— Луковицы?
— Возможно. Прокурор щеголяет новым костюмом перед большой пресс−конференцией, и говорит, что почти посадил его. Полицейские сторожат его особняк, ожидая команды схватить Рольфа за убийство и за контрабанду, а папаша−еврей, кстати, снимает все обвинения со скинхедов. И знаешь, что случилось?
— Прокурор найден мертвым.
— Найден в луже рвоты.
Лора ахнула.
Роско продолжил.
— Но это был несчастный случай, нашли его вечерний ужин, вместо лука в него были покрошены луковицы цветов. Случайность. Но какая удобная случайность.
Лора вдруг вспомнила о коробках с луковицами на своем заднем дворе. В последний раз она их видела, когда ругала Кангеми за то, что он не уважает право женщины на голодную смерть.
— Луковицы нарциссов ядовиты.
— Правильно. Но, прежде чем вытащить кролика из своей задницы, недостаточно обвинить человека только потому, что у него мог быть мотив. Семья Венте потянула за ниточки, все списали на несчастный случай, затем они отреклись от Рольфа с несколькими миллионами на банковском счете. Он уже проходил через это. Даже не знаю, как ему удается выкручиваться.
Лора сидела неподвижно, глядя вдаль.
Роско наклонился вперед.
— Теперь, расскажи, что ты дела на Парк−авеню в десять вечера, когда обычно сидишь на работе?
Она чувствовала себя в долгу перед ним за то, что беззастенчиво выудила столько информации, что у нее не было бы ни мозгов, ни ресурсов, чтобы найти ее самой.
— Рольф и еврей не торговали луковицами. «Цветы» были девушками. Женщины. Люди. Посмотрите в агентстве «Пандора». Я должна идти.
Лора вбежала в дом. Руби спала на диване в одежде, а мамы нигде не было видно. Она кинулась к шкафу и стала одной рукой выкидывать оттуда вещи, выбрасывая метлы, каталоги, металлические ведра, огромное количество чистящих средств за раз. От шума проснулась Руби.
— Наконец−то, — воскликнула Лора. — Я думала, что ты там умерла. Помоги мне с полом.
— Что ты ищешь?
— Ты приготовила Томасине завтрак утром, когда она умерла?
— Да, а что?
— Ты сделала ей омлет?
— Да, — ответила Руби. — Она называла его Магги. Хотя, какое это уже имеет значение. Все в прошлом.
— А ты съела его совсем чуть−чуть?
— Да, почему спрашиваешь?
— Вот почему тебе было плохо. У нас в кладовой стоит корзина с луком−шалот. Может одна из них оказалась маминой луковицей? Из тех, что она высаживала? Если ты случайно покрошила одну из них в омлет, на стол ты поставила тарелку с ядом.
— Стой. Хорошо. У меня есть остатки в моем холодильнике. И они останутся там и завтра. Так что остановись.
Лора застыла, осознав, что пытается удовлетворить свое любопытство, а не заботиться о своей сестре.
Руби помогла расставить все на места, затем закрыла со щелчком дверь шкафа.
— Иди спать, — посоветовала она. — У тебя под глазами большие черные круги и зеленая кожа. И у тебя сломана рука. Идти.
— Позволь мне сначала позвонить Кангеми.
— Я это сделаю. Идти. Ты сводишь меня с ума. Пожалуйста. — Руби подтолкнула ее вверх по лестнице в спальню.
У Лоры не было сил сопротивляться.
Глава 21
Лора проснулась в восемь одиннадцать от звуков раций, доносящихся с низа.
По причинам, которые объяснить она не могла, она не хотела спускаться в пижамных штанах и вчерашней рубашке. Она достала свежую одежду. После вчерашних событий ей был просто необходим душ. Но принять его она не могла из-за перевязки на руке.
Окинув себя взглядом, Лора надела что−то без рукавов, зная, что причина, по которой она не хотела выглядеть как сопля, заключалась в том, что, вероятно, детектив Кангеми был там внизу, и чем меньше мудрых советов она получит внизу, тем лучше. Она сама придумала эту тактику и решила её придерживаться.
К тому времени, как она спустилась вниз, шум раций прекратился, и все лишние сотрудники из дома исчезли. Лора постучала в дверь Руби. Ключи были в замке, а полицейская лента исчезла.
В нос ударил запах чистящих средств. Руби, все еще протирала, стойку абразивными химикатами. На своих десятисантиметровых каблуках ей как раз удавалось протирать столешницу полностью.
— Вот твои ключи, — сказала Лора.
— Спасибо.
— Ты в полном параде и в пиджаке «Халстон». Почему убираешься?
— Я уже собралась уходить, но мне просто необходимо было протереть еще раз. — Она отошла от своей работы. — Как думаешь — оттерлось?
— Думаю, тебе стоит просто попросить Джимми поменять столешницу.
— Он уже сделал. Но я даже вида ее здесь не переношу. — Она отбросила губку, и Лора задалась вопросом, когда за последние восемь часов Руби успела поговорить с их хозяином.
— Думаю, это Рольф убил свою сестру, — сказала Лора. — Он использовал ее организацию для торговли девушками, поскольку еврей ему больше не помогал, а Томасина хотела остановить его.
— Какой еврей?
Лора пересказала вчерашние события, пока сестра оттирала все, что вызывало у нее тошноту, чистящим средством.
Руби щелкнула ключами.
— Для этого ему нужно было бы увидеть ее утром, но она этого не сделал. — Она бы упомянула об этом, потому что она его терпеть не могла и психовала по этому поводу весь предшествующий день. Я имею в виду, она любила его. — Руби повернулась к двери. — Может, пойдем до станции вместе? Ты готов идти? Тебе нужна помощь с твоей сумкой? — Она взяла сумку Лоры, постояла, а затем перекинула ее через плечо. — Что, черт возьми, ты здесь таскаешь?