Вероника определённо ближе к категории «дама», чем к любой другой. Ей не грех и дверь открыть, и руку подать. Она смущается, но принимает. Очевидно — привыкла, что всё сама. Это тоже деформация, конечно, но лучше уж такая, чем когда сама ничего и никак.
За столом Вик старался не глазеть на неё очень уж откровенно. Но вдруг хотелось узнать про неё миллион подробностей — а как она держится за столом, как ест, как пьёт, как управляется со столовыми приборами. Неделю назад ещё не хотелось, а две недели назад — тем более. Да нормально она всё это делает. Не манерничает, но и не тушуется. С ней, если что, можно и на очень пафосный приём. Не пропадёт.
Разговор вывернул на отпуск, которого хочется. Вик понимал, что ему нынче до отпуска, как до Луны, на выходные уехать из города и то боязно — а вдруг что-то где-то обрушится, а он в лесу без связи. Вероника думала примерно о том же — если бы Недолюбов потерпел с продажей бизнеса до осени, она бы в отпуск непременно съездила, и гори оно всё синим пламенем. А теперь, раз взялись вычищать контору от всякой херни, придётся доводить процесс до конца.
— Расскажите, где вы бывали, — попросил он.
— Мало где, на самом деле. В Европе не была совсем. Только в Таиланде и Вьетнаме, и то по горящим путёвкам.
— А хотели бы в Европу?
— Конечно, но свою квартиру я хочу сильнее.
— А если по делу? — подмигнул он.
— Это как? — не поняла она.
— Учиться, на переговоры, ещё как-нибудь.
— Если вдруг доживём до такого размаха, — усмехнулась она, но было очевидно, что не верит в такую возможность.
— А если ехать и не оглядываться на возможность — то какие страны бы вы выбрали?
— У меня две детских, можно сказать, мечты — Париж и Рим, — усмехнулась она. — Обе точки недёшевы, и ехать с группой на автобусе или ещё в какой организованный тур «галопом по Европам» я не хочу. Хочу гулять по городу и смотреть разное спокойно и вдумчиво.
Он подумал, что такие-то детские мечты может исполнить вот вообще на «раз». И для него это местами не мечты, а повседневность. Но было бы так, или нет, если бы давным-давно случай не свёл отца и Полиньку? Или это был не случай, но чудо?
Когда они всё доели, он вдруг поймал шальную мысль и предложил не отправляться прямо на тот берег, а пойти пройтись. Чудесный тёплый летний вечер, как-никак, а если отпуск им обоим не светит, то хоть в городе погулять. Вероника как-то легко согласилась, и они доехали по Горького почти до бульвара Гагарина, бросили машину в каком-то дворе и пошли к реке. Вик взял её за руку, они дошли до парапета и стояли, смотрели на птиц в воде, рыбаков, гуляющих вокруг людей. Рука Вероники была тёплой и маленькой, держать её было очень приятно. Хотелось прямо погладить ладонь, а то и обхватить её за плечи, но он подумал и сдержался. Не стоит торопиться.
Правда, небо как-то нехорошо затягивало и вообще темнело. Прогнозом погоды Вик интересовался, только если собирался ехать в лес, да и то больше для информации — обычно раз уж собирались, то ехали при любой погоде. А тут — неужели гроза? Мочить красивую девушку как-то неправильно.
— Знаете, мне почему-то очень не нравится вон та туча, — сказала красивая девушка.
Туча и впрямь была хороша: чёрная, в полнеба, и что-то в ней определённо посверкивало. Долетел глухой раскат грома.
— Эвакуируемся, — кивнул Вик.
— Это гроза, наверное — ненадолго.
— Да, затяжной дождь начинается по-другому.
Эта светлая мысль пришла в голову не им одним — люди вокруг тоже побежали в разные стороны. Туча подползала всё ближе, а гром грохотал всё сильнее.
Дождь полил ровно в тот момент, когда они заскочили в машину и захлопнули двери. Да какой — как из ведра. Неровности дороги мгновенно превратились в озёра, а выбоины в асфальте — в моря.
Вик медленно ехал в сторону нового моста, а вокруг бесновалась вода. Другое дело, что его машине гроза побоку, даже такая сильная. А вот кому-то другому уже до середины колёс, глядишь — и внутрь заливать начнёт.
Вероника смотрела с восхищением.
— Знаете, я рада, что не на своей машине сейчас. Я бы утонула в какой-нибудь луже, — рассмеялась она.
— Вот и славно, что мы с вами это всё придумали.
Придумал-то он, но разве ж ему жалко такой мелочи? Пусть привыкает к мысли, что «вместе» — значит «хорошо».
— А вы очень аккуратно едете, — продолжала она.
— Спасибо, но вы это о чём?
— А посмотрите вокруг. Все как взбесились, всё равно что специально через лужи едут и людей обливают.
Он рассмеялся.
— Я понимаю, что это нехорошо, но круто же проехать через глубокую лужу, — посмотрел и подмигнул.
— Наверное, я слишком недавно была пешеходом, — усмехнулась она.
— И слали проклятия вслед тем, кто?
— Не без этого. И мне приятно, что нас сейчас никто не проклинает.
Тем временем гроза не желала знать, что она должна быть ненадолго. Такое ощущение, что всю неделю в небесах копилось, копилось, и вот, наконец, пролилось. Они уже добрались до Академа, а вокруг всё ещё лило и грохотало.
— Вероника, у вас есть зонтик?
— Ага, есть, — рассмеялась она. — В машине. Я уже отвыкла, что машины рядом может не оказаться.
— Ну как сказать, — рассмеялся он в ответ, — сдаётся мне, она как раз рядом, вон стоит, — и кивнул на стоящую возле подъезда маленькую красную машинку, которой не пришлось плыть через все лужи обоих берегов. — Ничего, сейчас как-нибудь вас спасём.
26. Вероника
Отчего же ты молчишь вдруг,
Посмотри в его глаза и не робей,
Столько долгих лет замыкал я этот круг,
Это я его привёл навстречу тебе.
Я привел его из тех стран,
Где закопаны в песок осколки мечты,
Он прошёл сквозь лес, через океан,
Он, конечно, одинок — так же, как ты.