Интересно, он со всеми так? Или только с ней? А то слухи о том, как он по вечерам выгуливал в китайский ресторан то Марину, то Жанну, то Сашеньку из отдела договоров, гуляли и обрастали деталями.
Вероника подумала, чем там у неё ещё осталось — и согласилась. Как-то спокойно с ним было, после того, как она увидела свою машину и перепугалась — на контрасте, видимо. И что, неужели он накажет того, кто это сделал, если дознается?
Он же нагло вёл свой огромный внедорожник через пятничное столпотворение на улицах, улыбался и рассказывал о том, как сегодня после обеда к нему приезжали ещё какие-то потенциальные клиенты, и о том, какие заказы могут быть от них на будущей неделе.
В «Кочевнике» Вероника бывала пару раз с подружкой Ленкой и её мужем, и ещё раз с их общей девочковой компанией. Ресторан специализировался на монгольской кухне, ну то есть насколько она была этнически монгольская — кто бы знал, но кормили хорошо. Там делали вкуснющие пельмени, и ещё мясо, но мясо нужно было брать на компанию, очень уж его было много. Однако Ледяной только усмехнулся — он, мол, голодный, зачем ему ещё какая-то компания? В итоге ели пельмени и эти четыре вида мяса, она отгрызла от всех по кусочку, а он легко расправился с остальным.
— Скажите, Вероника Андреевна, а как у вас обычно проводят корпоративы? А то Марина Борисовна тут на днях сказала, что вообще-то в следующие выходные день рождения компании. Нельзя не отметить. Спросила, всё как обычно, или я против, или я захочу чего-то другого. Я-то сказал, что как обычно. Но как это бывает?
— Неплохо бывает, — пожала плечами Вероника. — В прошлом году ездили на базу отдыха по Байкальскому тракту. Для желающих Сергей Козлов из техподдержки со своей компанией делали квест в лесу, остальные купались, загорали и пили. Вечером — общий стол с поздравлениями и прочим, потом гулянка до состояния нестояния. Утром живые ходили гулять, неживые поднимались, опохмелялись и ползли в сторону дома.
— Ну про нестояние и опохмел понятно, а что за квест?
— Есть мастера что-нибудь придумать, какую-нибудь историю, клад по запискам искать или ещё что-то подобное в лесу.
— Забавно. И сколько бывает желающих?
— Немного, в прошлый раз было человек двадцать. Сергей в общем чате уже повесил анонс и предложил записываться всем, кто хочет. Записаться надо заранее, они учитывают количество участников и чуть ли не индивидуально что-то там придумывают. В итоге победителю достаётся приличный приз, в прошлом году был сертификат в магазин компьютеров и бытовой техники тысяч на десять.
— Любопытно. Придётся пробовать, — рассмеялся он.
— Вот прямо пойдёте по лесу бродить? — усмехнулась Вероника.
— Я люблю бродить по лесу. Очень жалею, что уже двое выходных не получается никуда выбраться дальше Листвянки. Так что с удовольствием поучаствую.
Заверещал телефон, и это снова была Катерина. Что ещё случилось?
— Слушаю тебя, — устало произнесла Вероника.
— Ну ты где вообще? — спросила сестрица.
— То есть? — нахмурилась Вероника.
— Так-то могла бы уже быть дома, сама же сказала, что вечером поговорим!
— Ну и поговорим. Ни за что не поверю, что ты уже спать ложишься.
— Вообще мы завтра рано собирались на дачу, ты не забыла?
— Нет, не забыла. Но вопрос своего участия решу, когда доберусь домой. Ты оплатила пересдачу?
— Нет, — ответила Катерина уже не так нагло.
— Почему?
— Пятьдесят рублей не хватило!
— Неужели? Целых пятьдесят? И никто тебе, бедняжке, их не дал?
— Нет конечно, и я всё проела и проездила, — сообщила сестра, как будто так и надо было.
— Отчислят — пойдёшь работать, — сообщила Вероника и отключилась.
И выключила звук у телефона. Потому, что знала — сейчас несчастная маленькая девочка пойдёт жаловаться маме, а мама будет звонить ей и рассказывать, что так нельзя и они друг другу родные.
Угу, в их семье слово «родные» означает, что можно вести себя как угодно, и тебе за это ничего не будет.
Видимо, у неё было такое лицо, что Ледяной спросил:
— Что случилось, Вероника Андреевна?
— Да, ерунда. Ну то есть не ерунда, но дело житейское, как говорится. Сестра опять не сдала экзамен, и если завалит сессию — её отчислят, и уже не будут смотреть, что она коммерческий набор. И так в третий раз, если что.
— Круто, — усмехнулся он. — Знаете, даже некоторое уважение вызывает. Как вы это терпите? Я так понимаю, за учёбу платите вы?
— Угу, я. Терплю. А что делать, на кого их бросать-то? Но уже и у меня нет никаких сил.
— Так-то вы правы, пусть работает. Лет сколько?
— Двадцать три.
— Нормально.
— Она без квалификации. И без ответственности. Понятия не имею, кому нужен такой сотрудник. Я бы к себе не взяла.
— Честно, не знаю. У меня никогда не было таких проблем. Все младшие учились и не возмущались, сёстры тоже.
— У вас не только брат, а ещё и сёстры?
— Да, две. Одна окончила наш истфак, плюс к тому музыкальное училище, и потом ещё консерваторию. Вторая — два факультета в Сорбонне, математика и философия. Три года назад защитила диссертацию, теперь доктор философии, крутая. Хотя она и сама по себе крутая.
— И чем они теперь занимаются? — Веронике было удивительно, о сёстрах Ледяных она не слышала ничего.
— Ну, они же девочки, и могут работать не в семейном бизнесе, — усмехнулся Ледяной. — Одна занимается музыкой. Вторая аналитик, и если бы сидела без работы, я б её с руками оторвал, но она без работы не сидит. Брат тоже никогда не пытался бездельничать, да и кто б ему дал? У нас не принято.
Эх, у нас вроде тоже не принято, а что же тогда происходит? — грустно усмехнулась про себя Вероника.
Уже хорошо так в десятом часу они выбрались из ресторана и медленно шли к машине. Вероника услышала тоненький писк, ей стало не по себе. Ей всегда было не по себе, когда кто-то где-то пищал, а она не могла ничего с этим сделать.
Более того, писк раздавался откуда-то из-под машины господина генерального директора. Вероника решительно сунула ему в руки сумку, села на корточки и заглянула под днище.
Котёнок сидел возле переднего колеса и пищал. Увидел её и запищал ещё громче. Он был маленький и полосатый, без единого белого пятнышка, с кирпичным мокрым носом и розовым ртом. Вероника протянула руку и вытащила зверёныша на свет.
— Ничего себе, — изумился Ледяной. — Какая мелочь, — он погладил котёнка за ушами. — Можно? — взял его в руки и рассмотрел со всех сторон. — Надо же, кот. И что теперь? — он продолжал гладить котёнка.
Детёныш сидел на большой мужской ладони, и ещё место оставалось.