Подняв правую руку, Финис сделал несколько движений пальцами, что очевидно означало цифры.
— Четыре миллиона за взрослого и шесть за ребенка.
— Надеюсь, Вы понимаете, что мне нужны их головы? Буквально.
На этих словах мистер Оино зажмурился. Мужчина выглядел ужасно, будто сейчас упадет в обморок.
Финис снова утвердительно кивнул.
— «Еще пожелания?»
— Да. Ребенка сжечь заживо и снять на видео, затем выложить это в сеть с громким заголовком, чтоб до Фаррот дошло послание. Можете инсценировать несчастный случай. Возгорание в машине или что-то в этом духе… И не переживайте, я и сожженую голову приму. Данные по ДНК на обоих, у нас есть и только после подтверждения Вам будет перечислена вторая половина гонорара. Через месяц, Вы займетесь этой мразью. Пусть помучается после просмотра. Все ясно? Две головы. В любом виде.
Финис молча сунул фото в один из карманов, после чего развернулся и подошел к балконной двери.
Вигго не успел опомниться, как этот человек, не замедлив шага ни на секунду, легко вскочил на перила и прыгнул вниз. Глянув в окно, через секунду можно было наблюдать, как раскрылся парашют, и Финис скрылся за ближайшим небоскребом.
— Жучок удалось прикрепить? — спросил Виго у охранника, с довольной улыбкой.
— Да, босс. Парни уже отслеживают его.
— Отлично! Я хочу знать, как он проник сюда с двумя трупами. Полный отчет к тому времени, как закончится мой сеанс, и приберите здесь.
— Будет сделано! — отчеканил один из охранников с каменным выражением лица, принявшись «упаковывать» своих коллег в простыню.
Странное чувство, будто нечто важное было упущено из виду, не покидало Отернея. Он еще раз окинул номер взглядом и увидел, что переводчик, боясь пошевелиться, буквально слился с дверью.
— Оино, Вы свободны… Пока. Провожать не нужно?
Нервно задергав головой, мужчина принялся торопливо кланяться, сложив перед собой руки, и через мгновенье его след простыл.
Вигго еще раз глянул в окно, и уголок его рта дернулся. Затем, он решительным шагом направился к лифтам, предвкушая момент, когда его тела коснутся жадные "зубы" извивающихся гадов, которые очистят его нутро от испорченной крови. По иронии судьбы эти скольские твари как раз таки были лишены зубов в общеизвестном смысле, но три хитиновые пластины, расположенные у них во рту с легкость выполняли их главную функцию.
Синдром донора диктовал свои правила и обновление жидкости, которой почти каждая национальность придавала священное значение, приносило невероятное удовольствие.
На поверку, Финис оказался обыкновенным человеком, ни особого телосложения, ни роста. Театральность, с которой он появился в номере не говорило в его пользу. Зачем было тащить сюда тела? Попытка сбить с толка? Или проверял не тонка ли кишка у заказчика? Убрать его не будет проблемой. У этих наемников была одна схожая черта — самоуверенность. Он обязательно явится на деньгами, окрыленным тем, с какой легкостью удалось убрать двоих телохранителей сегодня, не догадываясь о том, что таланты были продемонстрированы слишком опрометчиво.
Неприятные мысли сменились резко, словно в голове сменился кинокадр. Вигго теперь образно созерцал кровавые потеки на стене, которые врезались в память. Как ни странно, это зрелище подействовало успокаивающе. Впрочем, как и та, к кому он направлялся сейчас.
В Джакарте, Вигго обнаружил для себя еще один плюс в процедуре гирудотерапии. Им была светловолосая женщина невероятной внешности, которую портила лишь одна татуировка на левом виске, переходящая на щеку, до нижней границы челюсти. Рисунок был предупреждением, что эта нимфа принадлежит шефу местной полиции, почти как рабыня, и всякому кто к ней прикоснется грозит жестокая расправа.
Столь неутешительные подробности только подогревали интерес Отернея к девушке, которую никак нельзя было отнести к азиаткам. Лишь миндалевидные глаза, которые были нарочито подведены на восточный манер, могли навести на мысль, что в ней соединены европейские и азиатские гены.
Вигго спустился на десять этажей ниже и зашел в другой номер, в котором поселился временно. Переодевшись в шелковый широкий халат, он отдал распоряжения своему помощнику, чтобы тот проследил за «уборкой» наверху и попросил не беспокоить до конца «сеанса».
В «спа» его встретил доктор и проводил к кушетке, но перед этим показал новую партию чистейших пиявок, которых он лично разводил в стерильных условиях. Легкий аромат благовоний и звук капающих капель в искусственном водопаде призваны были расслабить клиента, но с этой задачей намного лучше справлялась Наин.
Ее стройный силуэт замер в дверном проеме, как демонстрация покорности. Глаза были опущены вниз, а на идеальных губах играла мягкая улыбка. Доктор плавно наклонил голову и женщина подошла ближе, завораживая своими плавными движениями. Вигго знал, что если наблюдать за ней постоянно, то можно впасть в подобие транса. Даже молчание Наин было прекрасным, но даже если она открывала рот для беседы, ни одно слово не оскорбляло слух, а мысли были на удивление выверенными и точными.
Странно, что ей разрешалось «работать», хотя, Отерней ничуть не удивился бы тому, что эта красотка с легкостью может манипулировать решениями любого мужчины.
Без лишних слов, она скрылась за спиной Вигго, и не касаясь пальцами его кожи, помогла снять халат. Доктор отвлекся, чтобы подкатить к кушетке крохотный столик, на котором стояли полтора десятка мелких склянок, в каждой из которых было по одной пиявке.
Помимо очевидных внешних достоинств Наин, она обладала редким по красоте голосом. Девушка прекрасно владела английским и по прихоти гостя могла исполнить, как традиционную индонезийскую песню, так и некоторые шедевры, которые имели мировую известность.
Тягучий, сильный голос с легкими вибрациями, мог отыскать отклик, даже в душе такого человека, как Вигго, и он по достоинству оценил широкий дружеский жест начальника полиции, когда тот предложил ему в знак доброй воли, услуги своей любимицы.
Журчание воды и массаж расслабили тело. Виго мотнул головой, давая Наин понять, что можно приступить к процедуре. Внезапно перехватив руку девушки, он вспугнул ее, и с плеча красотки слетел атласный край стилизованного кимоно, открывая слева отвратительный кровоподтек, чуть ниже ключицы.
Хищная улыбка тут же заиграла на губах Отернея.
«Значит, девочка не так уж послушна!»
Нанесенный удар, был явно болезненным и свежим. В подобных вещах, Вигго разбирался прекрасно с самого детства. Учебником тому послужило тело его собственной матери.
— Я не хотел тебя напугать, только поблагодарить, — на тонком запястье был запечатлен легкий поцелуй, и Отерней лег на живот, но сперва, скинул халат, оставшись полностью обнаженным.
Наин замерла на секунду, но быстро взяла себя в руки. Легкое перетекание воздуха, исходившее от ее движений, навострили все чувства Отернея, и он закрыл глаза. С мягким щелчком была открыта первая крохотная баночка, и через мгновение на спине уже изворачивалось маленькое склизкое тело пиявки. Ее микроскопические лезвия с мягким нажатием вонзились в кожу, после чего мерзкое создание замерло.
Отерней даже не вздрагивал и пребывал в умиротворении, пока Наин продолжала ставить пиявок. Ей невдомек было, какие мысли и воспоминания одолевают этого мужчину. И хорошо!
Окровавленная стена, с остатками мозгов в номере, всколыхнули картины, которые преследовали Отернея всю жизнь.
В малейших подробностях он вспоминал, как подсматривал в дверную щель, за матерью, тело которой содрогалось на полу. Она не издавала ни звука, что притупляло страх мальчишки, в то время как по белой кафельной плитке растекалась лужа крови. Это продолжалось недолго, пока мама не застыла на несколько секунд, будто не в силах оторвать свое мокрое от слез лицо от холодного пола. Спустя пару минут, она не глядя потянулась рукой к низу живота и отдернула пропитанную кровью юбку.
Вигго прекрасно помнил, как зажмурился в тот момент. Между ее ног лежал крохотный человечек, почти с ладонь размером. Странный на вид, невероятно жуткий. О фильмах ужасов маленький Вигго еще не слышал, к тому же, его предупредили, что мама в скором времени должны будет «очиститься». Отчим хотел другого ребенка. Не девочку…
Звать на помощь, было строго настрого запрещено, да и не возможно, в принципе. Перед тем, как уйти утром на работу, «папа» оставил на кухне лекарства и запер свою семью в квартире. Хотя нет, до этого он увел жену в спальню, и тогда, Вигго отчетливо услышал два глухих удара, потом последовали тяжелые мужские шаги. Отчим вышел из комнаты с каменным выражением лица, оставив за собой запах одеколона, обулся в прихожей, вышел за дверь. Ключ в замке провернулся трижды.
Попытка ублажить второго мужа — садиста, чтобы вырваться из каждодневного кошмара, полностью провалилась. Как потом догадался Вигго, мать беременела дважды и первые роды были прерваны у врача. Его семья переживала финансовые трудности и от второго ребенка нежеланного пола было решено избавиться в «домашних» условиях.
Мать всегда ходила с затравленным видом, часто плакала, но никогда не жаловалась. Поводов для радости, практически не было. Хорошим днем считался, когда отчим задерживался допоздна на работе.
От того, маленький Вигго не мог позволить себе детской беспечности, и понятие радости приравнивалось к покою. Его не баловали, а отчим за малейший проступок наказывал. Простоять четыре часа на коленях в углу, было самым безобидным вариантом.
Что внутри человека много крови мальчик узнал раньше, чем научился читать, а ее запах и вид стали привычными. Отчим любил повторять, что женщина только так и может очиститься. От рождения они все грязные создания, созданные только в угоду мужчинам.
Переосмыслив свое детство в более зрелом возрасте, Вигго многого добился, благодаря своему выдающемуся интеллекту и упорству. Но каждая достигнутая цель не приносила удовлетворения. Радость до сих пор была для него не доступна, а женщины — счастливые и беззаботные, пусть самые красивые и ухоженные, вызывали в нем злость и раздражение. Куда приятнее было общаться с молчаливыми и сдержанными, которые вздрагивали от малейшего его движения.
Правда, еще один пунктик не давал Отернею покоя. Близость с представительницами прекрасного пола могла быть возможна только при одном условии. Женщина должна была быть стерилизованной и абсолютно здоровой. Это создавало некоторые проблемы, но деньги, быстро их решали.
Невозможно было допустить, чтобы хоть одна забеременела, потому что вид окровавленного страшного человечка на полу, стоял перед глазами, как напоминание о жестокости мира. Приводить сюда детей Вигго не мог по соображениям своей искореженной морали.
Не смотря на умиротворяющую обстановку и вбитое в подсознание убеждение, что присосавшиеся жадные гады обновляют тело, мужчина чувствовал нетерпение. Когда Наин стала осторожно снимать насытившихся пиявок, послышался стук в дверь и едва уловимым жестом Отерней дал понять, чтобы открыли.
В комнату вошел Мауро — правая рука Вигго. Вид у него был хмурым, а значит, хороших новостей не предвиделось. Помимо отрицательной энергии Понтинг занес с собой пропитанный сигаретным дымом воздух, и это было уже ни в какие ворота.