— Вот я так и понял, — по голосу отца было понятно, что он смеётся. — Если что, я ему сказал, что ты помолвлен с племянницей Полиньки, и виды на тебя иметь нечего. И счастье, что он нам ни за чем не нужен.
— Племянница Полиньки — это наша Элка что ли? Упаси господи, — расхохотался Вик. — Или маленькая Доменика?
— Да какая к хренам разница? Я тут, понимаете ли, за ним подчищаю, а он ещё и мнение своё имеет, — хрюкнул отец.
— Не подчищаешь, а помогаешь. Вот представь, ты бы зашёл в свой номер в гостинице, а там тебя на кровати ждёт обнажённая дева несмелых двадцати пяти лет, нахрен тебе не нужная ни в одежде, ни без, поглядел бы я на тебя. Заодно узнал бы, как следует выходить из таких ситуаций, чтобы потом ни за кем не надо было подчищать.
— Это что ли та девица вычудила? Которая Сашенька Татарникова? Кандидат экономических наук, гордость семейства и что-то там ещё? — не поверил отец.
Угу, помянутая Элка — доктор философии, а что может вытворить — лучше тебе, папа, не знать. А ты говоришь — кандидат наук.
— Именно, — сказал он вслух. — Её счастье, что я там оставаться не собирался так и так, а мог ведь и с лестницы спустить, очень уж она меня разозлила.
Отец отпустил несколько комментариев, которые мог позволить себе только в отсутствие Полиньки. О современных девицах и их безголовых отцах. Поржали вместе, на том и завершили.
И можно было уже думать о приятном. То есть о завтрашнем дне и неформальной встрече.
Сначала Вик хотел просто притащить Веронику домой. Привести, приманить, привлечь, что там ещё бывает. И вовсе не думал о том, что дальше. Ну то есть понятно, что дальше, но он-то хочет не просто пару раз в постель и до свидания, он хочет вообще. Хотя бы попробовать. Значит, надо планировать.
Приведением квартиры в порядок Вик уже озаботился. То есть — организовал. Завтра придёт Тамара Николаевна и всё сделает. Ещё надо с едой решить, но тут тётя Нина поможет, ей только дай фронт работ, она горы своротит. Или, по крайней мере, обеспечит доставку нужных продуктов. Дальше уж он справится, не маленький.
А самое главное — не накосячить. Чтобы Вероника не думала лишнего ни про себя, ни про него. И не передумала приходить, и не потерялась в процессе.
Но Вик и тут придумал себе некую руку помощи. Другое дело, что рука эта находилась за хреналион тыщ километров и ещё спала, скорее всего. Ничего, позвонить-то ведь можно и вечером из дома. Как раз проснётся.
А ещё говорят, что большие семьи с кучей разных запутанных связей — это зло. Ни фига не зло, просто нужно уметь всем этим инструментарием правильно пользоваться. Не наглеть, не садиться друг другу на шею, но в нужных местах — стоять насмерть. Тем более, что чаще всего насмерть и не нужно. А нужно сказать пару слов, подержать за руку или обнять, помочь посмотреть на проблему с другой стороны, договориться, заплатить, или побить, в конце концов.
Вик воодушевился, и до конца рабочего дня вник в несколько текущих контрактов, а также в вечные вопросы оплаты ремонта машин и покупки запчастей. Последил на сайте, как ползут значки лесовозов, подъезжающих, кстати, к Иркутску. Между делом подписал приказ о принятии на работу секретаря для Вероники, имя ему ничего не говорило, но Вероника по телефону подтвердила, что вроде на первый взгляд всё ок. Также она подтвердила завтрашние планы, и можно было продолжать подготовку операции.
Дома Вик попытался оглядеть квартиру критическим взглядом. Квартира да квартира. Ну, его. Под себя всё и делал. Вот и будет сразу видно, что и как, если не понравится — то увы, говорить не о чем.
А принц Уэльский — как раз в плюс. Котов она любит, сама говорила. Не любила бы — не вытащила бы из-под машины. Чарльзу была прочитана лекция о важности завтрашнего визита и о необходимости очаровать гостью прямо с порога.
После чего уже можно было загружаться на диван с едой, бокалом, котом под боком и телефоном. И звонить.
Подумал ещё, что лет так в двадцать и даже в тридцать ни за что бы не сделал того, что собирался сейчас. Потому что пёр напролом и думал, что так и надо. Иногда, конечно, обламывался, но не слишком часто. А сейчас облома быть не должно.
На том конце долго не отвечали. Но всё же ответили.
— Виктор, солнце моё, как я рада тебя слышать, — и ведь не врёт, никогда не врёт, когда она радуется — голос у неё очень характерно вибрирует.
И даже не получается злиться на то, что она, поганка, зовёт его полным именем. Правда, со своим французским акцентом и ударением на последний слог.
— Привет, Марго. Расскажи, как ты поживаешь.
— Всё хорошо. Все здоровы и довольны, галерея работает, я радуюсь жизни. Что у тебя?
— А у меня всё новое. Отец удружил новой работой.
— Слышала от Элоизы. Отцы — они такие, да, — рассмеялась она. — Но я счастливица, мой меня никогда ничем таким не загружает. Только если нужно пойти с ним на мероприятие и создавать ему положительный образ.
— Вот, ты мастерица по положительным образам. Помоги и мне. Нужно создать мой необыкновенно положительный образ.
— На твоей новой работе?
— Не совсем. В глазах моей новой девушки. А она как раз с той самой работы, и это проблема.
— Почему проблема? — удивилась она.
— Мне-то нормально, ей проблема. Говорит — мы разные.
— А вы разные? — усмехнулась Марго. — Неужели ты влюбился в секретаршу, и у неё ничего нет, кроме внешности?
— Нет, она мой финансовый директор.
Марго присвистнула.
— Ничего так. Вроде нашей Элоизы, да? В глаза посмотришь, а там циферки? А не циферки, так мудрёные цитаты?
— С циферками всё хорошо, да. Очень полезный и компетентный специалист.
— А кроме вашей работы, у вас есть что-то общее? Что вы оба любите?
— В лес ходить.
— Так это она, хватай и держи. Если девушка готова идти с тобой пешком в твой мокрый лес с комарами, и ещё тащить на себе свой скарб, как та черепаха — это, несомненно, твоя девушка, — Марго хохотала.
— В лес мы тоже сходим, в выходные, дай бог погоду. Я пока её просто в гости позвал.
— А она? Согласилась? — Марго обожала слушать чужие личные истории.
— Да, и вот теперь я боюсь накосячить. Представь только — я! боюсь! накосячить!
— Все нормальные люди иногда боятся накосячить, — Марго стала серьёзной. — Даже папа, представляешь?
Папа у Марго был боевой генерал. Нет, Вик не представлял его сомневающимся или опасающимся накосячить.
— Даже и вообразить не могу.
— Виктор, бросай сомневаться. Она нужна тебе?
— Да.
— Ты отвечаешь, не задумываясь, это хорошо. Что может отвратить её от тебя?
— Она говорит, что мы слишком разные. Что она — самая обычная девушка, и поэтому мне не подходит.