Юноша внезапно осмелел, взял ее за плечи, притянул к себе и вполголоса пропел известную всем девушкам песенку:
Милая моя, цветок увял.
Выпала роса - продрог, увял.
Засмеялась, отняла рассудок.
Ах, какой же это смех звучал!
Смысл песни до того был ясен, что Першан опустила глаза, почувствовав, как торопливо застучало сердце. Подруги, и пуще всех тетушка Телли, засмеялись. Из-за арыка раздался насмешливый голос Салмана:
- Подходящее время нашел для любовных утех, товарищ бригадир!
Ширзад по своему добродушию принял его слова за шутку, но Салман, подойдя ближе, продолжал с подчеркнутой деловитостью:
- А ну-ка доложи, как идут дела. Готов участок к севу? - И вынул из кармана блокнот. Он хотел показать девушкам, и прежде всего Першан, что теперь он постарше и поважнее Ширзада.
- Когда прикажете отчитаться? - по-военному спросил Ширзад. - Между прочим, завтра на партбюро мы будем слушать доклад председателя о севе. Вам, товарищ заместитель, тоже надо подготовиться.
Салман отпрянул, будто на него замахнулись, и пошел вдоль арыка, провожаемый веселым девичьим смехом.
А тетушка Телли ударила себя по бокам.
- Вай-вай! Что значит сидеть у стола с телефоном! Хорошо сказано: "Не дай бог верблюду крыльев, - облака разрушит!"
2
Земля, прогретая жаркими солнечными лучами, очнулась от спячки. Дни стояли ясные, теплые; ни ветерка, ни дождей. Озимые поля покрылись пушистым ковром. По обочинам дорог, по берегам арыков, всюду, где не побывали прожорливые овцы, зазеленела трава.
Некоторые колхозники считали, что в нынешнем году весна ранняя, значит, пора начинать сеять зерновые и кукурузу, чтобы управиться до посева хлопка. Другие утверждали, что холода еще вернутся, торопиться не стоит.
Каждую весну шли эти споры, и надо сказать, что и у сторонников раннего сева, и у противников были убедительные доводы.
Поторопишься - семена не прорастут, сгниют в земле, придется пересевать. Пересеять не так уж трудно, но на сколько же снизится оплата трудодня!
А запоздал - еще хуже: семена в сухой земле прорастают медленно, хлопчатник становится хилым, вовремя не цветет; наступит летняя жара, а коробочки не раскроются, так зелеными и останутся. Тогда бригаде совсем плохо: урожай жалкий, заработки никудышные.
Но если посеять в срок, в удобренную, полную влаги землю - не успеют еще зажелтеть пшеница и ячмень, как на кустах хлопчатника уже лопнут коробочки и покажутся белоснежные пушистые комочки, похожие на белых голубей. Сил бригада затратит не так уж много, а урожай баснословный.
Внимательно выслушав и противников и защитников раннего сева, посоветовавшись со стариками, изучив длительный прогноз погоды, Ширзад решил рискнуть - начать сеять на участке звена Гызетар.
Два дня назад он зашел в правление и сказал о своем намерении председателю. Рустам при встрече с бригадиром обычно морщился, усердно дымил, так что глаз не видно было. И на этот раз он поступил так же. Пока Ширзад говорил, председатель с глубокомысленным видом затягивался дымом, а слушал ли он бригадира - понять было трудно.
- Ладно, начинай, - неохотно разрешил Рустам и занялся своими бумагами.
Ширзаду хотелось встряхнуть председателя, сказать в упор: "Эй, дядюшка, проснись, вдумайся в мою речь, а потом уж соглашайся!..." Но он промолчал. Из соседней комнаты он позвонил Шарафоглу, попросил прислать Наджафа с тракторной сеялкой.
За два дня земля подсохла, участок в семьдесят гектаров был готов, семена отборные - зернышко к зернышку.
Вечером весь колхоз облетела весть, что на участок Ширзада утром приедут гости из "Красного знамени" проверить, как выполняется договор.
Утро начиналось парное, мглистое. Наджаф, в телогрейке, в высоких сапогах, расхаживал у тракторной сеялки, поторапливал девушек. Ширзад взял горсть мягкой рассыпающейся земли.
- Как сквозь сито пропустили! Словно первосортная крупчатка. Ну, девушки, начнем, да будет ваша рука легкой!
Принесли мешок, засыпали семена сперва в ведра, а потом уж в семенной ящик сеялки. Першан подхватывала тяжелый мешок, как былинку, Ширзад любовался ее сноровкой и ловкостью, раскрасневшимся лицом и думал, что нет на свете девушки прекрасней...
Едва трактор тронулся, на поле показалось начальство: Рустам, Салман, Ярмамед и гости - Кара Керемоглу и все еще красивая, статная Зейнаб Кулиева.
- Выступает-то, как пери! - вздохнула Першан. - И не подумаешь, что колхозница. На врача похожа!
- Эй, дочка, не заглядывайся, семена рассыпаешь, - напомнила тетушка Телли.
В это время Салман выбежал на середину поля и поднял руку. Наджаф затормозил, решив, что случилась какая-то беда, но стоявшие на сеялке Першан и Телли показали ему знаками, что все в порядке, он снова потянул к себе ручку, и трактор загудел.
- Стой, стой, кому говорю! - закричал Салман и замахал рукою. - Кто позволил сеять? Семена губите?
Он решил, что бригадир самовольно приступил к севу - подходящий случай унизить Ширзада при гостях и Першан, еще раз показать Рустаму-киши, что доверять этому человеку невозможно.
А Рустам и в самом деле уже забыл, что два дня назад разрешил начинать сев.
- Вы же сами позавчера согласились, - с упреком напомнил Ширзад.
Метнув куда-то в сторону гневный взгляд, Рустам сказал:
- Два дня назад было одно, теперь - другое. Небо-то хмурится.
- Ничего не хмурится! - крикнул с трактора Наджаф.
- Вот как нагонит тучи, как хлынет дождь, тогда и кончится все бедою, - продолжал председатель. - Так что не торопись.
Торжествуя полную победу, Салман шумно негодовал:
- Подумать, какое самовольство!... Разве можно так халатно относиться к обязанностям бригадира? А вдруг ночью мороз?
Першан, стоя на площадке сеялки, не знала, что делать: ей хотелось заступиться за Ширзада, за опечаленную Гызетар, за честь всей бригады, но она не решалась спорить с отцом при гостях.
Выручила всех Зейнаб Кулиева. Выступив вперед, она негромко, но отчетливо заметила:
- Март на исходе, вполне можно сеять. Какие у нас на Мугани теперь морозы! Ну, захолодает немножко, а земля-то ведь не промерзнет.
- Я отвечаю за урожай, - твердо сказал Ширзад.
- А если заморозки? - спросил Рустам.
- Никаких заморозков в эту декаду не предвидится: Откуда знаю? Прогноз бюро погоды!