Да. В том моя ночная сорочка. А в этом её! Скорей, скорей, поменяй пакеты!
Её ночная сорочка? — с удивлением думал Эдеварт на бегу. Он знал усадьбу как свои пять пальцев и бежал быстро, но всё-таки нагнал служанку уже в кухне.
Поменять пакеты было делом одной минуты, но в кухне оказалась также и экономка Эллингсен, которая вышла замуж за приказчика Магнуса. Она сразу узнала Эдеварта и покраснела, однако с вызовом посмотрела на него и долго не отводила глаза, а когда он поздоровался, улыбнулась ему. Экономка Эллингсен не уехала от Кноффов, хотя вышла замуж и теперь носила на среднем пальце золотое кольцо; она нисколько не изменилась: рукава закатаны, руки полные, молодые, время как будто не коснулось её.
Какой редкий гость! — сказала она.
С чего бы мне приходить в гости, ведь ты вышла замуж, поддел он её.
А ты сам, разве ты не женат?
Нет, такого безумства я ещё не совершил.
Но все говорят, что ты живёшь с женой Хокона Доппена.
Можно сказать и так. Она приехала из Америки и захотела пожить в своём старом доме, не мог же я отказать ей в такой малости, ответил он.
Впрочем, меня это не касается.
А ты как поживаешь? — спросил он.
Как и раньше, живу одним днём. А ты сам?
Что говорить обо мне! Похоже, мне придётся бежать из страны.
Ты совершил преступление? — шутливо спросила она.
Да. Против самого себя, ответил он.
Он грустно вздохнул, и напрасно. Если он хотел показать, что достоин жалости, что судьба обманула его и он оказался жертвой, то просчитался, экономка Эллингсен засмеялась ему в лицо и состроила гримасу, которая рассердила Эдеварта.
Ты смеёшься? — спросил он.
А что же мне, плакать? Мы все получаем то, что заслужили. Не надо винить никого, кроме себя.
Эдеварт и не собирался никого винить, он даже обиделся: Не понимаю, о чём ты. Разве я в чём-то виню тебя?
Почему же меня? Ладно, оставим этот разговор, я не хотела тебя обидеть.
Она нахмурилась и как-то уж слишком проворно занялась своим делом; Эдеварт хотел было уйти, но она задержала его. Служанки на кухне не обращали на них внимания, они подбросили дров в плиту, накрыли длинный стол для работников, что-то скребли и мыли; экономка Эллингсен быстро распахнула дверь кладовки и сказала: Зайди сюда, я должна тебе кое-что сказать!
Что ещё? Эдеварт с удивлением последовал за ней. Дверь кладовки закрылась.
Они стояли друг перед другом. Никто из них не двигался. Ну, что же ты? — спросила она наконец.
Эдеварт удивился: Что ты хочешь?..
Её смелость как ветром сдуло, она улыбнулась смущённо и растерянно и опустила глаза: Я думала... мы немного поговорим с тобой...
Он: Сейчас мне некогда. Меня послали за пакетом, и я должен принести его. Меня ждут.
Кто?
Моя спутница.
По её лицу скользнуло горькое выражение. В таком случае я тебя не задерживаю, сказала она. Я думала, ты посидишь немного, выпьешь чашечку кофе с пирожным.
Большое спасибо, но...
Эдеварту даже стало жаль её, душа у него ещё не совсем очерствела, ему захотелось проявить к ней внимание, сделать ей приятное, и он взял её за руку: Какое у тебя тяжёлое кольцо!
Да.
Почему ты носишь обручальное кольцо на среднем пальце?
Потому что на безымянный оно велико.
Видать, Магнус сделал его с запасом!
Она молча вырвала руку, ушла в глубь кладовки и открыла там какой-то ларь; насколько Эдеварт мог видеть, в ларе была мука, пшеничная мука. Зачем ей понадобилась мука? Верно, она просто растерялась.
Господи, ведь меня ждут! — воскликнул он и направился к двери.
Экономка вышла следом за ним. Лицо её посерело, и, казалось, она была готова убить его. Выходя, Эдеварт почувствовал, как она толкнула его в спину...
Лувисе Магрете сидела как на иголках.
Меня задержали, сказал он.
Она быстро заглянула в пакет и вздохнула с облегчением: Да, это тот пакет! Поехали скорей домой! Ты готов?
Да.
Они ничего не купили и шли к лодке налегке. Во дворе Лувисе Магрете вдруг останавливается и спрашивает: Ты был в пекарне?
В пекарне? Нет.
У тебя на спине белый отпечаток руки, говорит она и отряхивает его. Где ты был?
На кухне.
Вся пятерня отпечаталась. Это мука, я не могу её счистить.
Эдеварт тут же стаскивает куртку, трясёт её, трёт. Он зол, и ему стыдно, в голове мелькает мысль, что он мог бы вернуться на кухню и в благодарность так сжать экономке руку, чтобы раздавить ей пальцы об её массивное кольцо.
Не иначе как тебя обняла твоя экономка, говорит Лувисе Магрете, у неё даже губы побелели.