Притормозив у обочины неприметной аккуратной улочки, Бронель с гордостью ткнул пальцем в магазин своей дочери и пожелал мне хорошего дня.
Первые этажи традиционных домов, отделанных серым камнем и массивными древесными балками, все как один были заняты магазинчиками, лавками и кафе. Единственное, что бросалось в глаза, так это разрозненность построек, которые не лепились друг другу, как например, в Чехии или Англии. Здесь, явно знали, как придать товару спрос, искусственно создавая видимость дефицита.
Не смотря на то, что утро едва подбиралось к восьми часам, магазин Хильды мог похвастаться табличкой «Открыто».
Ощущение идиллии покинуло меня, едва минивен Бронеля скрылся из вида. Контраст между нормальной жизнью и тем, во что превратилась моя, усилился настолько, что во рту я ощутила горечь. Все мышцы лица потянуло вниз, потому что пришлось напомнить себе, что мне нужно уточнить, что творилось в Лондоне, в частности, в семье мистера Гасура.
Внутри было светло и чисто. Полки, забитые товаром, начиная от жевательной резинки и заканчивая термо-костюмами для зимней рыбалки, теснились в узких рядах. За кассой сидела тоненькая светловолосая девушка. Ее осанка поражала, не меньше, чем сдержанная и интеллигентная внешность.
Наверное, у меня на лбу было написано, что я не местная, а потому блондинка поприветствовала меня на английском. Откуда-то из дальнего угла магазина доносилось невнятное и немного возмущенное бормотание.
— Гутен морген, — не без удовольствия ответила я, замечая, как робкая улыбка украшает лицо кассирши.
Бормотание уже переросло в приглушенные ругательства.
— Маршрут они новый открывают идиоты безмозглые! А я всю жизнь должна на квадроцикле трястись?! Да, конечно, куда же без мэра? Старый импотент… Давайте уже, свое традиционное дерьмо на уши! Тянем на себе вам говносоюз! Конечно, укрепился, кто же скажет, что по старой жабе плачет несколько курсов карбамазепина. Пусть обратится ко мне, могу достать.
Монолог Хильды Гроссмахт прервал ее довольный смех и я адресовала вопросительный взгляд кассирше.
Девушка сокрушенно покачала головой и пожала плечами, мол, подобное в порядке вещей, но нетрудно было заметить, что она сгорает от стыда.
— Фройлин Гроссмахт, большая любительница поговорить с телевизором. Меня зовут Вивьен. Могу я Вам чем-нибудь помочь?
— Я Лора…, - громче чем следовало сказала я, в надежде, что Хильда меня услышит и перестанет позориться.
— Какие люди! Привет, подруга! А ты ранняя пташка. Ви, это новая уборщица в Нойншванштайне. Никак папуля привез? Супер! Ну, иди затаривайся, у меня все самое лучшее и необходимое. Ви, не приставай к клиентке, пусть девочка насладится шоппингом, я помогу если что.
В секундную паузу между громогласной бравадой новоиспеченной, придурковатой подруги, я расслышала монотонное повествование местного выпуска новостей, который шел по телевизору, расположенному в подсобке, которая явно была приспособленная под кабинет.
Дверь в магазин хлопнула и послышались тихие торопливые шаги. Через мгновенье я увидела парня, который шел сильно ссутулившись. Опустив голову вниз, он смотрел себе под ноги. У него наверняка было неплохо развито боковое зрение, потому что когда он четко поравнялся с Хильдой, я услышала короткое пожелание доброго утра, после чего этот персонаж громко чихнул.
— Привет, болезный! — хмыкнула Хильда. — Аллергия не отступает?
— Нет, но я намерен опробовать cтаринный индийский рецепт. Смесь чеснока, меда и дегтя…, - растерянно и мрачно, ответил парень, и уже хотел было прошмыгнуть в «кабинет», как увидел меня, после чего виновато замер и переменился в лице. Угрюмое выражение исчезло бесследно, выпуская на волю скромное любопытство, которым могут похвастаться мужчины из категории тихонь.
Мой брутальный образ в купе с неотдираемой от головы черной лыжной шапкой, разумеется не произвел фурора, хотя я сомневаюсь, что этот экземпляр был способен выдавать восхищение. Разве, что в адрес Хильды.
— Иво, мой бухгалтер и консультирующий юрист. Очень квалифицированный, — нарочито громко отрапортовала Хильда, немного по-детски покачиваясь на пятках. — Да. Вивьен?
Кассирша окончательно смутилась. Я догадалась, что подобные сцены были для подчиненных фройлин Гроссмахт не в новинку и всегда разыгрывались по одному сценарию. Подозрение о психическом расстройстве, которое явно было на лицо у Хильды, укрепилось.
— Да, — раздался обреченный голос со стороны кассы.
— Лора, — я поторопилась протянуть руку, чтобы лицо Иво вернулось к нормальному оттенку.
В похвалу был явно вложен скрытый подтекст, который глубоко уходил корнями в предупреждение Бронеля на счет его семейства и местной публики.
— Хильда, мне нужна сим-карта местного оператора. Подскажешь, где можно приобрести?
Иво, благодарно мне кивнул и поправив ремень сумки, перекинутой через плечо, обратно ссутулился и юркнул в подсобку.
— Дело говоришь, подруга. Без связи никуда! У меня есть парочка номеров, идем выберешь.
Девушка подхватила корзинку и вышагивая впереди лавировала между полок, временами показывая на товар и сыпя советами. Так, что скудный список покупок, который я составила накануне, остался неудел, как самая бессмысленная вещь в мире.
Пришлось купить довольно мощный ручной фонарик — чтобы не разбить лоб ночью в замке, если приспичит в туалет, книгу Элены Ферранте «Те, кто уходят и те кто остаются» — чтобы пережить смену круга общения и не сойти с ума от безделья, дюжину булочек для хот-догов и столько же колбасок в комплект к ним, бутылку «Армагеддона», чтобы возместить ущерб мистеру Полссону, который должен был вернуться со дня на день, а еще горчицы, молока, сахара, печенья, зубную пасту и мыло.
Вивьен не подала вида, что мои покупки наиболее красочно предрекают мое ближайшее будущее. Набрав натурального барахла, я выложила большую часть своего скудного бюджета. Правда, это вышло как-то радостно, словно в далеком детстве мне наконец-таки улыбнулась удача и я выиграла в лотерею, после чего отправилась просаживать деньги, приложив к этому всю фантазию, на которую могут быть способны в магазине только дети.
Два громоздких пакета нешуточно тянули конечно вниз, в связи с чем интеллигентная мина полупрозрачной кассирши, наполнилась неприкрытой жалостью.
Внезапно повисшая тишина, выдавила даже Иво, чтобы посмотреть что стряслось. Хильда стояла уперев руки в бока, и сочувственно качала головой. Мне не в чем было ее винить — я получила огромную скидку и сейчас металась между своей неземной любовью к сладкому и необходимость отправляться в крестовый поход, обратно к замку.
Пешком…
— У тебя были еще планы на сегодня? — спросила Хильда, натягивая куртку.
— Да, хотела деревню посмотреть и в кондитерскую зайти.
— К Петеру?
— Да.
— Ладно, спасу тебя. Подкину обратно по самому невыгодному маршруту. То есть, через весь Швангау. Еще заблукаешь тут…
Надежда на то, что Хильда выпустит меня из зубов, если молча куплю рекомендованные товары, рушилась на глазах. И перспектива идти с тяжеленными пакетами, в гору, четыре километра привлекала намного больше, чем то, что в ближайшее время меня прокатит на квадроцикле с ветерком, вполне себе невменяемая особа.
Я ринулась к выходу, чтобы голова не лопнула от несмолкаемой болтовни Хильды. План, держаться нелюдимой и странной разваливался на глазах просто потому, что тех немногих людей, которых я успела здесь встретить, подобные качества не отпугивали.
Благо, что расстройство по последнему пункту быстро сменилось всепоглощающей жабой неимоверных размеров, которая впопыхах улеглась на мое сердце, когда я увидела ценники на местные торты и пирожные.
Хотя, когда это «наркоманов» останавливали подобные мелочи? После внутреннего монолога, жаба, разумеется, никуда не исчезала, но умопомрачительный вид лакомств вполне себе заглушал зов разума, совести и терпимости к лишнему весу. Коронной фразой в случае подобных дилемм было сакраментальное «а что если сегодня мой последний день?», что в принципе, не было лишено смысла.
Придерживая глаза, чтобы те не выпали от удовольствия я с жадностью съела пару шоколадных трюфелей с начинкой из свежей смородины и маскарпоне, чем весьма польстила круглому мужчинке невероятных размеров. Непосредственный владелец «Вишневых слез» посмотрел на меня понимающе, будто мы были давними знакомыми, после чего посоветовал взять с собой кусочек кокосового торта с хрустящей меренгой и малиной.
Внешне я мало походила на туристку, а потому после недолгих раздумий Петер задал мне только один вопрос.
— Вы к нам по работе?
Я утвердительно кивнула, будучи не в силах вести конструктивную беседу — трюфели обволакивали меня шоколадных облаком, и казалось, чувство эйфории я могла сейчас распихивать по карманам, так сказать, на черный день. Кондитер скромно улыбнулся и слегка покраснел, когда я кивнула. Мужчину, как-будто терзали сомнения, словно человека, который собирался поделиться страшной тайной.
Петер не особо изящно нырнул под прилавок, он пыхтел и сопел, пока не без труда вновь распрямил спину и протянул мне скидочную карту. Целых пять процентов!
Я бережно приняла подарок и подхватила коробочку с куском торта, когда с улицы постучали в окно, да так, что от грохота завибрировало пышное тело гера Оффершмидта.
И так как любование красотами Швангау, учитывая их размах, опостылеть должны мне были еще не скоро, лихая езда Хильды на ее квадроцикле по идеальным немецким дорогам, лишний раз убедила меня в том, насколько верной была мысль о последнем дне моей жизни.