Так-то это не секрет, подумаешь — бальные танцы. Было круто, да, а потом закончилось, когда мама выставила ультиматум — или она, Вероника, бросает ходить в студию, или она маме больше не дочь. Потому что танцы заканчивались в девять вечера, и нужно было проехать целых три остановки на автобусе или троллейбусе с политеха до Академа, а мама, видите ли, переживала. На первом курсе Веронике было проще бросить, чем защищаться. А когда на третьем она прибилась к походной компании, то уже были какие-то силы, чтобы отстаивать своё. Помнится, она один раз пригрозила, что уйдёт жить к подружке Ленке и будет мыть полы, чтобы себя как-то содержать, после чего давление не прекратилось, конечно, нет, но поутихло.
— И главное, шеф тоже где-то учился, — со значением произнесла Маргарита Романовна.
— Да ладно, если у него такая мать — уж наверное, их учили всему, что только возможно, ещё и на пианино, поди, играет, — сообщила появившаяся из темноты девушка с зелеными волосами.
— Лерка, а про тебя что за слухи ходят, что ты у нас больше не работаешь? — вклинилась Марина. — Неужели за дресс-код пропёрли? И когда будут документы на увольнение? — кадровичка смотрела хищно и зло.
Как же, с этой Леркой Ледяной танцевал, а ней, распрекрасной — нет.
— Не на увольнение, а на перевод, — спокойно сообщила Валерия.
— Куда это? — не поверила Марина. — В уборщицы что ли?
— К Валентину Фёдоровичу в международный отдел. Ему понравилось, как я его китайскому партнёру на переговорах переводила. И как его водила по городу.
— И как оно — в постели с китайским партнёром? — ехидно спросила Марина.
— А про это нужно было у его жены спросить, они как раз вместе были, — пожала плечами Валерия с великолепным спокойствием.
Марина плюнула и ушла внутрь, оттуда призывно играла какая-то народная музычка в современной обработке. Её свита потянулась за ней.
— Пошли, дева, с нами, — сказала Маргарита Романовна Валерии. — Только кури в другую сторону, я за здоровый образ жизни.
— А куда? — удивилась Валерия.
— Да тут достойные джентльмены позвали у костра посидеть.
— Ой, спасибо, у костра — это я с радостью!
Они втроём зашли за угол, а там уже стояли Паша и Михаил Ледяной с той самой коробкой. Из неё торчали шампуры.
— Мы собрались что-то жарить? — удивилась Вероника.
— Да, добыли на кухне колбасок, — улыбнулся Михаил. — Понятно, что все сытые, это так, побаловаться. Где там Вик копается, интересно?
Он переоделся — джинсы, кроссовки, у белой рубашки расстёгнуты и засучены до локтя рукава. Стройный, ловкий, красивый. Паша как был при параде, так и остался — конечно, он же на квесте в болоте искупался!
Наконец появился Вик — точно как был днём, мужик-лесовик.
— Веди, — кивнул Михаилу.
Тот пошёл вперёд, за ним — Вик с коробкой, Паша с каким-то пакетом и женская часть компании. Дорожка привела к металлическому заборчику, на калитке и вправду было написано «Приват». Михаил достал ключ и отпер эту калитку. Пропустил всех и запер за ними снова.
Метров через десять дорожка пришла на полянку, где было устроено кострище, рядом лежали дрова, вокруг стояли лавочки. Коробку сгрузили на лавочку, Вик достал спички и принялся разводить костёр. Вероника запрокинула голову — всё же, как много звёзд видно в ясную ночь за городом!
Лебедь лежал на Млечном Пути, Вега и Альтаир светили оттуда, откуда положено. Из-за леса торчал ковш Большой Медведицы.
— А ты знаешь, где созвездие Волосы Вероники? — раздался у неё над самым ухом голос Вика Ледяного.
— Знаю, что вроде его видно весной, но лично не знакома, — улыбнулась она.
— Чёрт, я тоже. Надо исправить. Тебе не холодно?
— У меня флиска с собой.
— Мисс Предусмотрительность.
— Стараюсь.
— У тебя очень красивое платье. И эти малахиты очень подходят к твоим глазам.
— Спасибо. А на тебя все тётки в зале облизывались — богатый, неженатый, красивый.
— Тётки в зале обломятся. И так пришлось от Марины Борисовны по дороге прятаться. А сюда никто из них не придёт, и ура. Пойдём к костру.
— Пойдём.
Но сначала он обхватил её, как перед тем в танце, и они поцеловались. Осторожно и торопливо — как же, темно, но всё равно — люди ж рядом!
Тем временем костёр весело потрескивал, Валерия, Паша и Михаил держали в пламени сосиски на шампурах, а Маргарита Романовна комментировала.
— Хочешь жарить сосиску? Они маленькие, — Вик достал одну ни наколол на шампур.
— Хочу, давай, — Вероника взяла, села так, чтобы доставать, и чтобы искры на платье не летели, и сунула шампур в костёр.
Вик сел рядом и сделал то же самое.
Когда у всех более-менее поджарилось, Паша достал из коробки бокалы, плеснул туда коньяк и раздал всем. Пошло хорошо.
— Вероника, а вам часто случается сидеть ночью у костра? — вдруг спросил Михаил.
— Случается, — пожала она плечами. — Раньше случалось чаще, сейчас работа и дача оставляют меньше возможностей.
— А где доводилось бывать?
Да мало где, если честно. Орлёнок, Кругобайкалка, Хамар-Дабан — местами, однажды — Шумак. На Мунку ходила, но на вершину не поднялась, с погодой не свезло. Да и всё. Но оба Ледяных почему-то обрадовались, сообщили, что Вероника — их человек, и что это здорово.
Сосиски съели, принялись за тортик и фрукты. И вдруг из леса, со стороны корпуса турбазы, послышались шаги, и к костру подошла невнятная фигура.
— Вик Валентиныч, тут вам велели передать, — нормальный живой мужчина дал Вику в руки настоящую гитару в чехле.
— Кто это велел, интересно был мне знать, — поинтересовался Вик, принимая инструмент.
— Вообще-то, Полина Николаевна, — позвучал ответ.
Вик уставился на брата, но тот смотрел так же удивлённо.