Сейчас же Наташа тихонько хныкала в фоновом режиме. Ну, это ещё ничего. Говорят, Аннушка, чуть что, орала, как будто её режут. А сейчас — вежливая воспитанная девочка целых одиннадцати лет.
Тихо отворилась дверь, вошла Полина Николаевна.
— Не спит?
— Нет, — помотала головой Вероника.
— Давай её сюда, я посижу. Иди, поешь, и вообще выдохни.
Наташа захлопала глазищами, увидела бабушку, попыталась завопить… и передумала. Только вздохнула.
Вероника, неслышно ступая, вышла из детской.
Когда не было большого сборища, ели не в столовой, а в гостиной рядом с кухней. Вероника только сунулась на кухню, как была замечена Ниной Фёдоровной, усажена, перед ней появилась чашка чаю и тарелка с пирожками.
Она съела один, выпила чай, а потом откинулась на высокую спинку стула и задремала.
Три года спустя. Линни
Я незаконною фигурою вступил в игру
Олег Медведев
Возвращение в Листвянку всегда было для Линни возвращением в детство. Возвращением в то лучшее, что было в детстве. Подняться на горку, посидеть на берегу Байкала, побросать камешки в воду. Побродить по родительскому дому. Встретиться с братьями и их домочадцами. И с друзьями, которых с каждым годом оставалось в Иркутске всё меньше, но всё же пока ещё было, к кому завалиться в гости.
Линни проснулась и просто валялась — ну каникулы же, в самом деле. И плевать, что пять часов, она только сегодня утром с самолёта. И вообще, дома-то ещё только одиннадцать, даже полудня нет. Для выходного — самое то.
На улице, под открытым окном болтали дети — Аннушка, Сашка и кто-то ещё, наверное — друзья Сашки. Обсуждали, сколько пирожков нужно добыть Аннушке на кухне — из всех детей, старших и младших, ей это удавалось лучше всего.
— Восемь! Всем по два!
— Да ну, по два тебе, и так жирный, треснешь!
— Сам треснешь!
— А мне? А мне-мне-мне?
— А рука в говне! И вообще, нехрен орать, мама спит!
Линни тихонько засмеялась — эта последняя реплика принадлежала, ясное дело, Анне, вежливой воспитанной девочке, лучшей ученице своего класса в закрытой женской школе при монастыре Санта-Магдалена ди Маре, что недалеко от Рима. И хорошо, что её не слышат строгие преподаватели, в конце-то концов, у ребёнка тоже каникулы. Опять же — помнит, что мама спит, чудесная девочка.
Тем временем экспедиция за пирожками началась, и под окном стало тихо. Линни встала, привела себя в божеский вид и отправилась вниз.
Тётя Нина заохала, крикнула кому-то, чтобы поставили кофе, и сунула в руки тарелку с выпечкой. И велела идти в гостиную — мол, там как раз Вероника чай пьёт.
Веронику Линни не видела с Нового года, когда они с Анной ненадолго приезжали в Иркутск. Надо сказать, выглядела Вероника плохо. Как половина от той, прежней, которую Вик нашел на работе и привёл в их семью. Нет, всё понятно, дети-погодки и никакого здоровья не осталось, но всё же!
Вероника дремала. Линни хотела уже уйти на кухню, но задела стул, тот скрипнул, Вероника проснулась.
— Ой, Линочка, привет! — она встала и обняла Линни.
— Привет. Что, совсем всё плохо?
— Да просто зубы у Наташи, — отмахнулась Вероника. — Это же не навсегда.
— А Таня?
— Таня с Андрюшей гуляют. Наташа с Таней не остаётся.
— А сейчас? Спит?
— Куда там! Полина Николаевна, всех ей благ, отпустила меня поесть.
— Мама супер, — согласилась Линни. — Могу я потом попробовать, хочешь? Фирменная колыбельная усыпит любого младенца.
— Ох, я уже на всё согласна. Как это — побежала мышка-мать тётю кошку в няньки звать. Приходи к нам, тётя кошка, нашу детку покачать. Видишь — одни детские стихи в голове остались.
— Это пройдёт, — кивнула Линни. — Вот на работу выберешься — и пройдёт.
— Да какая тут работа, — махнула рукой Вероника. — На моём месте совсем другой человек.
— Ой, можно подумать, для тебя в «Продлесе» места не найдется! Не поверю, — покачала головой Линни.
— Не знаю. Я ж не хочу никого двигать только потому, что я невестка хозяина.
Тётя Нина появилась с большим кофейником на подносе.
— Лина, детка, отнеси отцу кофе, будь добра. Ни одних рук свободных нет! Заодно и себе возьмёшь.
— О, не вопрос, — Линни подхватила поднос. — Он в кабинете?
— Да, просил принести туда.
Линни подмигнула Веронике и отправилась наверх.
— Тук-тук-тук, пришёл страшный кофейный зверь, он уже выпил весь кофе в доме и пришёл сюда в поисках самой маленькой и самой вкусной чашечки, — пропела Линни низким грудным голосом.
Дверь кабинета отворилась, отец пригласил её зайти.
— Ты уже встала, детка? Всё хорошо?
— Отлично, папа, когда я здесь, у меня всегда всё отлично, ты же знаешь, — Линни поставила поднос на стол и поцеловала отца.
Разлила кофе — ему крепкий чёрный, себе крепкий со сливками. Пододвинула к нему тарелку с блинчиками и розетку с топлёным маслом. Себя тоже не забыла.
— Папа, проблемы? — отец выглядел так, как будто — да, проблемы.