— Дерёшься? — поинтересовался он.
— Один раз, — покачал головой Карни. — Давным-давно.
— И как прошло?
— За себя постоять смог. Левым глазом больше ничего не вижу — слишком много ударов на лицо пришлось. Но с тех пор… Мудрый человек не использует свою голову в качестве боксёрской груши.
Кейб кивнул: в словах бармена был смысл.
Один из шахтёров у барной стойки засмеялся.
— Ты откуда?
— Из Невады, — ответил Кейб. — Ехал весь день. Думал, уже никогда не доберусь.
— Да, хреновый день для поездок, — кивнул шахтёр и повернулся к бармену. — Приготовь ему что-нибудь особенное, Фрэнк.
Карни ухмыльнулся.
— Пробовал когда-нибудь «Бригама Янга»?
Кейб непонимающе уставился на бармена.
— Кого?
— «Бригама Янга», — повторил шахтёр. — После такого ты станешь убеждённым многожёнцем[1].
Кейб улыбнулся.
— Или «Дикий Билл Хикок[1]»? Два глотка — и вот ты уже смелый меткий стрелок, тыкающий во всех стволом.
Кейб откровенно захохотал.
Бармен покачал головой.
— Не-а. Думаю, нашему другу нужен «Неистовый Конь[1]». Выпьешь один — и тебя можно принимать в ряды Седьмого кавалерийского.
Карни начал смешивать ингредиенты, и от запаха алкоголя у Кейба волоски на затылке стали дыбом.
Бармен поставил перед ним стакан.
Кейб даже не стал спрашивать, что входит в напиток. Он поднёс стакан к губам, сделал вдох и почувствовал, как пары спирта врываются через ноздри прямиком в его мозг. Кейб залпом осушил стакан.
Господь милосердный!
Напиток осел в желудке смесью расплавленного металла, тающего льда и подпаленного трута, выжигая внутренности.
Кейб подавился, закашлялся, начал чихать и одно короткое мгновение ему показалось, что он видит лицо Иисуса…
А затем его с головой накрыло тепло, плавя места, которые Кейб и не подозревал, что могут гореть.
— Чёрт, — пробормотал он. — Чёрт возьми!
Несколько шахтёров засмеялись.
Карни улыбался.
Кейб снова уселся на своё место и заказал ещё порцию. Скрутил сигарету и закурил.
Всё в нём сейчас ярко пылало, и, если честно, в тот момент Кейбу было плевать на окружающий мир.
Он уже шесть недель выслеживал одного человека — убийцу — но прямо сейчас он бы с удовольствием выпил с ним виски.
«Неистовый Конь» был чертовски хорошим напитком.
Кейб осторожно отхлебнул из второго стакана.
— Похоже, господа, моя задница так основательно не горела со времён войны.
Карни кивнул, протирая стакан.
— На чьей стороне воевал?
— Конфедерации, — ответил Кейб, не вдаваясь в подробности.
Не прошло ни дня, чтобы он не думал о войне, но вслух о ней не говорил. Пока не встречал такого же ветерана войны, как и он сам.
Некоторые события лучше оставить в прошлом.
— А ты?
Карни покачал головой.
— Я — нет. А вот мой брат погиб в сражении при Шайло со стороны Соединённых Штатов. Восьмой Иллинойский.
— Мне жаль, — искренне произнёс Кейб. — Правда, жаль. С обеих сторон на этой войне пало множество прекрасных парней. И чем старше я становлюсь, тем чаще задаюсь вопросом, а за что мы вообще воевали.
— Аминь, — кивнул шахтёр.
Кто-то закашлялся, затем подавился и начал что-то бормотать.
В дальнем конце бара голову поднял мужчина в грязном тулупе. Он опрокинул стакан, выливая оставшийся в нём виски в рот, а затем сплюнул его на пол.
У мужчины была косматая чёрная борода и налитые кровью глаза.
— Война, говорите? — попытался он выговорить; из уголка его рта грязной лентой свисала слюна. Он стёр её немытой ладонью.