес. Он жил в большом доме с собственным маленьким озером, а его родители уезжали на неделю, оставляя Джо и его старшую сестру дома. Что могло пойти не так? Его родители могли с таким же успехом разослать приглашения по всем окрестным школам. Хоть время близилось к Хэллоуину, прошел слушок, что костюмы были не обязательными. Все кто слышал о вечеринке, были приглашены.
Я вспомнила, как я нервничала, когда готовилась тем вечером. Я никому не сказала из своих знакомых, что пойду, даже Сулу, так как планировала идти в костюме. Я собиралась пойти в образе новой Джейн, и немного надеялась, что никто меня не узнает.
Из задней части ящика моего комода я вытащила узкие джинсы, которые купила летом в качестве награды в достижении моей цели в похудании, и натянула их. Они сели идеально. Потянувшись под кровать, я вытащила сумку, оставшуюся после шопинга из любимого всеми подростками магазина в молле. Внутри находилась рубашка Рамонес, c глубоким вырезом, короткими рукавами и ассиметричным подолом – длинное по центру и короткое по бокам. Оно плотно облегало тело, и подчеркивало мою новоприобретенную талию.
Затем, я надела черные кожаные полусапожки на высоком каблуке.
Я не привыкла ходить на каблуках, так что мне пришлось поковылять в ванную комнату, чтобы сделать макияж. Как только боевая раскраска была нанесена, я знала, что мне придется выбраться из дома так, чтобы этого не видели мои родители. Мне пора идти.
Накладывание макияжа не было для меня легким делом. Однажды в высшей школе, я осмелилась спросить Мэлани Картер, прекрасную блондинку, которая посещала уроки английского и французского вместе со мной, о том, как накладывать макияж. Ее лицо было доведено до совершенства китайской фарфоровой куколки и было очень тяжело отвести от нее взгляд. Когда я спросила ее, каким образом она узнала, как правильно наносить макияж, она посмотрела на меня так, как будто я была результатом странного научного эксперимента. За ее внутренней борьбой было забавно наблюдать. Было ясно, что она не хочет быть застигнута за разговором с безымянной девушкой, какой была я, но возможность поговорить о себе была непреодолимо соблазнительной. Я, конечно же, ожидала, что она поддастся этой слабости и использовала ее для своего собственного развлечения.
— Ну, во-первых, я наблюдала за своей матерью, — наконец сказала она. — Но обычно я следую указаниям в журналах и онлайн видео уроках.
— О, — ответила я.
Она повернула эти неземные глаза, подведенные черным лайнером на меня.
— Твоя мать не носит мейкап?
— О, тонны его, но я не могу научиться многому, так как она наносит его толстым слоем штукатурки.
Я не была полностью уверенной, что Макенна знает, что такое штукатурка, но она уловила суть мысли.
— Ну, тогда, зайди в сеть и найди туториал. Это легко, если у тебя под рукой есть вся необходимая косметика.
— Ладно, спасибо.
У меня был один из материных номеров «Космополитан», засунутый в туалетный столик, в котором я могла найти указания. У меня было всего две помады и немного туши, которая давно засохла, так что мне предстояло совершить рейд за косметичкой моей матери. Я размазала угольно-серые и бронзовые тени по векам, затем использовала серый карандаш для век, чтобы оттенить ресницы и затем накрасила ресницы тушью. Я нанесла немного тональной основы, но она была слишком светлой, так что я подтерла большую часть ее так, как бесчисленное количество раз, делала моя мать и затем накрасила губы темно-красной помадой, покрыв ее сверху блеском. Когда я отступила от зеркала, я не могла поверить, что в отражении была я. Косметика творит чудеса. Он преобразил меня в привлекательную стерву.
Я не могла уложить волосы в один из своих двух приличных стилей – длинные и разделенные пробором или затянутые назад в свободный хвост. Так что я втерла в них немного мусса для укладки, а затем перекинула их на другую сторону лица – почти закрыв один глаз, а затем стянула их в беспорядочный пучок. Я посчитала, что стоит надеть большие серьги, чтобы оттянуть от лица часть внимания.
Теперь я была готова, оставалось только накинуть пиджак из материнского шкафа, так что ни одна часть меня не останется узнаваемой, как Джейн Джейсон. Я прошмыгнула в главную спальню и на цыпочках подошла к ее гардеробной комнате. Щелкнув выключателем, я залила гардероб ярким светом, и быстро нашла темно-синий кардиган с серебряными пуговицами. У моего отца был намного более крутой пиджак в военном стиле, но он оказался мне слишком велик. Я остановилась на свитере, желая заменить его байкерской косухой, если бы таковая была в наличии.
Оба моих родителя были в гостиной и смотрели телевизор, а я тихо скользнула мимо них, шаркая ногами так, чтобы мои высокие каблуки не цокали по плиточному полу. Я почти прошла в двойные двери арки и думала, что уже ушла, когда услышала визгливый голос матери.
— Джейн? Куда ты собралась?
Закатив глаза, я простонала, завидев, как она встала и направилась в холл. Ее глаза почти вылезли из орбит, когда она рассмотрела меня, так что, по крайней мере, это было смешно.
— На вечеринку.
Такая чистая радость полилась из ее глаз, что я почти засмеялась ей в лицо. Моя мать была популярной девчонкой в школе, так что ее вечным разочарованием стало то, что ее единственная дочь была неприкасаемой.
— Чудесно.
Она прижала свои сцепленные руки к губам.