Господи, думала Вероника, а ведь мы могли и не встретиться. Если бы Недолюбов продал всё кому-то другому. Если бы вообще не продал, и кто знает, что бы там было. Банкротство, судебное дело или что ещё. Да вообще Вик мог бы жить долго и счастливо с кем угодно другим.
Но случилось так, как случилось.
И пусть дальше будет только лучше.
Три года спустя. Вик
Я дойду к тебе, потому, что живу
Олег Медведев
Он ехал в Листвянку. Там была Вероника с детьми, кроме того — приехала на каникулы Линочка, расскажет новости — например, про Элочку, которая с весны работает в Риме. И у отца вроде тоже какие-то новости.
Три прошедших года были… насыщенными. По плотности событий их можно было сравнить со всей предыдущей жизнью. Можно сказать, что до тех событий и до Вероники он был совсем другим человеком.
Первый год с ней принёс ему столько счастья, как никто, ничто и никогда. Она была с ним, и она тоже была счастлива. Ему очень понравилось показывать ей мир — они много ездили, ну, сколько позволяла работа. Сначала нужно было представить жену семье, той части, которой не с руки добираться до Иркутска. Поэтому начинали с Рима и Парижа, тем более, Вероника очень хотела побывать и там, и там.
Ещё были другие старинные города, и было море — посреди зимы, и не только. И потом снова — его маленькая квартира на семнадцатом этаже.
А потом начался этап с детьми. Это оказалось неожиданно прикольно, но потребовало нехреновых ресурсов — во всех смыслах. И вдруг неожиданно приоритетной задачей стало — сохранить его Веронику. В плане здоровья и в плане разума. Совет Майка «вытряхивай её из этого всего насильно и пусть спит» оказался бесценным, и такой же бесценной была помощь Полиньки — её признавали дети, а её многочисленная родня местами творила чудеса.
Кажется, сейчас пришли к какой-то стабильности. Он, Вероника, чудесный мальчик Андрюша, как две капли воды похожий на фотографии Вика в детстве, только глаза зелёные, и маленькая принцесса Наташа, рыжая и сероглазая. Более того, им стало тесно в их квартирке на семнадцатом этаже, как бы они с Вероникой её не любили. Поэтому уже почти построились двухэтажные хоромы, тоже в центре, была надежда, что к новому году уже и переехать получится.
Первым в новый дом пойдёт принц Уэльский, он стал огромен и толст, и когда эта полосатая туша принимается носиться по стенам и потолку, то спасайся, кто может. Но дети его любят, и он их, как ни странно, тоже. Воспринимает, как котят, вылизывает и воспитывает — в меру своего котового разумения.
Транспортная компания «Продлестранспорт» ведет себя прилично. Вик уже почти два года не занимался ею никак, на удивление эта работа пришлась по душе Владу Вершинину. Вик вернулся к своим договорам и прочим международным связям, пока полгода жили у Полиньки — так там и работал. Теперь никак не мог решить, где ему лучше — там или здесь. Огромные плюсы были у обоих мест, а с минусами можно было побороться — и в Риме, и в Иркутске.
Впрочем, отец говорил — решай сам, жить тебе и твоей семье. Смотрите, как вам всем лучше.
Но Вероника на вопрос «как лучше» чаще всего отвечает «не знаю». Не потому, что на самом деле не знает, а потому, что задолбалась немного. И даже наличие няни Тани не всегда спасает, хотя и сильно облегчает всем жизнь.
Майк ржёт и говорит, что дальше будет проще.
Веронике ещё сложно уехать из Иркутска потому, что на ней по-прежнему Любовь Ивановна и отчасти Катерина. Отчасти потому, что у той уже свой муж и маленький сын, но этот муж как-то слабо справляется с решением проблем, а они, собаки, почему-то то и дело возникают. И если кто другой пройдёт мимо и тех проблем не заметит вовсе, то Катеринин Денис мало того, что сам не справится, ещё и Веронике мозг выносит. Вику уже даже приходилось прямо говорить — отстаньте, люди добрые. Надо денег — скажите, сколько, но оставьте нас всех в покое. У Вероники и так запас прочности невелик, а дважды в день выслушивать все детали их драмы — кто на кого не так посмотрел и не тем тоном сказал — это реально задолбаться можно. А вот не надо жить с тёщей, тогда она не будет оценивать каждый твой шаг и жаловаться, если что-то не так!
С другой стороны, расстояние в восемь тысяч километров очень располагает к тому, чтобы не нести ерунды почём зря каждый день пачками. Поэтому может быть и уехать, и гори оно всё синим пламенем. Родственники привыкнут.
Противоположный берег Ангары отодвинулся, и постепенно впереди раскинулся невероятный простор, ограниченный далеко впереди, на той стороне Байкала, высокими горами. Вот этого будет недоставать — бескрайней водной глади, гор со снежными шапками, тайги с мхом, скальниками, кедрами и цветами. Но ведь всегда можно приезжать — что туда, что сюда.
Вик свернул в Крестовую падь и стал взбираться в горку к знакомым воротам.
Три года спустя. Вероника
Представая перед нами в ипостаси иной,
Становилась сказка грустною в конце
Олег Медведев
День сурка продолжался.
Слава богу, Таня увела Андрюшу — стало потише. Может быть, Наташа уснёт.
У них с Виком получились чудесные дети. Андрюше в прошлом месяце исполнилось два, Наташе скоро год. Но хватит ли её на этих чудесных детей?
У Наташи режется зуб, она не спит, плачет, и не слазит с рук уже второй день. Вероника машинально что-то ей говорила, не особо вникая в смысл сказанного. Угу, шумовой фон. Хорошо бы к приезду Вика уснула, хоть пойти поесть. Утром ещё и Лина прилетела, вечером будут посиделки — с песнями и чем там ещё. Но Веронике так хотелось спать, что всё это было неактуально.
А начиналось всё круто — свадьба сине-золотой осенью, сначала в Иркутске, потом в Риме. В Иркутске — на сто с лишком человек, как же, позвать всех, и родню, и коллег, и друзей, вот и набралось. А потом в римском доме Полины Николаевны — камерное торжество, только для семьи, другое дело, что та семья была человек под тридцать. Веронику представили всем родственникам, тамошним и парижским, они все ей очень радовались и выглядели очень мило. Только вот для нормального общения пришлось выучить итальянский и немного французский. Ничего, Андрюша сейчас болтает на уморительной русско-итальянской смеси, но пока все окружающие понимают, да и ладно.
Так вот, Андрюша. Беременность обнаружилась аккурат накануне свадьбы. И ничего, в смысле — всю дорогу Вероника отлично себя чувствовала. Да вообще, она же здорова, и всё хорошо. Хорошо и было. Они с Виком и работали, и путешествовали, да и чего только не было, и всё ей было по плечу.
А потом — роды. Крупный плод, несколько часов схваток, и Вероника только по нервам врачей поняла — что-то пошло не так. Настолько не так, что завершилось экстренным кесаревым с какой-то нефигической потерей крови.
Ну ладно, зашили, главное — с Андрюшей всё хорошо. Чудесный мальчик, что называется — подарочный. Ел, спал, всё, как надо.
Но когда ему было четыре месяца, оказалось, что Вероника снова беременна.
Узнав — обрадовались. Ну не обязательно же в родах снова такой капец. Но оказалось, что до родов ещё нужно доносить и вообще дожить.
Постоянная угроза выкидыша, повышенное давление и чёрт его знает что ещё. На двадцать второй неделе ей стали усиленно рекомендовать искусственные роды, а потом — ну, не страшно, попытаетесь ещё, жизнь-то не кончится на этом.
Спасла Полина Николаевна. Она приехала в Иркутск, несмотря на лютый мороз, забрала Веронику из больницы и увезла в Рим. Там определила в клинику, которой командовала её не то кузина, не то племянница по имени Доменика, и где консультировала ещё одна Доменика, совсем молодая, дочка первой. Старшая была хирургом, а младшая — как раз гинекологом. Они пришли в великое возбуждение, когда увидели, в каком состоянии Вероника, и принялись, как они сказали, всех-всех спасать. Сообщили, что после кесарева остался какой-то неправильный рубец на матке, плюс два новообразования в полости, и это всё осложняет вынашивание беременности. И что вы думаете? Спасли. Наташа родилась на тридцать восьмой неделе, по сравнению с Андрюшей она была маленькая, но в полном порядке.
Те месяцы, что Вероника провела в больнице, что в иркутской, что в римской, Андрюша был с отцом, няней и бабушками. Бабушка Люба приезжала сидеть каждый день, сначала искренне, потом с попрёками — вот мол, я вам, а вы на меня опять не так смотрите. При том, что смотрели — ну, как могли, так и смотрели, и не имели в виду ничего плохого. И когда бабушка Полина заявила, что дальше сохранять беременность будем под контролем семьи, Любовь Ивановна даже обиделась — как это, она же нашла самых лучших врачей, которые только бывают в Иркутске! Полина Николаевна ответила по обыкновению вежливо — и чудесно, они сделали всё, что могли, дальше будем решать вопрос иначе.
В Рим взяли с собой няню Таню, юную выпускницу педуниверситета, а там бабушка Полина пригласила ещё и местную няню Терезу — чтобы Андрюше было проще осваиваться в тамошних реалиях. Они с Таней чередовались, и в итоге заговорил он на двух языках разом. Полина Николаевна смеялась, что пока пусть так ходит, а потом разберётся.
Когда Наташе исполнилось три месяца, Вик с Вероникой собрались возвращаться в Иркутск. Обе Доменики пришли в гости накануне отъезда, сели напротив, и старшая сказала непререкаемым тоном, что всё отлично, но в ближайшие пять лет — никаких беременностей. Потому что сама не выживешь, и ребёнка не выносишь. Младшая добавила нежным голосом, похожим на серебряный колокольчик, что может и не так страшно, но риски большие. Организм истощён, ему нужно восстановиться. И никто не знает, как он отреагирует на какие-то новые испытания. Поэтому — по возможности, никаких испытаний. Старшая усмехнулась, что вот у неё, например, как раз столько же детей в такой же гендерной пропорции, и ей нормально.
Растерянный Вик, помнится, пробормотал, что ему нормально тоже.
Вик оказался очень хорошим мужем, особенно в сравнении с тем, как жили некоторые подруги или даже сестрица Катерина. Делал с детьми всё, что нужно было — переодевал, мыл, гулял. Периодически отправлял их хоть ненадолго в Листвянку, и просто прогонял её спать. На что-то большее уже сил не было, но и просто поспать в тишине было великим благом. И круто, что Вик это понимал.
Катерина вышла замуж через полгода после Вероники, по откровенному залёту, и если б не тот залёт, то до сих пор бы, наверное, меняла кавалеров. Денис работал в рекламном агентстве — рисовал и верстал картинки для заказчиков. Какой-никакой доход был, но на двоих, а после и на троих оказалось маловато. Ни Денис, ни Катерина никогда не жили сами, и даже не попытались начать — она сказала, что никуда из дома не пойдёт, тем более, от Вероники осталась целая комната.
В плане хозяйства оба оказались бытовыми инвалидами: Катерина никогда не планировала никаких закупок и не готовила, Денис был единственным сыном у родителей, с которого пылинки сдували. Его мама оказалась под стать Любови Ивановне — ей тоже не нравилась ни одна девушка сына, и Катерина оказалась вовсе не пределом мечтаний — с образованием, конечно, третий по счёту бакалавриат она в итоге вытянула, но без профессии и без дохода. Ну да, красивая, но красивых — пруд пруди, а жить-то не только с красотой, жить ещё много с чем.
В общем, тёща и свекровь с трудом друг друга переносили, равно как и новых членов семьи. И всё это дважды в день выливалось в уши Веронике, потому что маме нужно было кому-то выговариваться, а больше никакой помощи Вероника на данном этапе предложить ей не могла. То есть деньгами помогала по-прежнему, а приехать и купить продуктов — уже не получалось. И вот они там день-деньской выясняли — кто же сегодня будет убираться, готовить еду, ходить в магазин, гулять с маленьким Арсением. Денис вечером приходил с работы и садился за компьютер — играть или смотреть кино, это раздражало и маму, и Катерину, но применить его как-нибудь ещё у них пока не получалось. Мама помогала с внуком, но — с кучей претензий в процессе и по факту.
Вик только морщился, когда слышал краем уха очередной разговор Вероники с родственниками. И время от времени говорил — да перестань ты их уже слушать, весь же мозг съели. Ну да, как-то так. Но вроде ж не чужие.
Разом с тем Вероника с каждым днём всё яснее осознавала, что самые близкие — вот они, те, кто держит её сердце в своих руках. И лапах. Вик, Андрюша, Наташа. И Чарлик, который был очень терпелив с детьми, стоически играл с ними — мягкими лапами, без когтей! И даже помогал укладывать спать — приходил, ложился рядом и убаюкивал мерным мурлыканьем.
К слову, намного более многочисленный клан Ледяных мозги Веронике не ел. Они звонили и спрашивали: как дела, надо ли помочь? Сначала Вероника стеснялась и говорила, что не надо, а в какой-то момент Вик услышал, взял у неё трубку и сказал — надо, вот то и это, Вероника слишком устала и не очень представляет себе ситуацию. Тогда она перестала стесняться, и жизнь немного упростилась. И в плане быта тоже, да — Нина Фёдоровна помогала с закупками, а замечательная женщина Тамара Николаевна — с уборкой.
И всегда можно было поехать в Листвянку и просто пожить там на всём готовом. Там всегда находилось, кому занять Андрюшу, и даже Наташу можно было вывести на прогулку не матери, а кому-нибудь ещё, например — деду Валентину, если он вдруг свободен.