— Душа моя, скоро ли ты? Мы тебя ждём.
— Уже ждёте? Ещё не восемь, если что. Там среди твоего «мы» не подошёл ли Михаил Григорьевич?
— Есть такой, а что? Дать его?
— Нет, не обязательно. Скажи ему, пусть проверит ещё раз Емельянова. Со всех сторон. У меня есть ощущение, будто мы там что-то проглядели.
69. Вик
Завтра утром мы двинем в путь,
Злые звёзды помогут нам.
Олег Медведев
Когда Вероника позвонила и сказала про Емельянова, Вик сидел с Михаилом Григорьевичем, пил кофе и слушал его занимательный рассказ о взаимодействиях с органами власти по поводу его, Вика, огнестрельного ранения. Выходило так, что означенные власти сначала никак не хотели верить в самооборону означенного Вика. То есть, было бы проще, если бы его подстрелили, а он, получив в правую сторону спины, подставил бы ещё и левую. Так было бы без вопросов. А тут, понимаешь ли, вопросы есть. Несмотря на то, что вся комедия разыгралась белым днём при свидетелях, и даже, как оказалось, какой-то добрый юноша пятнадцати лет снимал это интересное кино телефоном с балкона. Нравилась ему, видите ли, крутая машина Вика, и он её отслеживал. А потом выставил видюшку в социальные сети и в раздел «Народные новости» популярного местного сайта. И на том видео можно было отчётливо разглядеть, как всё было — выходит Вик, получает пулю, отправляет свою в ответ. Ну и не убил же, чего теперь?
Михаил Григорьевич посмеивался и говорил, что пусть Вик не переживает, разгребём.
Звонок Вероники заставил его взяться за телефон и раздать указания. Поскольку она не назвала никакой конкретики, то и сотрудникам своим ему было предъявить особо нечего, кроме «рыть землю, искать то, что спрятали».
Майк подъехал ближе к семи, неформальный и добрый. Рассказал, как знакомил Веронику с троюродным братом Лёшей. Пока — только как финансового директора компании. Мол, как невесту Вик пусть сам представляет.
Паша появился в пять минут девятого, весь встрёпанный. И рассказал необыкновенно интересную историю про Ольгу, новую секретаршу Вероники. И показал куски записей с камер.
— Паша, а почему я узнаю об этом только сейчас, поросёнок ты недорезанный? — поинтересовался Майк.
— Некогда было, — скривился тот. — Вы ж заходили ненадолго после обеда, и всё. А я в тот момент как раз был в бегах по этому самому делу.
— И как? Много набегал?
— Кое-что. Правда, не понял, как это нам поможет. Эта девка — бывшая любовница Серёги Емельянова. Похоже, он ей и слил инфу, что есть такое вакантное место. Только я не понял, на хрена козе баян.
— А у Вероники, значит, Андреевны появились какие-то подозрения по поводу этого самого Емельянова, — задумался Михаил Григорьевич.
Вик переглянулся с братом.
— Что-то я вообще уже не понимаю, кто я — начальник этого зоопарка или с боку бантик, — усмехнулся Вик.
— А я — тем более не понимаю, — тряхнул головой Майк. — И думаю, какого хрена отец нацелился именно на эту компанию. Были ж и другие. Или самим можно было собрать, не сильно бы хуже было. Ну ты у нас, как оказалось, по-любому в выигрыше, потому как отхватил прекрасную деву в жёны, а мы-то почто страдаем? У отца какие-то стародавненские тёрки с Недолюбовым, которые ему захотелось так завершить, а мы-то в этом всём за какие грехи?
— Вот, Недолюбов. Я же как раз о нём хотел говорить, — сообщил Вик изумлённой публике. — Вот скажите, Михаил Григорьевич, вы же давно его знаете?
Тут звонок домофона известил о том, что приехала Вероника. Пока то да сё, пока её сумки с вещами утащили, пока кот вылез откуда-то, где часа два скрывался, и потребовал своей доли жрачки, пока накрыли стол и сварили кофе — ответить у Михаила Григорьевича получилось не сразу.
— Знаете, там и правда давняя история. Когда мы стали работать с Валентином, они уже делили способы добычи денег, и было это, дай бог памяти, в девяносто небольшом году. Геннадию не хотелось связываться с добывающей отраслью, он доказывал, что выгоднее возить готовое. А Валентин, с выкладками Юры, объяснял, что добывать — стабильнее и надёжнее. Сошлись на том, что один добывает, второй возит. Так и шло себе, пока у Генки всё не начало хиреть. И захирело-таки настолько, что согласился продать. Ну, Валентину радость — додавил-таки, а Геннадию — какие-то живые деньги, с ними было не очень в последнее время, как я понимаю.
— Ещё как не очень, — кивнула Вероника.
— Так вот, вопрос-то у меня на самом деле такой: неужели Недолюбов стал бы терпеть, если бы его в самом деле нагло обкрадывали? — спросил, наконец, Вик.
— Недолюбов, каким я его знал в девяностых — нет, ни в коем случае, — ответил Михаил Григорьевич. — А вот после смерти жены там всё могло быть. Паша, ты вот что думаешь?
— Думаю, что он слишком сильно старался создать впечатление, что, мол, лишь бы кланялись, а как работают — не важно. Другое дело, что приглядеться к нему поближе вроде как ни у кого повода не было. Вот у тебя, Вероника, был повод?
— Я ему сказала про косяки и финансовые потери от тех косяков через месяц после того, как меня утвердили в должности. Я, как сегодня одному уже напомнила, тётка-бухгалтер, а не балалайка. Считать умею.
— И что ответил Недолюбов? — спросил Вик.
Классная она, всё же. Крутая и красивая.
— Что если не нравится — то он мне подпишет увольнение по собственному хоть сейчас. А мне деньги были нужны.
— На что, если не секрет? — медовым голосом спросил Михаил Григорьевич.
— На собственную квартиру, — невозмутимо ответила Вероника. — И если бы все мы проработали без существенных потерь ещё месяца три — я бы купила. А теперь я уже и не знаю, надо или нет.
— Пока здесь поместимся. А дальше разберёмся, — подмигнул Вик. — Вдвоём и плюс кот — не слишком тесно, я думаю.
Котский принц услышал, что про него говорят, выбрался из-под дивана и принялся тереться башкой об ножки стульев.
— Так вот, о Недолюбове. Можно, конечно, списать его странную апатию на состояние после смерти жены. А можно и не списывать, — продолжил Михаил Григорьевич.
— И предположить, что на самом деле всё он знал, холера, и имел с происходящего какой-то доход, — закончил Вик. — Поэтому и закрывал глаза на откровенную халяву, хамство и прочие безобразия.
— Ты сам хочешь с ним поговорить? — прищурился на Вика Михаил Григорьевич.
— Да. Но боюсь, отец такого цирка тоже не пропустит. И если Емельянов был у него в подручных — тогда всё становится понятно. Вопрос в том, что именно они делали.
— Возили краденое? — предположил Майк. — Типа как в Читу тогда. И там же замешался этот мелкий гадёныш, Яковлев, который стрелял.
— Сын большого гада, который воровал деньги на запчасти, — фыркнула Вероника.
— Как ты думаешь, про это Недолюбов знал? — нахмурился Михаил Григорьевич.
— Не факт. Красть самому у себя? Ну, с краденым или ещё каким незадекларированным грузом — это я ещё понимаю, можно такое возить, что доход от дохлых перевозок легко перекроешь. А вот про запчасти — сомневаюсь, — сказал Вик. — Возможно, Яковлев-старший был в курсе затеи Недолюбова, и даже каким-нибудь боком в ней участвовал, а под шумок решил и сам тоже развернуться. Но это я так предполагаю, может оказаться по-другому.
— И с ним ты тоже готов поговорить? — продолжал выяснять Михаил Григорьевич.
— Ну а как же, — кивнул Вик. — Там у нас есть такой момент, как его старший отпрыск. Мы не знаем, был он послан на меня с оружием целенаправленно, или сам вылез. Но вдруг отец любит его, даже такого неудалого? А там молодому человеку можно очень много чего вменить, и всему есть свидетели. То есть, можно — больше, можно — меньше. Как оба вести себя будут. Только надо организовать всё так, чтобы наши главные фигуранты не контачили между собой, когда поймут, что мы всё раскопали. Ну, или не всё, но что-то.
— Нормально, — кивнул Михаил Григорьевич, Вику показалось — с одобрением кивнул. — Но пока — ведём себя так, будто ничего не знаем. Ты, — он глянул на Вика, — сидишь дома, ты, — повернулся к Майку — ходишь с оружием даже в туалет, ты, — взгляд на Пашу, — смотришь в оба, а вы, Вероника Андреевна, — последовал полупоклон, — не высовываете носа из дому без водителя. Всем ясно?
Всем было ясно. Михаил Григорьевич отбыл домой, Паша тоже собрался.
— А это, чего вы тут говорили, ну, про то, что Вик Валентиныч нашёл кого-то в жёны? — поинтересовался он.