Меня разбудила тишина. Тишина, которая давила на ушные перепонки и материализовалась, превратившись в сгусток серого полотна, как дым заполняющая мои легкие, как туман скрывающая комнату от моих глаз, как бетонная плита, придавливающая к постели.
Последние, что я помню, это лицо Андрея и оглушительные удары, которые нетерпеливо обрушивались на меня. Было больно и страшно. Я кричала и молила его остановиться, потому что Андрей никогда ещё не бил меня с такой силой, и так долго. Его взбесила визитка Беса, о которой я просто забыла. Мой муж требовал меня признаться в том, что шпионю за ним и всё докладываю Бесу. А я…я отчаянно повторяла одно слово "нет".
Но, мне показалось, что он просто нашел ещё один повод избавиться от меня. Андрей бил меня в спальне, а потом выволок из комнаты и спустил с лестницы. Дальше помню очень смутно. Кажется, я часто теряла сознание. Приходила в себя и прятала от него лицо. Он лупил меня ногами. Приходилось уворачиваться и тихо скулить. Я боялась, что он отобьёт мне почки или лёгкие, поэтому старалась лишний раз не шевелится. Я окончательно потеряла связь с реальностью, когда он несколько раз ударил меня внизу живота. Дальше тьма…
Я не понимала, где нахожусь. Если я умерла, то почему сейчас думаю и почему чувствую жуткую боль? Всё тело ломет и я не могу пошевелиться. Сквозь сон я услышала тяжелые шаги, приближающиеся ко мне, дыхание, почувствовала на себе чей-то взгляд. Паника накрыла меня и, едва разлепив глаза, я зарыдала. Где-то в груди маленьким злым зверьком зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжалась комком и притаилась, чтобы того и гляди раствориться в слезах.
Я плакала и глотала ртом воздух. Закрыла ладонями лицо и поморщилась от запаха собственной крови. Я пропиталась ею. И меня страшно мутит. А ещё я почти не чувствую ног. Меня знобит и колотит. В помещение кто-то находится, но я не могу различить кто именно…
Вдруг чужие руки прикосаются к мои рукам и тянут их в сторону. Я зажмурилась, чувствуя, что ещё немного и я снова потеряю сознание только уже от страха. Я даже хотела этого…Если Андрей решил добить меня, то я не хочу, чтобы последним что я увижу перед смертью, было его проклятое лицо.
Но, вместо ожидаемой грубости, моё лицо мягко обхватывают и большие пальцы начинают стирать слёзы. Что происходит?! Я замерла, не привыкшая к такому. Может это… Егор?! Нет. Он не посмел бы. А если Андрей…Да, это он. Просто хочет поиздеваться надо мной. Я снова задыхаюсь и пытаюсь сбросить с себя омерзительные прикосновения.
— Нет… пожалуйста…Не трогай. Не надо. Просто убей! Убей! — срываюсь на крик. Андрей всегда запрещал кричать и о чём-то просить. Так что это точно его подтолкнёт к решительным действиям. Он убьёт меня быстро и может даже безболезненно.
Прикосновения исчезают, но ощущаю чужое дыхание на своём лице. Воспоминания липнут ко мне, возвращают в тягучую боль. Открываю глаза, но фокус размыт. Боже, за что мне это?!
— Тише, ангелочек… — раздаётся хриплый шёпот над моей головой. Это что, сон?! Это мой бред. Мои глаза увеличились до размера футбольных мячей, потому что я узнала человека, что сидел на краю дивана в нескольких сантиметрах от меня. Он смотрел на меня с жалостью и какой-то брезгливостью. Когда я перестала рыдать, он медленно протянул свою руку и вытер оставшуюся влагу на моих щеках.
В этот момент в помещение входят другие мужчины и я начинаю медленно впадать в панику. Зачем они тут? Где я? Что происходит? Это Андрей избил меня и подал им?! Мне кажется, что я начинаю скулить, как дворняжка. Ощущение собственной беспомощности настолько сильно давит, что мне остаётся только снова горько заплакать. Я сейчас уязвима и беззащитна. Они могут сделать со мной всё, что захотят, я даже не смогу дёрнуться.
— Девушка сильно пострадала. Автокатастрофа? — ко мне подходит пожилой мужчина и ставит на стол чемоданчик. Что он хочет со мной сделать? Покромсать на органы?! Чувствую, что от страха начинаю дуреть…
— Да, один громила без тормозов переехал. — едва слышно шепчет Бес. А я всё равно боюсь… Кидаю взгляд на вход, а там мнётся тот самый блондин с пошлой улыбкой. Тут мне стало дурно.
— Так, я попрошу вас всех выйти. — деловито произносит старик и закатывает рукава. Я запоздало обращаю внимание на свой внешний вид и вспыхиваю от смущения вперемешку с омерзением. На мне моя ночнушка и халат. Я вся перепачканная грязью. В уголках глаз собирались слезы, которые ты всеми силами пыталась сдержать. Губы дрожали от накатывающей истерики. Снова повисла тишина, нарушаемая лишь твоими тихими всхлипами.
— Так, дорогуша…Давай-ка ты перестанешь рыдать. Мне надо тебя осмотреть. — говорит старик и тянет ко мне свои руки. Это становится последней каплей, я просто взрываюсь. Меня оглушает собственный рванный крик. Я ору, как ненормальная, но не могу перестать.
— Девочка, эй, эй…тише! — старик беспокойно смотрит на меня, пытается приподнять на кровати, но я отбиваюсь, как могу, — Успокойтесь, милочка! Я всего лишь хочу вам помочь!
В этот момент в комнату врывается Бес и почти бешеными глазами смотрит на то, как я уворачиваюсь от рук старика. Такое ощущение, что он готов наброситься на нас и разорвать в клочья. Мужчина тяжело дышит, злиться. Уничтожает меня своим взглядом. Он напряжён, как пружина, как зверь, что сидит в засаде. Я боюсь того, что он может сейчас сотворить. Превозмогая жуткую боль, поджимаю колени к животу и забиваюсь в угол.
— Выйди Бес, она боится. Давай. — распоряжается старик и этот страшный мужчина, вымученно вздыхает, разворачивается и уходит, плотно закрыв за собой дверь. Я, как зачарованная смотрю ему вслед. Даже не успеваю заметить, как старик отводит мои руки в сторону и фиксирует их тонкими завязками. Я в ступоре начинаю дёргаться, но не могу. В испуге смотрю на этого человека и не понимаю, чем он хочет мне помочь.
— Я фельдшер. Меня позвали, чтобы осмотреть вас, поскольку в больницу вам пока нельзя. Вы понимаете, что я вам сказал?
— Я не припадочная! — восклицаю с должной обидой, — Отпустите меня! Я всё понимаю. Каждое слово.
— Это прекрасно. Но, я не развяжу вас, поскольку вы можете навредить себе. У вас сильный стресс.
— Пожалуйста…умоляю вас! Я не могу… — шепчу сдавленным голосом, но фельдшер принимается за свою работу и начинает щупать меня и придирчиво оглядывать. Меня начинает тошнить от ассоциаций с Андреем. Когда старик делает первые заключения относительно моего состояния, я чувствую подступающий к горлу ком. Потом первую судорогу. А потом рот наполняется желчью и, благо что старик успевает оторвать меня от постели и наклонить вниз, прежде чем меня выворачивает прямо на пол. Я не могу откашляться, ощущая противный привкус горечи на губах. А потом мне становится безразлично. Я чувствую, как меня укладывают обратно на постель, а потом снова туман.