Яркие вспышки. Свет. Темнота. Потом опять свет и вновь всё темнеет. Голова раскалывается от боли. Слышу как медленно стучит моё сердце, словно нехотя. Чтобы открыть глаза приходится сконцентрироваться на этом желании и сжать кулаки. Разлипаю ресницы, но картинка перед глазами нечеткая. Я словно куда-то плыву, мучительная нега разливается по телу. Почему я не могу прийти в себя?! Что происходит? Чувствую на затылке что-то липкое, ощущая головокружение. Пытаюсь понять, связан ли. Нет. Уже хорошо. Руки, ноги свободны и вроде целы, но пошевелиться я не могу. Чувствую под спиной холодный пол. Приподнимаю руку и провожу ею по волосам. Расформированным взглядом замечаю кровь. Демон, надеюсь они не проломили мне череп!
Стефания… О, нет! Только не это! Что с ней? Где она? Мой пульс ускоряется. Резко подрываюсь с лежачего положения, сначала сажусь, потому что меня слишком сильно качает. Но, неожиданно чья-то нога в тяжёлом ботинке пинает меня в бок. Боль ощутимая, но не слишком. Я вскидываю голову, встречаясь глазами с здоровенным мужиком. Чего вообще происходит? Человек Филина? Зрение полностью восстанавливается и я могу рассмотреть помещение получше. Здесь тускловато, сыро и холодно. Какой-то подвал? Вдруг понимаю, что здесь больше людей, чем мне показалось в первые секунды. Один здоровяк стоит надо мной, ещё двое сидят за железным столом и играют в карты.
— Очухался наконец-то… Мы уж заждались! — усмехается горилла, что уже примеряется, где и как побольнее ударить.
— Ну что, Лиханов… Пообщаемся?
— С какого перепугу?! А главное о чём? — первое правило: не показывать страх. Надо быть сильным, не столько телом, сколько духом.
— Не слишком ли ты смелый для такого положения? — присев возле меня на корточки, зловеще предупреждает бандюга.
— А какое у меня положение?
— Слышь, ты не наглей! — подаёт голос один из тех двоих, что сидят за столом.
— А то что?! — откидываю голову, чтоб лучше видеть говорившего со мной, — Что-то мне подсказывает, что убить меня вы не сможете!
— Да, увы, но ты прав… — с сожалением выдыхает, сидящий рядом, а потом его лицо пронзает зловещая ухмылка и я шумно сглатываю, — Но, есть масса других интересных вещей!
Он опрокидывает меня на пол и размашисто сыплет несколькими ударами. Мне не привыкать. Я почти не ощущаю боли. Хотя бьёт он сильно, я бы даже сказал, что от души! Наверняка на спине теперь прибавится синяков и шрамов. Утыкаюсь лицом в холодный пол, пытаюсь отдышаться. Даётся это тяжело, но вроде лёгкие по-прежнему целы. Перевожу дыхание, максимально расслабляюсь, а потом вновь собираю силы и переворачиваюсь на спину.
— Где вас Филин только откопал?! — рискованно злить их, но не могу остановиться. К тому же, я не должен показывать им свои слобости.
— Где Бес?
— Кто? — выдаю прежде, чем успеваю обдумать. И тут же получаю ещё один удар с ноги по рёбрам. Выдыхаю болезненный стон.
— Не зли лучше, Паук! Говори давай! Ну!
— Да что ты с ним возишься?! — нетерпеливо вскидывает один из сидящих за столом и поднимается на ноги, — Сейчас он нам всё расскажет. Приведу сюда девчонку!
— Нет. Нельзя. Филин убьёт за неё. Трогать не велено. — холодно отрезает избивший меня и, кажется, я ему… благодарен?!
— Так я другую приведу. Подружку её.
— Девушек пока трогать запрещено! Обеих! — с нажимом протестует он.
— Ну как знаешь… Так было бы быстрее.
— Лиханов, не тормози! Тебе жить надоело?! — вновь обращается ко мне горилла, — Может действительно послать за Филимоновой?!
— Я б вас послал, да вижу — вы оттуда.
О, по его глазам понимаю, что сказанное сейчас аукнется мне! И месть не заставила себя ждать. Несколько минут я терплю жуткую боль, пока меня метелят в четыре ноги, а потом внезапно отрывают от пола и ставят в вертикальное положение. От резкого подъёма я чуть не ослеп. В глазах снова рябит. Только спустя какое-то мгновения, начинаю понимать, что меня куда-то тащат. Полностью пришёл в себя уже в совершенно другом помещении. Но, от увиденного становится не по себе, даже жутко. Стою у стены, руки закреплены над головой. Что за бред?! Непроизвольно усмехаюсь, хотя поводов для веселья, скажем, кот наплакал. Они что реально собрались меня пытать?! Ну-ну… Даже если сломаюсь, сделаю так чтобы быстро убили. Потому что Демьяна я не сдам! Обломается Филимонов и его псы!
— Ну что же, можешь молчать. Так даже интереснее. Времени у нас будет достаточно! — с предвкушением заявляет этот ненормальный и на столе расставляет что-то… Бог мой, он что расчленением увлекается?!
— Ну и как оно?! — приближаясь спрашивает урод.
— Что? — меня кажется тошнит от происходящего.
— Ощущать себя на дне?
— Я ещё не на дне.
— Ну так сейчас там окажешься!
Он демонстративно берёт нож с огромным лезвием и представляет кончик к горящей свечке. Зрелище можно было назвать завораживающим, если бы я не представлял так красочно, что он собирается сделать со мной. Кажется, сердце колотится так быстро и громко, что оглохнуть можно. Мне точно конец! Так странно… Вместе с ужасом на глазах одновременно появляются горячие слёзы, а на лице безнадёжная ухмылка. Нож в руке этого маньяка приближается ко мне, вернее к лицу. Пытаюсь вжаться в стену, но бесполезно. В шоке, я даже не замечаю, что дверь в это помещение открывается и кто-то подходит к нам торопливыми шагами. Мне это не интересно… Потому что раскалённый нож вот-вот распорит мне лицо, а дальше думать не хочется.
В тот момент когда амбал скалится и подносит нож ко мне, а я хочу закрыть глаза, происходит что-то неожиданное. Рядом, словно из воздуха, появляется Север и хватает руку с ножом, тем самым удерживая в нескольких сантиметрах от моего лица. Что за…?! Может я об этом пожалею, но в данный момент я ужасно рад его видеть. Бред, но зато у меня появились лишние минуты безболезненного существования. Хотя, стоит только взглянуть на Севера и становится понятно, что зря я так радуюсь. Его чуть не трясёт от злости. Похоже у меня неприятно!
— Север?! Тебе чего? — невозмутимо спрашивает этот урод, видимо желающий продолжить мои мучения.
— Исчезни отсюда.
— Вот ещё?! У меня приказ. Так что иди, погуляй пока! — снисходительно усмехнулся изверг, смерив Оскара пренебрежительным взором. Что-то мне подсказывает, что он зря это сделал. Верно говорят, в тихом омуте черти водятся. В следующее мгновение хладнокровный Север превращается в одержимого маньяка, потому что иначе этот звериный огонь в его глазах я назвать не могу. Не знаю, как чувствует себя этот смельчак, но меня прошибает озноб. Север нажимает на его руку, очевидно очень сильно и на соответствующие точки, поскольку амбал вскрикивает и оседает на пол. Север выбивает нож из его руки и небрежным жестом толкает первую жертву в сторону от себя. Оставшись с ним наедине мне почему-то становится не до шуток. Он — псих. Я внимательно слежу за каждым его движением и даже мимолётным проявлением эмоций на его каменном лице.
Оскар вертит в руке нож, разглядывая его. Я пытаюсь унять жуткую дрожь, потому что личная неприязнь, а тем более такая лютая ненависть, превращает нас в самых жестоких убийц. Север подходит ко мне ближе, но до сих пор не смотрит в глаза. Я чувствую, как от него пахнет кровью, смертью и бездушием. И ему ничего от меня не нужно, поэтому моя смерть всего-навсего дело времени.
— Что это было? — прерываю молчание и Север наконец-то поднимает на меня свои ледяные глаза, и одновременно с тем произносит несколько слов, от которых я цепенею.
— Твой ад.