— Не слышала о таком.
— Но он представил это не как официальную статью расходов, а как существующее положение дел.
— Не знаю. Счета на ремонт случаются в нашей жизни регулярно.
— Подготовите? За полгода, скажем. Сравню с тем, что подаст мне Померанцев.
— Да без проблем. Мне самой, или Жанну попросить? Оплачивают-то они.
— Можно Жанну. Как вы считаете, её можно привлечь к нашему заговору?
— У меня пока не было поводов сомневаться в ней. Но поручиться не смогу, извините, — Вероника подумала, что вообще мало за кого сможет поручиться. Или ни за кого вовсе.
— И это речь о ремонте вне собственной мастерской, так? — уточнил Ледяной.
— Так, — подтвердила Вероника. — Собственный ремонт — это отдельная статья. Точнее, куча статей. Запчасти, расходники, что-то там ещё.
— Ок. Хочу посмотреть на оплату как собственного ремонта, так и всякого прочего. Желательно — с данными по машинам. Они есть?
— Конечно. Ремонт — это же не просто сферический ремонт в вакууме, а каждый раз конкретная машина и конкретный водитель.
— Вот данные по водителям бы тоже хотел посмотреть.
— Всё это есть, я думаю.
— Скажите, а Недолюбов что, всё вот это терпел?
— Да ему как будто было всё равно. Свою долю прибыли он исправно получал, а то, что нет денег на остальное, его мало трогало. Так что ваш отец, как мне кажется, оказал ему большую услугу — купил убыточное имущество.
— А это ещё не факт, что убыточное. В конце концов, можно же просто выгнать всех водителей разом с Померанцевым, и найти новых. С работой в городе не особо, думаю, люди найдутся.
— Наверное, — согласилась Вероника. — Но если там и впрямь что-то нечисто, то они же не уйдут просто так.
— Да ладно, — улыбнулся он. — Не думайте об этом раньше времени. Разберёмся.
Вероника вдруг неожиданно для себя самой улыбнулась тоже.
— И как вам первая неделя?
— Странно, — он всё ещё улыбался. — Все боятся нашего имени и стелются низко — низко, и разом с тем за спиной что-то проворачивают.
— Вы всё же думаете, что проворачивают?
— А вы думаете, почему отец поставил к вам именно меня, а не брата? У меня чутьё.
— На обманщиков?
— И лжецов, и мошенников. Поглядим. Я пока вежлив, но могу забыть и про вежливость, и про воспитание.
— Скажите, а Женю вы почему уволили?
— Она ваша подруга? — нахмурился Ледяной.
— Упаси боже. Просто любопытно.
— Потому, что я хочу в своей приёмной работающего секретаря. А не это… сомнительное украшение. Уволить троих, взять одного — оптимизация в чистом виде. А Женя ваша не пропадёт, такие не пропадают. Вот вы почему-то знаете, в каком виде следует ходить на работу, чтобы к вам относились серьёзно и с уважением. А она — нет.
— Это что вы мне сейчас говорите? — рассмеялась она.
— Комплимент, Вероника Андреевна, не сомневайтесь. Глядя на вас, не возникает вопроса о том, чем вы на работе занимаетесь, даже если вы ещё ни слова не сказали. А когда начинаете говорить — так и вовсе.
Она помолчала немного, потом решилась.
— Знаете, ваше решение раскопать наши… болота тоже вызывает уважение.
— Я умею выкапываться из болота, представляете? — подмигнул он. — У меня есть для этого разные подручные средства.
Вероника оглядела его, рассмеялась.
— Извините, не могу представить вас в настоящем таёжном болоте.
— Ну и зря, — его глаза так и искрились. — На прошлых выходных мы с друзьями славно покопались в одном таком. Почти утопили мою машину, потом, правда, вытащили.
— В смысле, специально? Вы из тех, кто ездит на джипе во всякие такие места? — как бывает, оказывается.
— Вроде того, ага. А вы?
— Моя машина дай бог, чтобы на дачу проехала. В лес я пешком хожу.
— А где дача?
— На Дачной, по железной дороге. Когда эту дачу завели, то ещё никакой машины и близко не было.
— И дача с огородом, и всё, как полагается?
— Конечно. Маму не переубедишь, что можно обойтись.
— Не поверите, мой отец тоже держит огород.
— Не поверю, что ваш отец сам в нём копается.
— Это правильно, что не поверите. Для того, чтобы копаться, есть специальные люди.
— И вас не привлекают к прополке.
— Нет. Меня привлекают к работе с семейными активами.