И, тем не менее, внутри него жило какое-то беспокойство. Возможно, даже страх.
Он пересёк комнату и подошёл к гробу.
Он облизал губы и провёл пальцами по неотёсанным кедровым доскам с дырами и торчащими щепками.
«Глаза смотрят на меня».
Это тело в гробу…
Джеймс Ли Кобб…
Стоило Хайраму начать над этим задумываться, как его охватило непонятное чувство, но такое слабое, что он едва ли отдавал себе в этом отчёт.
Всё, о чём он мог сейчас думать, это тело в гробу. Тело в гробу…
Хайраму говорили, что Кобб умер в Долине Черепа.
Индейцы приготовили ему гроб и заплатили, чтобы тело вернули обратно в Уиспер-лейк.
Зачем же индейцам делать такое для белого?
Хайрам вытер пот со лба. Он знал, что для этого существует причина, но не мог понять какая.
Кобб вернулся домой к единственной родне, которая у него была.
Точно!
Сводный брат в поселении мормонов «Избавление», находившемся западнее Уиспер-лейк!
Вот почему Кобба отправили сюда.
Сводный брат сказал, что заберёт гроб с телом послезавтра.
У Хайрама начали дрожать руки. Он снова промокнул платком вспотевший лоб и подумал: «Какого хрена со мной творится?»
Он не мог размышлять трезво. Его голову наполняли дикие, сменяющие друг друга в бешеном темпе мысли, которые нельзя было объяснить логически.
Во взгляде появилась напряжённость.
Пот покрывал всё лицо, заливал глаза и стекал по щекам и подбородку на шею и грудь. Несколько капелек пота упали на поверхность гроба.
Кап. Кап. Кап.
На одно короткое мгновение Хайраму показалось, что это была кровь.
Словно жертвоприношение. Проливание крови в честь злобного языческого божества.
Кровь.
Самосожжение.
Дань из крови, плоти и сожжённых внутренностей.
Искупление.
Расплата.
Некоторые боги требовали подобное, они…
Хайрам начал хныкать. Слёзы смешивались с потом.
«Глаза, что не закроются, не умрут, не перестанут смотреть».
Хайрам доковылял до скамейки с инструментами и нашёл небольшой ломик.
Став над гробом, он поднял глаза вверх, но увидел лишь цветные плитки на потолке. А возможно, он так надеялся на божье вмешательство… На вмешательство Господа нашего Иисуса Христа. Хотя Хайрам никогда и не верил ни в него, ни в кого-либо другого.
Но всё же что-то удерживало Хайрама; его мысли напоминали гудящий рой пчёл, и мужчина никак не мог с ними совладать.
Хайрам широко распахнутыми глазами, не мигая, смотрел перед собой, и вместе со слезами из него утекал рассудок. Губы шевелились, но из приоткрытого рта не вылетало ни звука.
Кровавое жертвоприношение.
«За мной наблюдают».
Он начал лихорадочно вытаскивать из гроба гвозди, разрывая в труху дешёвые доски. Один за другим, пока не сбилось дыхание; пока сердце не начало выскакивать из груди; пока кровь не начала стучать в висках.
Он сорвал последний медный засов, и он с грохотом свалился на пол вместе с ломиком.
«Глаза, что наблюдают за мной».
Он сорвал крышку с гроба, и она тоже упала на пол. Хайрам заглянул внутрь и увидел… Он сам не понял, что увидел.
Тело в чёрном похоронном костюме. Да. Но неправильное, неправильное…
Слишком много теней шевелилось, сплеталось, ползло от него. А может и не тени, а само тело…
Сердце Хайрама глухо колотилось о рёбра, дыхание спёрло.
Что-то внутри него разлетелось на тысячу осколков, когда он увидел глаз. Зелёный, широко распахнутый, уставившийся прямо на Хайрама. Как серебряная монета, он светился и блестел, отражая горящий свет.
Затем в руке Хайрама оказался скальпель, и мужчина вскинул левую кисть.
Кровавое жертвоприношение.
Искупление.