— Извозчика наймём, пешком до дома далековато, — выпалила Елизавета Платоновна, вихрем выскочила со двора на улицу, огляделась по сторонам, заприметив чёрный экипаж и призывно взмахнула рукой:
— Извозчик, сюда!
Экипаж лихо подкатил к дамам, кучер, средних лет мужчина с тяжёлым взглядом глубоко посаженных чёрных глаз слез с козел и, стащив с головы шляпу, низко поклонился:
— Куда прикажете, пани?
— Дом князя Лисовского, живее, — приказала Лизхен.
Кучер снова поклонился, предупредительно распахивая дверцу экипажа и протягивая руку, дабы помочь дамам:
— Будет исполнено, Ваша милость. Прошу-с.
Елизавета Платоновна кивнула Анне, чтобы та садилась и огляделась по сторонам, досадуя на то, что улочка, на коей они оказались, и так-то не очень многолюдная, в дневную пору вымирает окончательно. Случись что, даже на помощь звать бесполезно. А, нет, вон появились двое крепких мужчин, впрочем, не самого благопристойного облика. С другой стороны улицы господин вышел посолиднее, даже в перчатках и с тростью. Лизхен нахмурилась, всматриваясь в прохожего, показавшегося знакомым. Где-то она его определённо видела, только вот где?
Анна высунулась из экипажа, собираясь позвать Лизу, и тут на неё опять накатила волна призрачного холода. Анна Викторовна судорожно вдохнула, а появившаяся напротив цыганка жёстко усмехнулась и вопросительно приподняла брови:
— Выходит, ты и правда духов видишь?
— Кто вы? — прошептала Анна Викторовна, борясь с волнами накатывающей дурнотой.
— Катерина я, — девица белозубо оскалилась, — за тобой, милая, пришла, чтобы ты глупостей не наделала и ненаглядному моему всю задумку не испортила. Ему Карты Судьбы нужны, а ты ключик к ним, понимаешь? Так что, ничего личного, извини. Да, на помощь призрачной родни не рассчитывай, у моего любого от них амулетик имеется, сама делала.
На Анну словно одеяло набросили, перекрыв все звуки и запахи, глаза заволокла непроницаемая мгла. Анна Викторовна задыхаясь попыталась выскочить из экипажа, но не смогла даже пошевелиться и без сил рухнула на сиденье, потеряв сознание.
***
Девушка, выросшая с пятью братьями, слабой и беспомощной быть не может по определению. Елизавета Платоновна отлично могла притворяться беззащитной барышней, не способной без посторонней помощи даже платочек в собственном ридикюле отыскать, но на самом деле её решимости и отваге могли позавидовать и мужчины. Вот и сейчас узнав господина Увакова, врага своего брата, Лизхен растерялась лишь на миг, на полшажочка отступив к экипажу и тут же принялась лихорадочно искать выход из этой не только неприятно, но и откровенно опасной, ситуации. Может, сесть в экипаж и приказать кучеру гнать во весь дух? Княгиня покосилась на кучера, тот в ответ оскалил жёлтые зубы и, усмехнувшись, грубовато приказал:
— Садитесь, пани. Ваша подруга Вас уже ждёт.
"Анна, — Елизавета Платоновна отпрянула от экипажа, с ужасом осознав, что никаких звуков борьбы не слышно, а это очень и очень плохой признак, — господи, девочка моя, что с тобой?!"
— Княгиня Лисовская, — Илья Петрович, явно рисуясь, неспешно подошёл к Лизхен, снял с головы шляпу и церемонно поклонился, — боже мой, какая приятная встреча! Как поживают Ваши глубокоуважаемые родственники?
Елизавета Платоновна вскинула голову, холодно улыбнулась:
— Благодарю вас, господин Уваков, у нас всё вполне благополучно.
— Это ненадолго, — "утешил" Илья Петрович. — Прошу Вас, княгиня, садитесь в экипаж.
— Вы хотя бы осознаёте, что с Вами будет за наше с Анной похищение? — Лизхен строго, точно учительница на нерадивого ученика, посмотрела на Увакова, но тот лишь широко торжествующе улыбнулся:
— Я получу Карты Судьбы. Иначе Яков Платонович будет рыдать над Вашими трупами.
То, что оставлять дам, равно как и самого Штольмана, в живых никто не собирался, Илья Петрович скромно умолчал. Он терпеть не мог женских истерик и вообще, многая знания — многая скорби.
Елизавета Платоновна понимающе кивнула, приподняла юбку, словно собираясь сесть в экипаж, а потом острым носком туфельки метко и сильно ударила Увакова в пах, после чего отпрянула в сторону и помчалась прочь, виляя, точно преследуемый собаками заяц.
— Что стоите, идиоты, стреляйте! — рявкнул Илья Петрович своим помощникам, крабом отползая с линии огня.
Три револьвера разом поднялись, грохнули три выстрела, всё вокруг заволокло пороховым дымом, а когда он рассеялся, Уваков увидел скорчившуюся на земле хрупкую девичью фигурку. До спасительного поворота Елизавета Платоновна не добежала совсем чуть-чуть.
Илья Петрович хотел приказать своим головорезам проверить, жива ли княгиня и притащить её тело, но вдали уже тревожно свистели городовые, да и шторы на окнах дома неподалёку как-то уж слишком энергично для простого сквозняка трепетали.
— В экипаж, живо, — рявкнул Уваков и дождавшись, когда помощники усядутся, приказал кучеру. — Гони!
Илья Петрович бросил быстрый взгляд на бледную бездыханную Анну и зло улыбнулся. Одна птичка всё-таки попала в клетку, второй удалось свернуть шею. Что ни говори, а всё складывается самым наилучшим образом. Карты будут его, а Штольман сгорит в аду, где ему самое место!
Дело Љ 2. Карты Судьбы. Конец игры
Яков Платонович Штольман всегда и во всём привык полагаться на доводы разума и к такой тонкой и эфирной материи как предчувствия относился весьма скептически. Только что прикажете делать, если от непонятной тревоги сердце так и заходится, а ноги буквально гудят, призывая пуститься в путь? Штольман досадливо поджал губы, крутанул в руках трость, пытаясь сосредоточиться.
— Яков, можешь считать меня трусом и паникёром, — князь Лисовский бледно усмехнулся, то затягивая, то вновь ослабляя галстук, — но что-то я беспокоюсь о наших дамах. Как бы они собственное расследование не затеяли, с них станется.
— А что делать, если полиция не справляется, — вздохнул Яков Платонович, вспомнив своё первое дело в Затонске и то, как Анна Викторовна всеми силами пыталась помочь. А как его раздражала эта помощь, основанная на снах, общении с духами и прочих, как тогда казалось, пустяках!
— Полиция не справляется? — удивлённо повторил Андриш Станиславич и покачал головой. — Не ожидал от тебя таких слов.
— Анна так ответила однажды, — тёплая улыбка озарила лицо Штольмана, согрев глаза и преобразив сурового следователя.
Князь Лисовский тоже улыбнулся, но тут же помрачнел, опять ощутив резкий укол тревоги. Мадонна, да что же такое происходит?!
— Яков, мне кажется, наши дамы в беде, — Андриш решил, что лучше прямо сказать о своих подозрениях, чем потом сожалеть об упущенных возможностях. Как говорится, пистолет в кармане всегда лучше, чем в ящике стола, мало ли, куда кривая приведёт.
Штольман, вопреки опасениям князя, ехидничать над излишней мнительностью, мужчинам чести не делающей, не стал, коротко кивнул, решительно поднимаясь и надевая шляпу:
— Я тоже так думаю. Едем.
— Ты знаешь, куда? — Андриш Станиславич готов был поклясться, что дамы своими планами не делились, расплывчато сообщив, что хотели бы прогуляться по магазейнам.
Яков Платонович чуть нахмурился:
— Пана Костешского убили из-за Карт Судьбы, так?
Князь согласно кивнул.
— А кто в Варшаве может рассказать нашим барышням об этих Картах?
Андриш Станиславич с тревогой посмотрел на следователя:
— Ты хочешь сказать, что Лизхен и Анна отправились на встречу с паном Гроховским? Но это же опасно!
Штольман выразительно вскинул брови, жёстко усмехнулся:
— А когда опасности останавливали Анну или Лизхен?