— Вероника, это Фёдор, — кивнул на мальчика, мальчик разве что внимательно её оглядел.
Да, места у них тут — как десять маминых дач. Вероника вспомнила — был участок, потом купили четыре соседних.
— Просторно, — выдала она, поскольку оба брата смотрели на неё и ждали какой-нибудь реакции.
— Ну ещё бы, — усмехнулся Майк. — Тут прошлым летом приходили китайцы, просили продать половину — хотели впихнуть на нашу горку очередной отель. Мы им кукиш, то есть сказали — не продаётся. Два раза сказали, потом ещё три. Пока пару стволов не показали — не отвязались. Зато теперь тишина.
На территории виднелись какие-то постройки и много цветов. Клумбы устраивал хороший ландшафтный дизайнер — всё было чудесным образом вписано в рельеф. Дорожки, растения и пара небольших фонтанов.
В дальнем углу Вероника заметила кучу досок и кучу песка, там стояли мальчишки, она узнала Сашу. Ой, и Аннушка там же, что-то им доказывает. А возле входа в дом, у самой большой клумбы, гуляли неизвестная Веронике женщина и маленькая девочка, старше Фёдора, но явно дошкольница. Девочка была очень похожа на Алису.
— Это Лерочка и её няня Татьяна Сергеевна, — кивнул Вик.
— Слава богу, ещё маленькая, и за пределы территории не рвётся, — усмехнулся Майк.
— Старшие вырвались-таки? — рассмеялся Вик, ещё раз оглядел кучку детей вдали.
— Момент, — Майк поставил сына на землю, подвёл к Татьяне Сергеевне, что-то ей сказал и оставил мальчика с ней. — Рассказываю, — пригласил их отойти и продолжил. — Дети долгое время просто ходили друг к другу в гости — ну там наши к соседям и наоборот. А на неделе всем было немножечко не до них, и они пошли гулять вниз, в посёлок. В порт, на рынок и куда там ещё можно. О нет, внешне всё было прилично — уходят, возвращаются вовремя. А потом тёте Нине кто-то насплетничал, что они попрошайничают у китайцев. Ну там проводить куда-нибудь, деньги вперед, завести в тупичок и там бросить в грязи. Или правда проводить куда-нибудь. Или петь песни тоненьким голосочком — это Анна, конечно же — и потом с бейсболкой ходить и трясти оплату за свой труд. Ещё что-то было. Тётя Нина упала в обморок, потом встала, и пошла рассказывать Полиньке. Та сама отправилась в район рынка, привела всю стаю, чужих раздала родителям, наших загнала домой и вломила по первое число. Ну то есть рассказала, что нехрен так делать. Анна ещё отбиваться пыталась, типа — китайцев много, денег у них ещё больше, пусть делятся. Денег, кстати, детки заработали таким манером прилично, даже с учётом того, что их было не то пятеро, не то шестеро, и делили на всех. Наши закопали добычу где-то во дворе и ещё не решили, что с ней делать. Полинька пока не добилась, где именно, дети молчат, как партизаны. Ну, мы с Линн тоже получили по башке, что детей не умеем воспитывать, и что мы сами в детстве до такого ни разу не додумались. В итоге Линн спряталась и хорошо, если к обеду вылезет, а детям запретили выходить за периметр. Дети выпросили себе досок и строят замок, или пещеру дракона, они ещё не договорились. И мы вместе с ними, — рассмеялся Майк.
— Отец-то знает? — спросил Вик.
— Надеюсь, что нет. Но всякое может быть.
Вероника тоже посмеялась со всеми, а потом подумала — ей-то такое в детстве и в голову бы не пришло, тогда попрошаек не было, а вот Катерина, кажется, что-то подобное с друзьями пробовала.
Но тут Вик потянул её за руку в дом.
Дом был трёхэтажный и сложностоставной, он выглядел вросшим в гору. Вик сказал, что потом посмотрим, а сейчас внутрь.
Внутри их поджидала Полина Николаевна, она попросила Вика пойти к отцу, а Веронику позвала смотреть цветы.
Ага, цветы. Оранжерею. Натуральную оранжерею, со стеклянной крышей. Ни фига же, сколько тут отапливать зимой! Но им, наверное, нормально. И цветы не как у неё дома — как сами растут, так и хорошо, а подстриженные и аккуратно сформированные — и фикусы, и туи, и лимоны. Несколько орхов тоже было, причём — не в горшках, а прикреплённые к стволам и подставкам, корнями наружу. Это ж опрыскивать замучаешься!
Но всё равно круто. О чём Вероника и рассказала Полине Николаевне. Та только улыбнулась и посоветовала сказать Нине Фёдоровне, которая всё это тут разводит.
Нина Фёдоровна, та самая тётя Нина, оказалась… нормальная. Единственная нормальная из них всех, с виду точно. Она выглядела, как выглядят женщины в возрасте Вероникиной мамы — полная, невысокая, седая, с короткой стрижкой, и очень активная. Улыбнулась Веронике, очень порадовалась похвале растениям и пригласила за стол.
Стол ожидал в столовой. Угу, как же иначе? Накрыто было человек на пятнадцать. Вероника увидела Лину и Алису, подошла поздороваться. Те шёпотом обсуждали происшествие со старшими детьми и тихонько хихикали. Детей, кстати, за стол не позвали, Алиса объяснила, что их кормят отдельно — всем так проще.
Еды было… много. Нет, очень много. Правда, Нина Фёдоровна всё время поглядывала на Веронику и спрашивала — ест ли она, например, окрошку. А почему нет-то? Отличная летняя еда. Ну, Полинька же не ест, пожимала плечами тётушка. Угу, тётушка с подковырками. В глазах Вероники это как раз подчёркивало её нормальность — дамы такого возраста всегда с подковырками.
Еду подавали три помощницы. Вымуштрованные получше иного официанта в ресторане. В одинаковых фартуках.
Разговором управляла Полина Николаевна. Местные новости, погода, путешествия. Алиса рассказала, как они в прошлые выходные через Олху переправлялись, было смешно. Нина Фёдоровна ахала и хваталась за голову, и потом ещё твердила, что так нельзя, и вообще нечего в этот лес ходить, там и до беды недалеко. Вот реально как мама, местами даже слова те же самые. Родители Вика только переглядывались да улыбались — всё же хорошо, вот и нечего суетиться. Немудрено, что он столько всего может — ему, похоже, всегда разрешали брать и делать, и даже если он где-то ошибался, то носом в ошибку его никто не тыкал и всю оставшуюся жизнь об этом не напоминал.
Нина Фёдоровна объявила, что теперь чай и десерт, а Валентин Фёдорович попросил её принести в кабинет. И позвал туда их с Виком, Майка, Михаила Григорьевича и ещё одного важного мужика, их финансового директора.
А в кабинете получилось то самое совещание, о котором говорил Вик, и ради которого её, видимо, туда и позвали. Ну, Вероника честно рассказала об эпопее с запчастями, кое-какие моменты у неё специально были в телефоне сохранены, как чувствовала, что могут понадобиться. Её выслушали очень внимательно, задали несколько уточняющих вопросов и потом ещё между собой проговорили, что будут делать с этими людьми. Это Вероники уже никак не касалось
Зато потом уже начали говорить лично о ней! Что ей нужно с понедельника ездить с водителем! Что пусть она не беспокоится, все документы будут готовы к утру. И что это не навсегда, а только до завершения истории с запчастями и что там у них ещё водится.
Ох, чего только у них не водится. Хочешь, не хочешь, а помянешь нехорошим словом Недолюбова, который всё это если и не сам развёл, то позволил развести!
Наконец-то Валентин Фёдорович отпустил всех, и Вик повёл Веронику смотреть дом. Красивый дом, что уж. Показал свою комнату, даже комнаты — две с отдельной ванной. У его брата с семьёй оказался целый отдельный пристрой, если они, как сейчас, живут здесь. А здесь потому, что лето, зимой они последние годы жили в городе на Грязнова, но там всего три комнаты, впятером тесновато, а ещё же няни, и им где-то ещё строится большая двухэтажная квартира. Ну да, няни две — Татьяна Сергеевна это Лерочкина, а есть ещё у Фёдора, у неё сегодня выходной.
В холле первого этажа встретилась Анна. Она очень обрадовалась им обоим, сообщила, что должна показать Веронике всех котов, и повела её куда-то в недра дома. В гостиной она радостно вытащила из глубокого кресла большого полосатого кота с очень длинными усами, и сообщила, что это Барс, ему уже семнадцать лет, и что мамин Шико — его сын. На вопрос, где же мамин Шико, пожала плечами — как это где, в Милане. Далее путь лежал в сторону кухни, там отирались двое — громадный рыжий зверь без кончика хвоста и почти без ушей, его звали Булечка, и чёрно-белый Марсик. Булечка, как оказалось, был подобран зимой в лютый мороз, у него отморожены уши и хвост, и нет голоса, он умеет только мурлыкать. И вправду, стоило его погладить — кот тут же завалился на пол и заурчал. Четвёртый член прайда, кошка Дуся, нашлась на клумбе возле входа в дом — она там грелась на солнце.
Около кухни Вероника вспомнила, что рыба же! Раз они в Листвянке, то надо зайти на рынок за рыбой. Вик, услышав это, только рассмеялся и сказал, что за рыбой надо не на рынок, а к тёте Нине. У неё есть знакомые, которые приносят прямо домой — и свежий омуль, и малосольный, и копчёный. Если есть — она поделится. И вообще едой поделится. Ей только намекнуть, она весь багажник забьёт.
Веронике снова стало не по себе — ну да, мама тоже всех вкусно кормит, но потом же всегда говорит, что они сами никакие, поэтому и пользуются тем, что она им на стол ставит. Похоже, если Нина Фёдоровна и страдает этой болезнью, то не вслух. Иначе её бы не просили. И Вик не видит ничего особенного в том, чтобы попросить.
Видимо, она молчала слишком долго.
— Чего молчишь, душа моя?
— Скажи, это нормально — ну, пойти и попросить, чтобы дали готовой еды?
— В смысле? — он не понял.
— Ну что ты не сам это всё, а родственники тебе.
— А скажи, зачем тогда родственники? Думаешь, тётя Нина была бы счастлива, если бы сидела в своей квартире в городе одна и ничего такого не делала? Да ни фига подобного. Здесь она в центре событий, она влияет много на что и от её слова многое зависит. Полинька ни за что в её хозяйство не вмешается. Только улыбается и благодарит, хоть и знает, что за глаза тётя Нина называет её лентяйкой и белоручкой.
— И ей не обидно?
— Полиньке? Она смеётся и говорит, что это правда, на что тут обижаться? А тёте Нине нравится всем командовать. Ну и пусть командует, правда же? А мы займёмся чем-нибудь другим.
Но он нашёл Нину Фёдоровну и спросил про рыбу. Она прямо обрадовалась — ей утром принесли много, и если Витюша заберёт и съест, то это будет просто замечательно, а что ещё дать?
Дальше Вероника только стояла и глазами хлопала, глядя на то, как багажник забивают едой. На неделю хватит, не меньше. Только бы не проквасить.
Уже часов в семь Вик повёл её по лестнице в гору — сказал, там беседка, а из неё обзор. Уж наверное, не хуже, чем с камня Черского! Но в беседке кто-то был — из-за лиственниц Вероника не увидела, услышала только голоса. И это были Валентин Фёдорович и Полина Николаевна. Вик прислушался и помотал головой — пойдём, мол, вниз. И уже внизу сказал:
— В другой раз. У родителей тоже нечасто выпадает возможность сбежать от всех. Пусть сидят. И вообще, поехали домой. У нас тоже не так чтобы очень много времени, чтобы вдвоём и никого больше.
— У нас там его котье высочество.
— Вот! Нигде не спрятаться, даже в собственном доме, — расхохотался Вик и погладил подошедшего рыжего Булечку.
По дороге в город они веселились, как дети, вспоминая проделки принца Уэльского и вообще разные смешные истории про котов. Может, на самом деле там и не было ничего особо смешного, но почему-то хохотали, как ненормальные. Когда уже в сумерках выходили из машины во дворе Вика, тоже хохотали.
И Вероника не сразу поняла, что за грохот, ведь машина стоит, всё нормально, и все смеются. И когда Вик в развороте выхватил из внутреннего кармана своей лесной жилетки пистолет и выстрелил, она даже не успела испугаться.
А потом увидела кровь у него на спине.
57. Вик