— Я не знаю, — Рэгги отрешенно покачал головой, боясь моргнуть. Боже, какой бледной выглядела Лора. Неподвижная, умиротворенная словно мертвец.
Медсестра осторожна вытащила из окоченевших рук девушки телефон, который до сих пор никто не удосужился отключить и протянула Рэгворду, но тот даже не двинулся и Хильда забрала кусок пластика и тут же выключила.
Полссон дернулся, как от удара, у него возникло чувство дежавю. И в одну секунду силы покинули его. Едва пошатнувшись Рэгворд тяжело оперся рукой о стену и бесцеремонно уселся на пол, откинув голову назад, после чего закрыл лицо руками.
— Нет. Я читала заключение врача, при приеме на работу, — выпалила Хильда.
— Имя, возраст, наследственные заболевания, группа крови…., - медсестра торопливо вносила данные в компьютер. — У нее родные есть?
Последний вопрос прозвучал особо мрачно.
— Даже не знаю…, - в голосе Хильды заметно убавилось бодрости. Она вдруг осознала, насколько мало знает о личной жизни Лоры, от чего стало не по себе.
Через несколько минут подоспели двое полицейских, они подробно расспросили о том, как обнаружили пострадавшую, и убедившись, что нет никакого криминала, заметно успокоились и убрались восвояси, сдерживая вздох облегчения.
В туристическом раю Баварии редко случались инциденты серьезнее утери личных вещей. Даже кражи были из ряда вон событием. Это расслабляло местных правохранителей, чего нельзя было сказать о врачах.
В зимний период, даже, расширяли штат сотрудников неотложной помощи.
Хильда позвонила матери, чтобы рассказать о приключившемся несчастье и через полчаса примчался отец. В замке, в самом разгаре был фуршет перед представлением.
Тишина снова воцарилась в коридорах приемного покоя, только медсестры попрятались, оставив свою дежурную коллегу за конторкой регистратуры.
Рэгворд так и остался сидеть на полу, рядом на стульях расположились Хильда, Иво и Бронель. Последний, в виду своего возраста периодически совал под язык крохотные пилюли и тяжело вздыхал. Никто не решался произнести и слова, даже Иво, который считался несостоявшимся врачом, а за глаза разбирался в заболеваниях похлеще лицензированного медика, не решался строить предположения. Для него была бездонной тема нетрадиционной и восточной медицины.
Тишина висела едва не звенящая. Хильда могла поклясться, что слышит, как щелкают лампочки гирлянды в тот момент, когда они загорались и гасли. Кроме равномерного мерцания огней взгляду не за что было зацепиться. В холле висел телевизор, но его редко включали.
Иво проследил за своей подругой и заметно расслабился, когда понял, что она отлично держится, особенно учитывая, что медицинские учреждения Хильда ненавидела всем сердцем.
Все четверо просидели неподвижно до одиннадцати ночи, когда из дверей оперблока вышел уставший доктор. Вид у него был странный: испуганный и смущенный. О том, какая серьезная борьба происходила за закрытыми дверями операционной, можно было судить по обширным пятнам пота, которые расползлись по форме мужчины.
— Состояние пострадавшей удалось стабилизировать. Все обошлось, но оно остается довольно тяжелое. Огромная потеря крови. Мы сделали запрос по местным клиникам. Нужна третья отрицательная.
Доктор был вынужден прерваться, когда посетители облегченно загудели и стали обниматься. Вот только странный лохматый тип, в овчинном тулупе, не двинулся с места и пытливо вглядывался в лицо врача. Проницательный взгляд причинял почти физический дискомфорт.
— Но с ней все будет в порядке? — с тревогой спросил Бронель, пытливо всматриваясь.
Доктор замялся и опустил глаза, будто взвешивал стоит ли ему говорить то, что его смущало. Он помнил о врачебной тайне. Одна деталь, которая обнаружилась уже после ряда реанимационных манипуляций не давала ему покоя. Это не относилось к состоянию девушки напрямую, но могло послужить неплохим объяснением тому, как ей удалось выжить в условиях, в которых ее обнаружили при такой колоссальной потере крови. Эта жуткая деталь, буквально стояла перед глазами, вызывая в памяти подробности одной давней поездки в Эфиопию.
Девушка была оказалась невероятно закаленной и явно не поддавалась панике. Учитывая тот факт, что на ноге была разорвана крупная артерия, потеря крови могла привести к летальному исходу, если бы не относительно спокойное сердцебиение.
Можно было предположить, что пострадавшая все время провела без сознания, после падения, но это было не так. Она перевязала себе ногу, чем и спасла жизнь и при такой травме височной доли черепа, приняла верное решение оставаться на месте. Хотя, странно, что она вообще могла соображать. Подобные повреждения были очень болезненны.
Самый низкий болевой порог не мог объяснить того, что несчастная не скончалась от болевого шока, но кардиограмма не оставляла сомнений — сердце не перенесло особой нагрузки.
— Мы оставим пациентку в палате интенсивной терапии. Благо обошлось без обморожений. Не буду сгущать краски, как ни как Рождество на носу. Это настоящее чудо. Думаю, что все обойдется. Она очень сильная…
Напоследок пришлось выдавить ободряющую улыбку, в которую, впрочем, не поверил только здоровяк в тулупе. Но доктор быстро откланялся и снова вернулся в операционную. Анестезиолог как раз зафиксировал показатели жизнедеятельности.
— Ну, и случай, — покачал он головой, заполняя формуляр.
Но доктор его не слышал, он только подошел к изножью каталки на которую переместили пациентку, чтобы перевезти в палату, и отодвинул край сизой простыни, открывая взору обнаженную ступню.
От увиденного, мужчина поморщился, ощутив, как холодок ужаса ползет по спине.
— Уборщица, — послышался тихий задумчивый голос.
— Простите, что? — переспросил анестезиолог, но доктор только мотнул головой и подтолкнул каталку к дверям.
11 глава
— То есть, как исчез?! Это Виго Оттерней. Человек, за которым следит, по крайней мере, три дюжины человек ежеминутно. И это только его охрана и обслуга! Бог с ним с экстрадицией и договоренностями с малазийскими спецслужбами, мы должны были держать его в поле зрения до тех пор пока не будут выяснены подробности о Сомерсбри! — Фил Бисуонк не мог поверить, что манящая перспектива наконец-то пересесть в кресло главы ФБР, покрылась трещинами и грозила рассыпаться в прах.
Но двое агентов, которые стояли перед ним, и которые были задействованы в слежке за Оттернеем в Джакарте независимо друг от друга, лишь подтверждали информацию, при чем в голос.
— Неделю назад Оттерней переехал в закрытое медицинское учреждение. Не было никакого смысла даже пытаться туда проникнуть. Доступ санкционируется на самом высоком уровне. Предполагается, что он встретился там с Финис, учитывая громкое убийство в Баварии, — один из агентов не моргнув глазом продолжал рапортовать, от чего Бисуонк еще больше разозлился.
— У нас есть видео с камер наблюдения? — заместитель директора ЦРУ, заметался по кабинету, прикидывая чем грозит ему срыв сделки.
Подобные дела не идут прахом из-за пустяков, тем более что Виго был заинтересован едва ли не больше своего американского спасителя.
Бисуонк давно понял, что происходила крупнейшая смена сил, в мире наркоторговли. Девять с лишним лет, спецслужбам не удавалось выйти на человека, который руководил несколькими картелями и имел самую широкую сеть сбыта кокаина в мире. Все, кого удалось взять, даже под пытками не выдавали или просто не знали имя того, кто стоит на верхушке этой невероятно запутанной цепи.
Агенты, которых удалось внедрить в сложных механизм наркотрафика каждый раз выдавали новые имена, но и эти оказывались мелкими сошками.
Какой удачей было, что выдать информацию соизволил только один человек — Фаррот. Именно это расшевелило Оттернея и он сам выступил с предложением о смене «руководства», при условии, что Соединенные Штаты подкорректируют данные о легальности некоторых счетов, с которых производилась активная скупка акций нескольких крупных корпораций. Плюс полное оправдание по всем статьям обвинения в обмен на имя того, кто дергает за все ниточки, словно паук, посередине гигантской паутины.
У Виго были такие связи, что в подтверждение обещанного, Бисуонк получил бумагу из Белого дома о рассмотрении его кандидатуры на пост главы ФБР.
И теперь, все планы рушились.
— Невозможно установить состоялась эта встреча или нет. Отсутствует кусок записи, примерно на четверть часа. Но точно известно, что Оттернею передали посылку. Коробка с чем-то круглым внутри. Размером с мяч для волейбола.
— Не трудно догадаться, — нервно усмехнулся Бисуонк, помня в каком состоянии они получили труп Фаррот. — Директор отымеет меня на заседании по полной программе! Главный свидетель на том свете, местоположение обвиняемого неизвестно…
«И я связан по рукам договоренностью с Отернеем…» — подумал Фил, помня, что прикусить язык никогда не бывает лишним. В данной ситуации логичнее всего было выставить Виго главным подозреваемым в убийстве свидетеля, но тогда сделке будет конец.
— Да, что там, кстати с Отернеем. Вы говорили он в больнице.
— У него было выявлено заболевание. Именно в тот день, когда он получил посылку, пришли результаты обследования, — ответил второй агент. Он протянул Бисуонку бумагу, чтобы тот лично ознакомился.
— Ошибки быть не может.
Пробежав глазами по тексту Фил не смог сдержать удивления и его лицо вытянулось. Он идивленно посмотрел на агентов, словно это была плохо разыгранная шутка.
— Из личного досье на Виго, прекрасно известно, что этот человек помешан на себе, буквально. Как?! Каким образом это возможно? Постойте, постойте…., - невероятная догадка пронзила мозг. — Может быть попытка суицида?