— Итак,— сказала Джейн, подмигивая, — не все сталкеры плохие, не так ли? Особенно, если они выглядят как Стинг в молодости. Как вы думаете, как он получил такой псевдоним?
— Не имею представления. Говоря о вас, по шкале от одного до десяти, при максимуме для обозначения невыносимой боли, как бы вы оценили свои болевые ощущения?
— Шесть или семь, в зависимости от времени дня. Дискомфорт и онемение от лежания в постели весь день, меня не отпускают. Обезболивающие хорошо помогают, мои головные боли становятся более сносными.
Поджав губы, он кивнул.
— Я отправлю вас домой, выписав рецепт на «Оксикодон», который не так силен, как обезболивающие, которые мы даем вам здесь. Я хотел бы чтобы вы постепенно начали перестать его принимать, он вызывает сильное привыкание. Вам не нужно еще больше проблем, при попытке решить те, которые у вас уже есть. «Ибупрофен» может помочь унять большую часть боли, так что вы можете попробовать пить его в течение дня, а на ночь принимать более сильное – «Оксикодон».
— Хорошо,— согласилась она покорно.
Он присел на краешек кровати.
— Это не первая авария, в которой вы побывали, не так ли? Ваши рентген снимки показали следы былых травм.
Джейн посмотрела на него, чувствуя, как в ней нарастает паника.
— Я не помню… Может быть была другая… Я не уверена, доктор.
— Похоже, вы уже ломали это запястье прежде, к несчастью, но этот перелом был серьезнее, поэтому мы не смогли использовать шину. Вы помните, носили ли вы шину или гипсовую повязку?
Она замерла на длительное время, пытаясь сосредоточиться.
— Я не… может быть.
Он набросал несколько записей в ее карте и затем посмотрел на нее снова.
— Что насчет вашей памяти? Есть улучшения?
— Не особо много. Я вспомнила несколько небольших вещей после последнего раза, когда мы говорили, но не очень значительных. Как-то странно. Как будто нет определенной схемы в процессе восстановления… как будто нет последовательности или что-то вроде того. Это нормально?
— Я не думаю, что существует какой-то правильный или неправильный способ восстановления при потере памяти. Раз прогресс есть, я бы сказал мы на правильном пути.
— Да, просто сначала стали возвращаться большие куски памяти, но затем они становились все меньше и меньше. Это так расстраивает.
— Я знаю, — он похлопал ее по руке. — Но вы замечательно справляетесь, так что давайте будем довольными этим, и будем просто стараться быть в порядке день за днем. Вы ведете записи?
Она смутилась.
— Я начала их на клочке бумаги, но не могу найти их теперь. Когда вы меня выпишите, я куплю тетрадь и буду вести их более упорядоченно.
— Хорошо, — он изогнул свои густые брови. — Итак, я пришел с хорошими новостями. Я выписываю вас завтра. У вас есть кто-либо, кто может вас забрать и отвезти домой?
— Думаю, моя подр… хм… — она почувствовала, как ее лицо стало горячим от ее оговорки, — …моя сестра может приехать за мной. Я с ней свяжусь.
Доктор Лавелль улыбнулся. Джейн поняла, что он знает про эту маленькую ложь, о том, что она и Мэл скрывают, но не станет выводить ее на чистую воду.
— Очень хорошо. Я подпишу ваши бумаги о выписке, так что теперь вы сможете уехать хоть утром.
— Это звучит прекрасно. Спасибо за все, что вы для меня сделали, доктор Лавелль.
— Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы пришли на прием к вашему терапевту и мне нужно увидеть вас снова, чтобы снять шейный бандаж и гипс на запястье через неделю или две. Я предоставлю вам контактные данные, чтобы назначить прием, — он встал. — Удачи, Джейн.
— Спасибо, доктор Лавелль. Без вас я бы не справилась.
Он усмехнулся, выходя из палаты.
***
Как только он вышел, Джейн выхватила свой новый телефон из стола. Мэл принесла его два дня назад. Когда медсестры отдали ей сумку на прошлой неделе, среди вещей не было ее телефона. Это было сильным ударом, так как Джейн не имела никакого понятия о том, чьи номера она навеки утратила, были ли среди них номера друзей или коллег.
Звонок попал на голосовую почту.
— Мэл, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, забери меня с утра? Мой врач меня выписывает, — она уже была готова прервать связь, но продолжила. — Я хочу выйти отсюда. Мне так плохо. Хочу вернуться в новый дом, который я едва помню,— она усмехнулась. — Позвони, когда получишь сообщение.
Ее отдельные воспоминания были невеселыми. То, что она сказала Лавелль, было правдой: иногда всплывали частицы и кусочки, иногда большие участки воспоминаний и зачастую неожиданно. Только вчера, она смогла вспомнить свой выпуск из старшей школы и Сулу Стэнтон, ее лучшую подругу в те времена.
Ее единственную подругу в старшей школе.
Набрав дополнительные двадцать пять фунтов веса в течение жалкого несчастья известного как средняя школа, Джейн уже была полненькой, когда перешла в старшие классы. Даже хуже, она никогда не обладала искрящейся личностью, чтобы компенсировать свои физические недостатки. В самый первый день Элеанор Константин, девочка с самыми блестящими длинными черными волосами и улыбкой с ямочками, затеяла драку с ней в кафетерии из-за бутылки охлажденного чая, за которой они обе потянулись. Этот инцидент задал тон всему ее пребыванию в средней школе ну и в старшей впоследствии. Она ни разу не добивалась социальных успехов. Ни разу.
Качеством, которое закрепило за ней статус неудачницы, было то, что она очень умна, другой страшнейший школьный грех по шкале измерения популярности. Сулу Стэнтон была схожей комплекции, так что они полагались друг на друга ради моральной и учебной поддержки, вместе продираясь сквозь опустошительную зону военных действий, которой была высшая школа, хотя и понабрав множество шрамов. Впоследствии, к ним примкнула необыкновенно высокая Тара Рэнкист, другой изгой, которая была на год старше них.
Джейн помнила все вплоть до первого класса высшей школы с поражающей ясностью, но очень немногое после. На прошлой неделе, Джейн начала вспоминать больше фактов о Мэлани. Когда она впервые пришла навестить ее, Джейн узнала ее, хотя и не знала почему. Достаточно быстро Мэл становилась все более ей знакомой, но вначале это было пугающе. Странностью было то, что она могла вспомнить Мэл, но немногое о своей жизни после девятого класса. Более того, она не могла сказать, как долго они знали друг друга или даже как они познакомились.
Затем к ней вернулось это первое воспоминание. Оно выскочило из ниоткуда, когда девушка вдохнула запах кофе, которое кто-то нес по холлу, и это было воспоминание о Мэл, которая представлялась ей, принеся Джейн латте из «Старбакса», и их разговор, состоявшийся между ними в ее первый день работы в «MT». Это был неуловимый запах кофе, который, Джейн была уверена, послужил спусковым крючком для воспоминания. Она резко вдохнула воздух, когда оно пришло.
Джейн тоже нравился запах кофе. Он напоминал ей о воскресных утрах, когда оба ее родителя были в хорошем настроении большую часть времени и запахи кофе и бекона, плывущие по дому, иногда даже пробуждающие ее ото сна.
И она начала вспоминать начало своей работы в MT. Странно, однако, что годы перед этим все еще были потеряны для нее. Ее память не имела хронологического порядка, в котором бы восстанавливалась, хотя были и последовательные куски. Как, например, в случае с Мэл.
Они никогда бы не стали друзьями – она и Мэл – но противоположности притягиваются и они не смогли б стать более разными, даже если бы постарались. Встретившись в первый рабочий день Джейн в «MT Системс», две личности женщин столкнулись: Мэлани Бартоломью была искрометной и популярной, красивая женщина, которая знала, как носить одежду и была бесстрашной. Она была также ультрахудой. Противоречием ее девчачьей внешности, было то, что она работала в сфере айти. Вскоре ее попросили стать ментором Джейн.
А Джейн была Джейн – неуклюжая, некрасивая, но бриллиант внутри. Она считала, что айти будет неплохо подходить ей, но была удивлена, когда встретила прекрасную женщину по имени Мэлани, которая выглядела так, как будто работала в маркетинге или продажах, а не на техническом поприще.
При первом взгляде Джейн на Мэл, у нее отпала челюсть, когда она узнала в привлекательной, модной женщине девчонку на несколько лет ее старше, которая училась с Джейн в одной школе и принадлежала к той шайке, что измывалась над ней в старшей школе.
Но в случае с Мэл, доброта и красота не были взаимоисключающими понятиями. Это стало открытием для Джейн, фактом, который многое говорил о дерьмовых людях, окружающих ее в детстве.
После всего нескольких часов вместе, обе женщины поняли, что Джейн справится с работой Мэлани – и все в отделении тоже – с закрытыми глазами. Всегда прагматичная, Мэлани вероятно решила, что в ее интересах будет лучших подружиться с Джейн и преодолеть первоначальное нелицеприятное представление Джейн о себе. Где-то посредине этого процесса они неожиданно стали лучшими подругами.
Даже непривлекательные девушки получают много внимания и лести, когда приносят кучу денег корпорации. Менее чем за год, Джейн стала экспертом по информационным системам, экономя существенное время, а, следовательно, и деньги, в различных отделениях – всё, начиная от бухгалтерии до усовершенствования метода заполнения заказов, для большего удобства людей. Ее умения – все вскоре узнали это – не закончились на этом, Джейн начала решать проблемы эффективности управления. Как только девушка определяла проблему, она могла принять немедленное и гениальное решение, чтобы это исправить.
Джейн все еще не верила в то, как все изменилось. Почти с самого начала ее работы, она была замечена в компании, и ее репутация как эксперта по эффективности возрастала. Это ощущалось странно, приятно было быть замеченной. Предложения от конкурентов посыпались в ее сторону – ее навыки были высоко востребованными в корпоративном окружении – и положительное внимание (не беря в расчет деньги) начало менять ее. Улучшило ее, она надеялась. Ничего радикального. Несколько фунтов сброшенного веса. Несколько новых приобретений более открытого типа одежды. Немного больше уверенности.
С этим воспоминанием пришло и другое: об ее доме. Ее милом маленьком доме в английском стиле, о котором Мэл так много рассказывала ей, описывая его до мельчайших деталей, пока у Джейн не возникла картинка в голове. Затем она кажется вспомнила его… Вспомнила первый раз, как увидела его.