— Нет, Джимми. Нет, нет, нет. Конь ходит не так. Так, как ты изобразил, ходит слон.
Но Джимми было плевать. Он глядел прямо перед собой и ухмылялся, на губах его поблескивала слюна, а нечесаные, грязные волосы закрывали половину лица.
— Кони, слоны… — промямлил он. — Много… много зверья на доске… А где же… а? где же фигурка охотника… хи-хи… с ружьем. Отстрелить их всех и нет проблем!
— В шахматах такой фигуры нет. — сказал Джордж Коэн. Он сидел напротив, их разделял лишь стол с шахматной доской. В его скрученных артритом морщинистых руках застыла фигурка ферзя. Играть с Джимми, обдолбанным героином, было крайне скучно, поэтому Джордж сам выдумывал себе трудности — например, сейчас он подставил своего белого ферзя прямо под удар одной из немногочисленных оставшихся черных пешек Джимми. Но бедняга то ли проигнорировал, то ли не заметил этого — он выдвинул вперед своего короля и громко рыгнул.
— Оп! Я побеждаю, да? Да?
Слюна уже капала на ковер. Джимми высунул язык, словно собака, и дышал тяжело, со свистом.
— Не совсем, Джимми. — Джордж двинул своего коня, зажав глупого черного короля в тисках. — Тебе шах.
Но Джимми уже спал. Его голова свесилась набок, а глаза закатились. Джордж встал, хлопнул в ладоши и тут же появились двое слуг. Они не слишком бережно взяли храпящего Джимми за руки и за ноги и понесли к выходу.
— Оставьте ему записку в кармане. — велел Джордж Коэн. — Если до конца недели не достанет деньги — следующая доза будет смертельной.
Он устало рухнул обратно в кресло и сморщился, когда скрипнули колени. Нет, он больше не ощущал себя молодым. С Сарой все было иначе, рядом с ней он будто становился совсем другим — не только скидывал пару десятков лет, но даже внутри менялся, будто что-то переворачивалось прямо в душе. Но сейчас Сара далеко, и ему нельзя с ней встречаться, пока все не прояснится. Пока не станет понятно, что же имел в виду этот мерзавец.
Без нее особняк казался пустым, хотя на каждом этаже сновали слуги. Без нее в самом воздухе не хватало чего-то, Джордж задыхался — но его астма тут ни при чем. Влюбиться, как мальчишка, в таком возрасте… если бы несколько лет назад ему бы о таком рассказали, он бы лишь посмеялся.
Джордж прошел по гостиной, держа в руке стакан вина. Мягкие шлепанцы были бесшумны и самому себе он напоминал привидение. Подходя к зеркалу, он лишь убеждался в этом — кости там и сям торчали сквозь желтоватую кожу, морщины избороздили лицо, волосы поседели и частично выпали. Радовали лишь глаза — они, как и прежде, оставались живыми, яркими и, как признавались многие, пугающими. Скотт сказал как-то, что глаза Джорджа напоминают рентген. "Вы будто видите меня насквозь. — Скотт слегка улыбался, говоря это, но казалось, что он немного нервничает. — Меня не покидает ощущение, что стоит какой-то неправильной мысли лишь зародиться у меня в сознании — и вы тут же об этом узнаете."
"Так не позволяй ей зародиться. — отвечал Джордж. — Вдруг ты прав? Вдруг я и правда все вижу?"
Конечно же, это было не так. Иногда он казался самому себе на удивление беззащитным. Нет, у него было полно охраны, а на территорию этого особняка даже муха без разрешения не пролетит. Тут было другое… На него иногда нападали приступы безотчетного страха и паранойи. Лежа в ночном сумраке и слушая стоны своих старых суставов, он всерьез задумывался о том, можно ли доверять всем этим людям. Кто из них действительно верен ему, а кто уже точит нож, чтобы вонзить ему в спину в удобный момент? Кто сливает все его дела полиции, а кто информирует Родригеса? Вдруг, каждый его шаг кем-то записывается, каждое его слово слышит чье-то ухо?
Порой он лежал так до самого утра, чувствуя, как вскипает от ярости кровь… но потом первый луч солнца отражался от позолоченной рамки фотографии Сары и будто огромный камень падал с его старой души. Какое ему до них дело? Какая разница, кто наблюдает и слышит его? Уэ Сару они у него точно не отнимут, они не смогут лишить его этого счастья. По крайней мере, так он думал.
От тревожных мыслей его отвлек голос Сэма Картера. Тот стоял в дверях, бледный, как смерть, из-за чего его рыжие волосы казались ярче прежнего, и смотрел куда-то вниз, себе под ноги, боясь встретиться взглядом со своим шефом.
— Босс… Простите, что отвлекаю. У меня плохие новости.
Джордж Коэн сделал маленький глоток вина, сел и поставил бокал прямо на шахматную доску.
— Так не годится, старина. Плохие новости… плохие для кого? Для тебя плохие? Для меня? Или для нас всех? Они плохие с твоей точки зрения, или то, что они плохи, ни у кого не вызвало бы сомнений?
Кажется, эти вопросы ненадолго выбили Сэма из равновесия, но он быстро взял себя в руки. Он сделал неуверенный шаг вперед.
— Я думаю… думаю, третий и пятый варианты. Одновременно.
— Третий и пятый? Новость плохая для нас всех и это не вызывает никаких сомнений? — Джордж попытался улыбнуться. Он просто не представлял, что же такого ужасного могло произойти. Может, Ричи опять пристрелил кого-то в людном месте? Что ж, пусть это будет проблемой Ричи, не его.
— Да, босс. Это касается дома на Ирланд-стрит… ну, вы понимаете. Того самого дома.
Вялая улыбка сползла с лица Джорджа. Он встал так резко, что бедняга Сэм попятился и покраснел, из-за чего лицо стало почти таким же ярким, как его рыжие волосы.
— Если это шутка, то очень глупая, Сэм.
Картер помотал головой, все так же избегая взгляда босса.
— Нет, сэр. В доме слышали стрельбу. Наш информатор в полиции так говорит. Вы же знаете, он бы не стал подставляться, выходя с нами на связь без серьезного повода.
— Стрельбу? — вскричал Джордж. Весь окружающий мир будто качнулся, огромных усилий стоило удержаться на ногах. Он чувствовал, как на виске бьется жилка. — Какую к черту стрельбу? Как это возможно?
— Сосед услышал. — пролепетал Сэм. — Вроде бы там найдены тела… три тела. В том числе женское. Никаких имен пока не…
Джордж подскочил к нему так быстро, что в другой ситуации сам удивился бы собственной прыти. Он схватил обмякшего Сэма за грудки и как следует встряхнул.
— Сейчас же звони этому придурку, пусть узнает подробности!
— Босс, едва ли он…
— И Ричи позвони, пусть отыщет шестерку Родригеса. Этого Лопеса или как его там. Может, хоть с этим справится.
Джордж выпустил его и Сэм вновь попятился. Теперь он поднял голову, и глаза его были полны страха.
— Ричи не выходит на связь уже несколько часов.
— Тогда займись этим сам! Давай, давай! Живо! Чтобы через час представили мне отчет!
Сэм убежал, не решившись поспорить. Даже сейчас, затуманенным от страха и злости сознанием, Джордж понимал, что требует невозможного: вытрясти хоть какую-то информацию из полицейских, только-только начавших расследование, почти нереально. Но именно кажущиеся нереальными задачи порой толкают тебя на свершение подвигов. Пусть ребята постараются как следует, пусть докажут, что его опасения насчет всех них беспочвенны.
Джордж сел и одним глотком осушил бокал. Потом смел на пол доску со всеми фигурами и схватил телефон. Нет, и часа он ждать не станет. Нужно все решать немедленно.