Ещё на борту парохода Эдеварт удивился, увидав своё имя на одном из ящиков, стоявших на нижней палубе; он огляделся и обнаружил ещё несколько ящиков со своим именем — ящики, тюки, бочки, видимо, это были новые товары. Вот чудеса; Эдеварт позвал друга, чтобы узнать, что он думает по этому поводу, и Август тут же сказал: Это от неё! — От кого? — От той женщины, что уехала. Ведь это товары из Тронхейма! Эдеварт пошарил в кармане, но длинный список, составленный Поулине, всё ещё был у него, и Лувисе Магрете ничего не знала о нём... да и на какие деньги купила бы она эти товары! Чёрт его знает, что за загадки!
Когда им выписывали билеты, штурман, услыхав имя Эдеварта, воскликнул: Так это вы! А мы на ваше имя везём большой груз. Эдеварт хотел ответить, что он знать не знает никакого груза, но вмешался Август: Этот человек привык возвращаться с целой лавкой!
На пароходе к ним отнеслись благожелательно и с большим уважением; и хотя места у них были палубные, все сочли это капризом богатого купца.
На месте загадка разрешилась; Йоаким с Теодором встречали пароход на карбасе Каролуса, чтобы на нём отвезти товар в Поллен. Всё оказалось проще простого — Йоаким вернулся из Кве-фьорда с большими деньгами, вырученными за сельдь, и спас лавку.
Август, тот сразу всё понял, но не удивился и не рухнул от благодарности на колени. Когда экспедитор предположил, что товару здесь не меньше чем на десять тысяч, Август сказал: Да, торговля в Поллене идёт бойко. Экспедитор: Выходит, Габриэльсен опять разорился? Да, ответил Август, иначе и быть не могло!
Эдеварт не осмеливался принять участие в этом разговоре, он чувствовал себя униженным и не мог этого скрыть. Август старался подбодрить его: в прошлый раз они вернулись в Поллен богачами и сразу прославились на всю округу, не могут же они теперь вернуться нищими. Мы что-нибудь придумаем, ты не тревожься! — сказал он.
Йоаким был несколько смущён этой встречей. Нас попросили забрать твои ящики, сказал он Эдеварту. Поулине всё неймётся!
Август, добродушно посмеиваясь, спросил как ни в чём не бывало: А как ты узнал, что мы с товаром приедем именно на этом пароходе?
Неужели ты думаешь, что Поулине не дали знать об этом телеграммой? — ответил Йоаким.
Эдеварта здесь будто и не было.
Домой они вернулись вместе с карбасом. По пути Йоаким рассказал, что уфутенец, старый шкипер, покинул Поллен со своей шхуной, не рассчитавшись с людьми, он обещал, что пришлёт деньги с юга. Все, кто работал на скалах, остались с носом и без единого шиллинга в кармане после тяжёлой летней работы.
И не заработай мы на сельди в Кве-фьорде, подал голос Теодор, Поллену пришёл бы конец! Теодора просто распирало от гордости, он получил на сельди хорошие деньги и не скрывал этого, справил себе высокие сапоги с красными отворотами и страшно важничал. Однако Август смотрел на него, как на пустое место.
Неприятное чувство, вызванное тем, что Йоакиму пришлось потратить свои деньги на лавку вместо того, чтобы построить новый хлев, мало-помалу улеглось; Эдеварт подарил Поулине кольцо с жемчугом, чтобы показать, что он вернулся не с пустыми руками... и, Бог знает, не случится ли вскорости чего-нибудь такого, что позволит ему снова расправить плечи! Йоаким, как ни в чём не бывало, нанял лошадь и принялся перевозить товары из лодочного сарая; он вскрывал ящики, вспарывал тюки и закатывал бочки в подвал, при этом шутил со старшим братом и просил хозяина накинуть ему за усердие. Поулине раскладывала товары по полкам и ящикам и ходила вдоль прилавка как королева.
Много вы, однако, всего закупили, заметил Эдеварт.
Это всё Йоаким, оправдывалась Поулине.
А что прикажешь делать! — воскликнул Йоаким. Она же мне покою не давала!
Я не давала тебе покою?
А то нет, она улеглась здесь на полу и орала во весь голос!
Врунишка! — засмеялась Поулине.
Не упустила повода покричать, невозмутимо продолжал Йоаким.
Только шутки и хорошее настроение, никаких недовольных лиц; покончив с товаром, Йоаким вернулся на своё поле. Он помнил уроки, усвоенные в детстве, и, уходя, сказал: Кто идёт на поле своё, а кто на торговлю свою... но я бы с вами не поменялся!
Нет, Йоаким был далеко не обездоленный человек. Его сеновал был набит до самой крыши, он не воткнул бы туда больше ни охапки, и строить он в нынешнем году ничего не собирался, нет-нет. Но он объединил свои усилия с ещё менее обездоленным человеком по имени Ездра, у которого был и сеновал для сена, и место для новой, уже купленной Йоакимом коровы. Нет, всё устроилось самым наилучшим образом.
Ну, а Август? Сидел в уголке мрачный, убитый горем и помалкивал? Отнюдь нет. После двух лет отсутствия Поллен опять казался ему новым, он бродил по селению, распираемый жаждой деятельности, и появлялся там, где требовалась его помощь; сначала он какое-то время помогал Йоакиму, но, узнав, что Каролус ещё не заготовил сена, перешёл к нему, взял косу и два дня косил, как одержимый. Этот Август и раньше был странной личностью, таким он и остался, работящим и гораздым на выдумку, фантазёром, всегда готовым приврать, доброжелательным, способным оказать помощь даже себе во вред, но, случись ему попасть в трудное положение, его бессовестность не знала предела. На этот раз он приехал уже не высоких сапогах с широкими отворотами, одежда на нём была сильно потрепана и его матросский мешок почти пуст — что, интересно, это означало? Август объяснил, что свои сундуки он оставил на юге и взял с собой лишь самое необходимое.
Он отправился к Ездре и оглядел его хозяйство. Ведь это благодаря совету Августа и его указаниям, как нужно строиться и возделывать землю на осушенном болоте, Новый Двор Ездры превратился в богатую усадьбу и со временем обещал стать достопримечательностью всего Поллена. Не диво, что Август был принят там с почестями и уважением.
А вы тут неплохо обустроились! — с одобрением сказал он, глядя по сторонам. Я и сам не успел бы сделать больше за столь короткое время. И ты здесь, Осия, что тебе здесь понадобилось? — спросил он, словно удивившись.
Ездра подхватил шутку: Понадобилось мешать мне, а что же ещё!
Я слышал, вы поженились?
Поженились, и думаешь, мне стало спокойнее жить после этого?
Вмешалась Осия: Ты помолчи, а я расскажу Августу, как всё было: я вовсе не хотела идти за него, не хотела и всё, но тогда он пригрозил мне, что повесится. Ха-ха-ха! Видал ты такого чудака?
Да, странно, что вы решили пожениться, сказал Август.
Его пригласили в дом и выставили на стол угощение; гостиная ему понравилась. Надо было сразу сделать её побольше, сказал он Ездре. Как я понимаю, ваша семья вот-вот увеличится.
Нет, Ездра с невинным видом покачал головой, просто она тут у меня разленилась и разжирела.
Осия схватила его за волосы. Я тебе сейчас покажу, как я разленилась и разжирела! — грозно сказала она.
Они пошли на картофельное поле, и Ездра выдернул из земли несколько кустов: Видишь, какая уже крупная картошка! Потом они направились к болоту — этому благословению, посланному ему Богом. Жито было уже высокое, не меньше трёх футов, и колосья начали наливаться, земля под ногами кое-где ещё колыхалась, но теперь это было уже неопасно; всё шло своим чередом, скоро жатва.
Август дивился, покашливал и кивал, но помалкивал. Он прошёл в глубь болота, ему захотелось проверить, выдержит ли его почва. Выдержала. Вода весело стекала в широкий ров посередине, многочисленные поперечные канавки осушили болото, теперь тут была надёжная почва, на осушенном пространстве уже начали пробиваться кусты.
Август по достоинству оценил терпение и труд, вложенный в это дело, но человек, который объездил весь мир, повидал и не такое. Это напомнило мне одно место в Австралии, сказал он, только там болото было куда больше, и воды в нём тоже было побольше, а ров посередине не уступал настоящему каналу, и ещё там стояла мельница. Мы зерно домой не возили, сразу мололи его на мельнице, а домой везли уже муку. Вы можете спросить, зачем нужно было столько муки? А мы кормили ею тысячу свиней и потом продавали их возами.
Слушатели в изумлении качали головами.
Август утешил их тем, что земли у них много и в канавах полно воды. Я смотрю, вы тут такого наворочали, а то ли ещё будет, у меня просто нет слов!
Супруги чуть слезу не пустили, так они были растроганы, и Ездра сказал: Приятно слышать. Уж мы тут постарались!
Сколько у вас коров?
Две. И ещё телка.
А скоро будет три, сказала Осия.
Ездра: Беда в том, что хозяйке хочется иметь много коров, а хозяину нужна лошадь. Уж и не знаю, что следует предпочесть.
Осия повторила то, что говорила уже сотни раз: От лошади нет ни молока, ни масла.
Август задумался. Пусть он мало знал о путях рыбных косяков или небесных светил, зато он, как никто другой, умел находить выход из трудного положения. Ездре нужна лошадь.
А что, теперь на болоте никто не кричит? — спросил он.
Нет, ответил Ездра, после того воскресенья, когда покойник крикнул два раза, всё стихло.
Шутники переглянулись. Осия стояла рядом, не смея поднять глаза.
Они вернулись к дому. Август осмотрел хлев и сеновал, со знанием дела измерил пальцами ширину каждого стойла и одобрительно кивнул, измерил ширину ворот сеновала — пройдёт ли большой воз — и кивнул, попрыгал на половицах, проверяя, выдержат ли они лошадь, и опять кивнул.