Глаза Макенны теряют сексуальную и несфокусированную дымку, когда она поднимает глаза прямо на меня. Она сжимает рукоятку моего охотничьего ножа в левой руке, /целясь лезвием прямо в артерию на моей шее
Черт возьми! Я должен был это предвидеть.
Она облизывает губы, все еще такие соблазнительные.
— Так кто теперь держит ситуацию под контролем?
Глава 17
Болезнь.
Макенна.
Нож в моей руке кажется тяжелым, рукоятка слишком велика для моей ладони. Несмотря на то, что это незнакомое мне оружие, я держу его крепко. Я знала, что в следующую секунду Люк потеряет бдительность, и воспользовалась этим. Я действовала.
Теперь я уже не могу колебаться.
— Контроль всегда был у тебя, — говорит Люк. Его взгляд скользит по моему лицу. — С той самой секунды, как ты посмотрела мне в глаза в том переулке, ты завладела всем.
Я с трудом сглатываю. Моя рука дрожит.
— Я не запирала саму себя в этом подвале, — бросаю я вызов.
— Нет. Но ты хотела получить ответы. И это был единственный способ заполучить их, — каждый раз, когда он произносит слова, лезвие дергается, прочерчивая красную линию там, где сталь касается его кожи.
Его бедра покоятся между моими. Ощущение тяжести его тела на мне и давление затвердевшего проявления его желания, все еще прижатого ко мне, делают эту ситуацию еще более опасной.
В моих ли руках контроль?
У меня есть оружие. Все, что мне нужно сделать, это провести лезвием по его шее. Но угрожающее и болезненнее ощущение, которое перетягивает мое внимание на себя, заставляя задаться вопросом, почему я тяну время.
Я же не убийца.
Когда пришло время, я могла нажать на курок на складе. Я была разбита. Слаба, напугана и жаждала мести.
Но после всего, что я обнаружила…чего же я жажду сейчас? Справедливости? Возмездия? Кто же должен заплатить за всю эту боль?
— Я просто хочу уйти, — говорю я. — Вот и все. Просто позволь мне уйти.
Взгляд Люка блуждает по моему лицу, медленно и осторожно.
— Дверь прямо там. Ты можешь уйти в любое время, когда захочешь.
— Я не могу.
— Почему?
Я хочу закрыть глаза, чтобы не видеть его лица… этого прекрасного лица, испещренного шрамами. Но я не могу отвести от него глаз, я не могу колебаться.
— Потому что ты придавливаешь меня сверху.
— Так убей меня.
Ключ. Я протягиваю руку к его карману, и он перехватывает мое запястье, прижимая его к матрасу. — Твой выбор говорит за тебя, Макенна. Точно также ты могла бы с легкостью украсть ключ и сбежать в любое время. И все же твоя жажда правды победила. Разве мы чем-то отличаемся? Как ты можешь быть менее чудовищной, чем я? Сделай это. Ты хотела отомстить. Отомсти сейчас.
Я крепче сжимаю рукоять ножа.
— Я не такая, как ты.
Его улыбка — знающая и прекрасная — пронзает меня насквозь.
— А ты не хочешь подбросить монетку? Орел — ты перерезаешь мне горло. Решка — я тебя трахаю.
Я смещаю лезвие на миллиметр, наблюдая за тем, как оно окрашивается красным.
— Я могу сделать и то, и другое.
— Я могу обещать, что и то, и другое доставит тебе удовольствие. Даже вызовет привыкание. Есть тонкая грань между похотью и ненавистью, — его бедра упираются в меня, и пульсация глубоко внутри моего тела лишает меня рассудка. Я делаю глубокий вдох, и он останавливается. — Мне любопытно… если бы я трахнул тебя достаточно сильно, если бы я мог разорвать тебя пополам, разрешило ли бы это мою дилемму.
— Дай мне ключ, — с трудом выговариваю я.
— Для этого тебе придется убить меня.
Я пытаюсь высвободить зажатую им руку, ведь мне нужны обе руки, чтобы держать нож, но он лишь крепче сжимает мое запястье.
— Ты сможешь. Просто двигайся дальше. Пройди сквозь кожу. Надави достаточно сильно, чтобы повредить хрящ и перерезать сонную артерию. Я обещал тебе, что ты заберешь мою жизнь. Она твоя. Но ты должна пообещать мне, что не остановишься на этом. Отомсти, вступи в схватку с Дженнифер Майер. Если ты прикончишь меня здесь и сейчас, то будешь мне должна. Заставь ее заплатить за то, что сделали с моей сестрой. Если ты мне это пообещаешь, я не буду сопротивляться. Тебе с легкостью удастся меня убить.
— Как вообще убийство может быть легким, ты, ублюдок? — я чувствую, как наворачиваются слезы, и сдерживаю их. Мои эмоции не соответствуют тому, что я чувствую… но я уже не знаю, что чувствую.
— Ты вся дрожишь, — говорит Люк. — Это просто страх.
Я издаю презрительный смешок.
— Чего ты хочешь, Макенна?
Я качаю головой, прислонившись к койке.
— Освободиться.
— Освободиться от чего?
Я устала бояться, сомневаться в своем прошлом, сомневаться во всем. Если отказ от контроля означает освобождение от боли и страха, тогда я должна встретиться лицом к лицу со своими демонами. И теперь я смотрю прямо в одни из этих демонических глаз.
— Если я открою эту дверь, куда ты пойдешь? Что будешь делать?
Я закрываю глаза. Слеза скользит по моему лицу, стекая по виску.