— Ну, конечно. Ты и вправду надеешься, что я любезно отвернусь, чтобы ты смог всадить мне пулю в спину, как проделывал это с другими? Так? Боюсь, Клей, я не доставлю тебе такого удовольствия.
Его слова сводили Клея с ума. Он трясся, дрожал и шипел.
— Возможно, ты не в курсе, кто я, мать твою, такой. Наверно, в этом всё и дело, Кейб. Поэтому я дам тебе последний шанс встать сейчас на колени и умолять пощадить твою чёртову жизнь. А если нет… Чёрт, парень, когда я с тобой закончу, ты будешь сосать мой член и называть меня папочкой.
— И не надейся, Клей. Этого никогда не случится. Я не отступаю перед мужчинами, которые ссут сидя.
Оскорбление подобного рода не могло остаться без ответа, и Кейб это прекрасно понимал. Внутренний голос шептал ему, что он снова возвращается к своим старым привычкам: напиться и ввязаться в драку. Подсознательно Кейб понимал, что, скорей всего, совершает большую ошибку, но ему и плещущемуся в нём виски было плевать.
Клей стоял перед ним, и его заметно колотило.
Кто-то попросил их продолжить разборки на улице. Посетители быстро расступились в стороны.
Фримен выглядел самодовольным. Сэр Том ухмылялся.
Кейб почувствовал, как внутри у него всё сжимается в тугой комок. В мгновение ока он изменился и начал напоминать хищника, готового к прыжку.
Клей выругался:
— А, чёрт тебя дери…
Он повернулся к Кейбу спиной, прошел два-три метра, а затем резко развернулся, выхватив кольт калибра.36. Он выстрелил как раз в тот момент, когда Кейб плавным, отточенным движением взвёл курок своего револьвера.
Пуля прошла мимо Кейба, попав в бутылки на барной стойке.
Клей продолжал стрелять, и Кейб бросился в сторону, упал на пол и сделал один-единственный выстрел. Пуля пробила дыру в груди Клея, встретилась с ребром, поменяла свою траекторию и, прошив на своём пути внутренние органы, вышла под левой подмышкой. Клей издал странный клокочущий звук и упал на пол. Из его рта полилась кровь. Он дернулся в последний раз и замер. Кровь, пузырившаяся на его губах, была очень темной.
— Сдох, — произнёс кто-то. — Этот сукин сын сдох!
Чьи-то руки попытались поднять Кейба с пола, но он стряхнул их, недоумевая, как и каждый раз в подобные мгновения, каким же образом ему снова удалось выжить. Кто-то хлопал его по спине, кто-то восхищался метким выстрелом, а кто-то поражался, какими крепкими должны быть его яйца, чтобы связаться с самим Вирджилом Клеем.
Другие называли его убийцей и что-то шептали про отца Клея, упоминая его скверный характер.
Кейб понял, что еле стоит на ногах. С ним всегда было так.
Он всегда вступал в бой смело и уверенно, а когда всё заканчивалось, ощущал лишь слабость и шум в голове. Кейбу казалось, что из его ног вытащили все кости и набили мокрой соломой.
Сэр Том пнул тело Клея носком ботинка. Большой палец правой руки будто случайно опустился на поясной ремень рядом с револьвером.
«О, Боже, — подумал Кейб, — вот оно… Я и сэр Том… Надеюсь, меня похоронят под прекрасным деревом, которое укроет меня в тени своими ветвями…»
Сэр Том улыбнулся. Выражение лица его было спокойным и приятным.
— Прекрасный выстрел, мистер Кейб. Снимаю шляпу.
И похоже, он говорил это искренне.
Безумие.
Будто Клей не был ему другом. Будто он был бродячей собакой, которая бегала за ним. А бродячих собак иногда затаптывают лошади…
Жизнь продолжается.
Кейб собирался что-то ответить, но вдруг заметил, как через всю толпу к нему направляется Генри Уилкокс, заместитель шерифа Диркера. Все заговорили одномоментно, а Уилкокс слушал, прекрасно понимая, что Вирджил Клей — кусок мусора, и когда-нибудь это должно было случиться. Он сказал Кейбу, что всё пройдёт как самооборона, но есть такое понятие как «надлежащая правовая процедура». И пока коронер не даст свое заключение, Кейба должны содержать под стражей.
— Отдай мне своё оружие, — кивнул Уилкокс, — и пойдём.
Кейб сделал шаг назад… Но знал, что выбора у него нет. Поэтому он вздохнул и протянул револьвер заместителю шерифа.
— Верните только его потом, — попросил он. — Этот револьвер у меня ещё со времён войны, и я сам переделал патронник…
— Ты получишь его обратно, — пообещал Уилкокс. — Идём.
— В тюрьму?
Уилкокс кивнул.
Кейб пошёл за ним, но в дверях не выдержал:
— Скажи мне одну вещь… Диркер ещё хранит тот кнут?
— 14-
Итак, через две камеры от Орвилла дю Чена сидел взаперти Тайлер Кейб.
Ему выдали армейское одеяло, ведро для справления нужды, кувшин с водой и попросили по возможности не пачкать укрытый соломой пол.
Кейб сказал, что постарается.
Уилкокс заметил на прощание, что ему искренне жаль сажать Кейба за решётку, но шериф установил особые правила в отношении подобных случаев. Если человек застрелил кого-то или зарезал, его лишали свободы до тех пор, пока всё точно не выясняли. Никаких исключений.
Вот так Кейб стал заключенным.
Он не злился, прекрасно понимая, что сам виноват: не надо было заедаться с этим чертовым ублюдком Клеем. Ну, по крайней мере, он оказался за решеткой, а не в морге…
Это уже хорошо.
Его камера была достаточно большой для раскладушки и небольшого кусочка пола, по которому можно было пошагать. От другой камеры его отделяли лишь прутья решетки.
Он решил походить по камере, но голова гудела, как улей, от дешёвого виски и от всего пережитого.
Затем он сел, массируя виски.
Кейб вспомнил ферму в округе Йел у подножья горного хребта Уошито. Он не мог назвать это место «домом»; просто кусок земли с растущей кукурузой, бегающими за забором цыплятами и хрюкающими свиньями. Старик Кейба взял её в аренду у богатого ублюдка Коннелли из Литл-Рок, который владел практически всем и каждым в округе. Но отдавать приходилось чуть ли не больше половины урожая. Оплата аренды была настолько высока, что отец Кейба еле-еле сводил концы с концами даже если дела на ферме шли хорошо, а случалось это нечасто.
Тайлер потерял двух сестер при вспышке дифтерии.