Выходить на связь с Князем всегда рискованно. Тем более, если не исполнил его прямой приказ. Хотя, девчонка у нас, и можно сказать, что мы выполнили поручение босса. Вот только я не собирался ничего из неё вытряхивать.
Может сказать Князю, что Филин забил её до смерти?! А потом перевести Стефу в укромное местечко, в какой-нибудь глухомани?! Нет, не вариант. Найдет. Будет проверять, землю рыть и всё равно докопается до правды. А может сказать ему, что девочка не в курсе. Мол, ничего не знала о делах мужа?! Не поверит же… Да и может прислать своих ребят на подмогу.
Дьявол! Со всей дури швыряю стул о стену и он разлетается в щебки. С Князем нельзя шутить. Может всё таки попробовать… поговорить с ней?! Припугнуть?! Да, что за жесть! Куда больше то?! Чем я её пугать буду?! Разве что групповухой, а всё остальное она уже испытала на собственной шкуре. А если она действительно ничего не знает?! Тогда хоть пытай, хоть нет…толку всё равно не будет.
Чёртова девчонка с этим несносным характером и дикими глазками. Зацепила так сильно, словно нитками огнеупорными к себе привязала! За три с лишним дня! Как такое вообще возможно?!
Довольно психовать! Надо делом заняться! Смотрю в окно, а там прояснения. Кидаю взгляд на часы…уууу, похоже я так и промыкался в раздумьях до шести утра. Надеюсь, хотя бы Стефа смогла отдохнуть. Через минут пять в комнату без стука вваливается Паук с каким-то парнем.
— Бес, ну чё у нас там дальше по плану?
— Какого ты припёрся так рано? — сейчас меня очень легко разозлить.
— А ты чё не ложился ещё?! — лыбится этот индюк. Садится на стул и, закуривая, ставит ноги на стол.
— С девчонкой развлекался?! — прищуривается урод и выдыхает эту гадость. Ненавижу табак.
— За языком следи. И убери ноги! Не у себя дома! — угрожающе делаю шаги по направлению к этому гаденышу и он, спохватившись, принимает верное решение. Встаёт и покаянно смотрит в пол.
— Я серьёзно. — Паук вдруг мрачнеет и тушит сигарету.
— Когда девчонка оклимается, поговорим! Ближе к полудню, не раньше.
— Не вопрос. Тебе лучше знать. — спокойно откликнулся Паук. — Кстати, это вот Ярый. Из моих подчинённых. Толковый боец. В десантных воисках служил. Потом два года участвовал в боях без правил. Имел успех.
Слушаю, как Паук нахваливает этого паренька и думаю, с чего бы это? Ярый выглядит устрашающе. Мышцы развиты, натренированны. Взгляд суровый. Вот только слишком на всё готовый… Да и к чему такая реклама?!
— А у него, что своего языка нет?! — всё таки решаюсь вклиниться в красочный рассказ Паука.
— Есть. Разрешения на пользование пока не было. — криво усмехается Ярый, продолжая стоять за спиной Паука. Только вряд-ли он там прячется. Паук чуть ниже его, да и в плечах уже будет. Скорее привычка. Видимо не из блатных, на первых ступеньках иерархии. Сколько ему там лет…? Прямо спрашиваю. Ответ удивляет. Двадцать семь. Да уж, я всего то на пять лет старше, а уже второй человек в области после Князя.
Постепенно парни собираются в моей норе. Паук, Ярый, Ворон и ещё трое ребят, у которых пока что ни прозвища, ни статуса нет. Лет по двадцать с небольшим, но зато отлично держат оружие в руках и владеют боевыми искусствами. По-моему профессиональные боксёры. Паук подыскал из тех, кто в детстве были частыми гостями в участках за хулиганство и мелкие кражи.
На часах половина одиннадцатого. Обращаюсь с просьбой к собственному флегматизму и терпению, а только потом иду за Стефанией. Открываю дверь и вхожу в комнату. Девушка сидит в центре постели, протянув ноги и рассматривает подушку, которая лежит у неё на коленях. Через мгновение она поднимает свои гипнотизирующие глаза и пугается. Немедленно поджимает ноги к животу и натягивает на согнутые колени рубашку. Низко опускает голову, прячась за капной светлых волос.
Вхожу в помещение, стараясь приближаться как можно менее навязчиво. Не стоит пугать её прежде времени. Впервые в жизни не знаю, как себя вести с женщиной. Стефа подобна каменному извоянию. Как же хочется поднять её на руки, прижать к себе, испить сладость её губ, испытать мягкость округлых форм, но…
Присаживаюсь на край постели и, прочистив горло, решаю расстормашить её. Но, помогите мне, святые небеса, сделать это правильно! Иначе так и будет зажиматься в углу, а это не выход, к тому же опасно в контексте недавних событий.
— Эй… Стеша! — толкаю пальцем её плечо, а девочка сразу заваливается набок. Что там в её голове происходит?!
— Давай, посмотри на меня!
Ноль реакции.
— Ну же, девочка… — поражаюсь собственному терпению, — Я ничего тебе не сделаю.
И вдруг ангелочек поднимает голову, затем медленно поворачивает её и упирается своими глазами в мои. Она напряжена и, очевидно, ждёт подвоха. Ловит мои эмоции и, кажется, делает свои выводы. Только вот верные ли они?!
— Сначала скажи, как ты себя чувствуешь?
— Нормально. — сначала пожимает плечиками, а потом произносит это слово и сжимает губки в тонкую линию.
— Идём со мной. — киваю в сторону двери.
— Куда? И зачем? — вроде вполно осознанный и правильный вопрос.
— Там и узнаешь.
Она отрицательно качает головой.
— Веди силой. — Стефа обречённо вздохнула.
— Не буду! — говорю чуть более жёстче, чем нужно было, однако девушка изумлённо хлопает ресницами и её ротик приоткрывается, словно она хочет что-то сказать. Но, вместо слов, девушка как-то приободрилась и стала усердно подниматься на ноги. Прикосаться к ней пока не хочу, точнее хочу но…не могу. Держу руки в нескольких сантиметрах от Стефы, чтобы в случае чего успеть её подхватить.
Девушка идёт к выходу, я за ней. Смотрю на её спину, что скрыта широкой рубашкой, к слову моей. Ей идёт! Такая маленькая и хрупкая, хочется спрятать её подальше от посторонних глаз. Когда перед нами появляется очередная дверь, я обхожу Стефания и вхожу первый. Она переступает порог, осторожно и медленно.
Мои парни расселись, кто где и лениво скользят по девочке разного рода взглядами. Стеша испугалась. Она остановилась и захлопала длиннющими ресницами. Обхватила себя руками, сжалась, словно добровольно шла на плаху. Господи, моё несуществующие сердце сжалось от одного вида этой бедняжки. Маленький лисёнок, окружённый цепными псами. Не плачет, не умоляет, не падает на колени, а подобравшись, готовиться принять свою участь.
Ребятки перешептываются между собой. А я слежу за тем, чтобы никто не потянул к ней руки и, подойдя к столу, присаживаюсь на край. Обвожу суровым взглядом своих ребят, а потом подвигаю ногой стул ближе к Стефе.
— Садись. — тихо, но властно, чтоб не вздумала ерепениться. Стефания исподлобья глянула на меня и я поразился. Её глаза горели неистовым огнём. Филин мучал и бил её, но девчонка осталась строптивой. Её эмоции просто неиссякаемый источник питания для такого потерянного существа, как я.
Садится. Расправляет плечи. Руки складывает на коленях. Голова гордо поднята, а глаза опущены в пол. Невероятное сочетание страха и огня, гордости и тихой покорности. Вулкан!
— Что вам от меня нужно? — тихо спрашивает она. И я, не теряя времени, протягиваю ей медицинское заключение о смерти её отца. Девочка недоверчиво нахмурилась, но робко приняла бумажку и прочла. Потом подняла на меня глаза, непонимающе дернув головой.
— То, что ты прочла — полнейший бред! — строго сообщаю и девочка внимательно слушает меня, ловя каждое слово, — В смерти твоего отца, как и многих других людей виноват один человек. Тот, что испоганил твою жизнь. Филин.
— Кто? Я не понимаю… — осипшим голосом переспрашивает девушка.
— Филин. Новый глава города, крошка! — подсказывает Паук. Она поворачивается к нему и, почти задыхаясь, кривится, как будто её тошнит.
— Мой муж — бизнесмен… — почти выкрикивает девчонка. На её глазах наворачиваются слёзы.
— Твой муж — криминальный авторитет по прозвищу Филин. Он устранил серьёзного человека и встал на его место. Теперь ему придётся подвинуться. — чеканю каждое слово, чтобы до неё дошло. Стефания вскидывает на меня перепуганные глаза, в уголках которых застыли слезинки. Долго смотрит на меня, словно только сейчас осознаёт происходящее, а потом оглядывает каждого из моих ребят.
— Что вы со мной сделаете? — ошарашенно спрашивает ангелочек, — Что? Что?
— Зависит от тебя.
— От меня?! — снова обращает всё своё внимание на меня и теперь не сводит глаз с моего лица, — О чём вы говорите?
— Посмотрим на что ты сгодишься! — красноречиво хмыкает Паук и расплывается в ехидной улыбке.