…Логан постарался на славу. Городок оказался именно таким, как мы с Майком и просили. Узкие мощёные улочки, ряды небольших магазинчиков, уютные кафе и ресторанчики, кованные, фигурные фонари. Маленький мирок, затерявшийся среди гор и лесов, вдали от суеты, с гостиницей, похожей на древний замок, где пусть не очень высокие потолки, но кровати — с балдахинами, светильники — имитирующие подсвечники, стены — под дерево и камень, и в каждом номере настоящий камин, огонь в котором наполняет комнаты теплом и уютом.
Именно так, как мы мечтали провести День всех влюблённых: Майк и я, с выключенными телефонами, подальше от всех — до ближайшего крупного города километров триста. Недалеко, если светит солнце, бесконечность — по заснеженной дороге.
За временем мы не следили. Только когда вдоволь нагулялись, когда осмотрели едва ли не каждый уголок, настал черёд лыж. Подъёмник находился на окраине: три вагончика доставляли желающих на другую сторону ближнего, невысокого склона. Там можно было взять на прокат или приобрести снаряжение, одежду и забраться выше в горы.
Это было вчера.
Сегодня о катании на лыжах лучше забыть. Снег шёл всю ночь и останавливаться не собирался. Далёкие острые шпили гор практически скрылись за белой пеленой; мягкие, крупные, похожие на вату, хлопья постепенно укутывали деревья и все вокруг. Не спеша, неизбежно заваливало дорогу, отрезая нас от остального мира.
Майк спал, обняв обеими руками подушку. Чему-то улыбался во сне. Я сидела рядом, обхватив согнутые колени, смотрела, как танцуют за окном снежинки, и ждала, когда он проснётся.
Я любила зиму, особенно февраль. Если бы зависело только от меня, мы бы поженились прямо здесь и сейчас, а не в июне. Но спорить с мамой, которой приспичило устроить пышное торжество с тремя сотнями приглашённых, бесполезно. А пойти против её воли — себе дороже. Она и так-то не в восторге от будущего зятя.
Осторожно, чтобы не разбудить, наклонилась вперёд, нежно коснулась губами тёплой колючей щеки Майка. Поддавшись соблазну, снова забралась под одеяло и уткнулась лбом в его горячую обнажённую спину — прямо в упругую ложбинку между лопаток. С наслаждением вдохнула такой знакомый, родной запах.
Никуда не хотелось спешить. Скоро, слишком скоро нам придётся вернуться домой, и чудесная сказка закончится. Начнутся будни, вернутся проблемы и заботы. Но сейчас об этом не обязательно думать. Вообще — о будущем. И даже о прошлом. Лишь жить этим мигом, наслаждаться, верить, что это и есть — счастье…
— Господи, как же я тебя люблю, — шепнула я, сильнее обнимая Майка.
Он пошевелился, нашёл мою руку, ласково сжал. Сонно пробормотал:
— Я тоже люблю тебя. И всегда буду…
— О чём задумалась, Стэйси?
Вздрагиваю, возвращаясь в реальность. С удивлением оглядываюсь, вспоминая, где нахожусь. Пробегаюсь глазами по стойке, за которой сижу в одиночестве. Встречаюсь взглядом с Ирэн. Она стоит напротив, внутри бара, и по-хозяйски натирает бумажной салфеткой чистые бокалы.
Мать Майка всё такая же: собранная, подтянутая, с неизменной приветливой полуулыбкой на губах. В фиолетовом платье-футляре, строгих очках и с распущенными до плеч тёмными волосами она кажется сейчас даже выше и моложе.
— Я…
Ирэн застала меня врасплох. Я не предполагала встретить её здесь, хотя Дэниз, отвечавшая за организацию девичника, предупредила ещё днём, где пройдёт вечеринка — в баре Бэк. Странный выбор, учитывая обстоятельства — две недели назад сестра рассталась с Лиамом. Не говоря уже о нашем с Майком прошлом… Но сестра уверяла, что идея изначально принадлежала Мишель, и что Ирэн не возражала, а менять планы в последний момент накладно.
С тем, что с бывшей подругой так или иначе мне придётся встретиться и, наверное, даже поговорить, я смирилась ещё ночью в самолёте. Днём раньше, днём позже, на девичнике или непосредственно на свадьбе — значения не имело. Причин враждовать у нас с Мишель не было, дружить — тоже. Но я почему-то убедила себя, что мать Майка предусмотрительно уйдёт из бара до того, как начнётся вечеринка. И действительно, когда мы приехали туда одними из первых, Ирэн не было.
Она наклоняется вперёд, аккуратно расставляя шоты. Затем выпрямляется и опускает на стойку между нами бутылку с текилой:
— Не возражаешь, если выпьем за нашу встречу? Всё-таки столько времени прошло.
Хмурясь, пожимаю плечами — максимум, на что я способна в данный момент. Тотальный игнор устроил бы меня больше, чем задушевные беседы тет-а-тет с несостоявшейся свекровью.
— Брэдли заходил вчера. Рассказал, что ты приезжаешь.
— Рассказал или предупредил? — невольно усмехаюсь.
— Я рада, что ты решилась, — невозмутимо продолжает Ирэн с намертво прилипшей к губам печальной улыбкой, словно не расслышала мой выпад. Уверенным, тренированным движением наливает текилу сначала мне, потом себе. Отставляет бутылку в сторону. — Знаешь, в глубине души я боялась, что ты не приедешь, и венчание Эми постигнет та же участь, что и свадьбу моего сына, на которую я приглашала тебя зимой, — Ирэн салютует мне в воздухе шотом. — Кстати, ты прекрасно выглядишь. Прямо конфетка. За тебя, милая!
На мгновение лишаюсь дара речи. Не то чтобы первоначальная теория о том, что приглашение на свадьбу Мишель и Майка было послано одним из них, выглядела логичней, но признание Ирэн окончательно сбивает меня с толку. И злит.
— Зачем? Сделать мне больно?
— А тебе разве было больно?
В последнюю секунду успеваю заткнуться, сообразив, что и так выдаю себя с головой. Теперь даже самое уверенное «нет» прозвучит фальшиво и нелепо.
Ирэн залпом отправляет содержимое шота в рот. Морщится:
— Ух, крепкая… Нет, милая, — она качает головой. — Конечно, нет. Я не хотела причинять тебе страдания. Ну, может, самую малость, — Ирэн печально улыбается. — Чтобы заставить тебя задуматься и переосмыслить некоторые вещи. Надеялась, ты не дашь моему непутёвому сыну совершить ещё одну страшную ошибку. Но, видимо, ошиблась я. Или не судьба. Так тоже бывает. Иногда двум любящим людям просто не суждено быть вместе, милая.
Я ошарашенно хлопаю глазами. Не похоже, чтобы Ирэн издевалась или иронизировала. Кажется, она говорит серьёзно и искренне. Но то, что она только что заявила мне, не укладывается в голове. Брак с Мишель — ошибка? Почему? Майк не стал бы жениться, если бы не хотел… Или не считал, что должен. Неужели в этом дело? Что ещё успела натворить бывшая подружка? А даже если и так, почему Ирэн надеялась, что я вмешаюсь?
Оглядываюсь, пробегаясь по лицам пришедших на девичник девушек. Бар постепенно заполняется, но Мишель среди гостей не видно. И слава богу. Не хватало, чтобы она ненароком услышала наш странный разговор.
— Брэдли сказал, ты приехала не одна, — мягко добавляет Ирэн, внимательно наблюдая за мной. — Скажи, Стэйси, ты счастлива с ним? Так, как была с Майком?..
— Я… — замолкаю на полуслове. Обмануть не получается, сказать правду — тоже. Искренний ответ потянет за собой десятки новых вопросов, а в итоге мы увязнем в признаниях, легче от которых никому не станет. Разрушать брак Мишель с Майком и вообще как-то вмешиваться в их жизнь в мои планы не входит точно, даже если его собственная мать считает женитьбу большой ошибкой.
— Не повторяй глупостей моего сына, ладно? Вы и так с ним натворили достаточно, — с печальной усмешкой бросает мне Ирэн. — Прости. Ещё увидимся, — она кивает на прощание и неторопливо уходит прочь, вдоль стойки к выходу.
В ту же секунду рядом, на соседний стул, садится Дэниз.
— Ты в порядке? — сестра выразительно косится в сторону удаляющейся фигуры Ирэн: — Что она тебе наговорила?
— Так… ерунда. — Заставляю себя улыбнуться. Беззаботно и непринуждённо, как мне кажется.
— Да конечно! — фыркает Дэниз. — Поэтому у тебя физиономия, как у фарфоровой куклы, да? Рассказывай уже, — требует сестра.
Что ж… Маленькая Дэни выросла и превратилась в своенравную красотку, не обделённую мозгами и проницательностью.
— Сначала объясни, как тебя угораздило связаться с Лиамом, а потом ещё и бросить его.
— Ирэн что?.. — Дэниз кивает на только что закрывшуюся за хозяйкой бара дверь. — Говорила обо мне?
— Нет, — я со вздохом качаю головой. — Обо мне. Спрашивала, как у меня дела, — лучше уж полуправда, чем откровенная ложь. Сестра всё равно не отстанет. Она и так проявила несвойственное ей терпение, не набросившись с расспросами ещё дома. — Насколько я поняла, Логан успел разболтать, что я приехала не одна. Вот Ирэн и решила поинтересоваться, счастлива ли я.
— Ну и?
— В смысле?
— В смысле, ты счастлива? — Дэни исподлобья внимательно на меня смотрит. — Со мной можешь не притворяться. Я пойму.
— Хорошо, не буду. У меня всё отлично. — Это даже не ложь. У меня ведь правда всё замечательно.
— А, знаешь… Ридж милый, — ухмыляется вдруг сестра. Приподнимается на стуле, перегибается через стойку, чтобы дотянуться до чистого шота. Затем по-свойски придвигает к себе начатую бутылку, оставленную Ирэн, и садится обратно. — Я его помню. Он — твой сосед, — она ловко наливает нам текилу, словно заправский бармен. — Из квартиры напротив, да?
— Откуда ты?..
— Ну… — Дэни хитро улыбается. — Пока ты работала, я осматривала местные достопримечательности. Он — одна из них. Мы вместе в лифте поднимались, я запомнила. Видный и симпотный. Кстати, ты ему сильно нравишься. Надеюсь, у него получится тебя разморозить. Вообще-то вы неплохо смотритесь вместе, — сообщает сестра тоном опытного эксперта по отношениям. — Ладно, давай, что ли, выпьем, — она выразительно обводит глазами бар: — Всё-таки девичник. Раз Эми запретила стриптиз, хотя бы напьёмся.
Я молча поднимаю шот, все ещё переваривая услышанное. Хорошо, хватило ума не ляпнуть утром, когда представляла Риджа родным, где мы познакомились.
— Кстати, — добавляет сестра: — А насчёт Лиама ты сама виновата.
— То есть?
— Ну, я бы давно тебе рассказала, но ты же сама просила о них не упоминать.
— Я не предполагала, что ты… что у вас… Нет, подожди. Сначала я должна выпить. За нас, сестрёнка! — Ладно, выкла… — пытаюсь отдышаться. Ирэн права: текила и правда крепкая. — Выкладывай подробности. Что там у вас стряслось?
— Значит, братья Бэк — больше не табу? — хихикает Дэни, ёрзая на стуле.
— Учитывая, что мы сидим в баре Ирэн, пьём её текилу, которую сами себе наливаем, — я бросаю выразительный взгляд на суетившегося бармена на другом конце стойки, вокруг которого собралась пёстрая стайка пришедших повеселиться девушек. Ухмыляюсь: — Думаю, выслушать, как ещё одна из Трупер разбила сердце ещё одного из Бэков, я вполне в состоянии.
— Ничего я ему не разбивала! — возмущается Дэниз. Опять приподнимается, чтобы вытащить из заднего кармашка узких, потёртых джинсов начатую пачку сигарет с воткнутой в неё голубой зажигалкой. Протягивает мне: — Будешь?
— Нет, спасибо. Здесь разве можно курить?
— Мне — можно. Это же закрытая вечеринка дочерей мэра. А ты бросила, что ли? — недоверчиво хмыкает сестрёнка.
— Типа того. Перекурила, и пока не тянет. — Наблюдаю, как Дэни с наслаждением затягивается. В очередной раз поражаюсь, как быстро повзрослела сестра. Когда я уезжала в Торонто, она была ещё угловатым подростком, а теперь ей уже двадцать один — возраст, когда всё кажется проще, чем есть на самом деле. Когда впереди — целая жизнь и никакого страха. Океан возможностей, планы и свобода. — Так что там с Лиамом?
— Он прикольный. — Дэни откидывается назад, выпуская в высокий, отделанный деревом потолок тоненькую струйку дыма. Суетливо крутит головой, снова вскакивает, перегибаясь через стойку, чтобы через мгновение плюхнуться обратно с металлической пепельницей в руке. — Но слишком правильный. Знаешь, такой… опекун.
— Опекун? — повторяю я со смехом. — Это как?
— Ну… Постоянно оберегает тебя, заботится… Скучно. Им бы с Эми замутить. Они прям созданы друг для друга. Мистер и миссис Честь и Порядок. Хотя, — сестра хватается за бутылку, — Скотт мне тоже нравится.
— Лиам — полицейский. Они обычно такие… — я пытаюсь подыскать подходящее слово.
— Отмороженные? — Дэниз придвигает ко мне наполненный шот.
— Правильные и скучные.
— Ну, не скажи. Вот его начальник, например… Новый шериф, ты его не знаешь, — сестра затягивается и мечтательно улыбается. — Прелесть что такое! У него такой взгляд, знаешь… Смотришь на него, и хочется, чтобы приковал тебя к спинке кровати наручниками. А потом устроил сезон садо-мазо, как в «Оттенках», с плётками и дельтапланами, — она громко, наигранно стонет: — Возьми меня, Брайан! Ещё, Брайан! Пожалуйста, ещё! — не обращая внимания на покосившегося на нас бармена и толпу подружек вокруг, принимается часто и громко дышать: — Да, Брайан! Да! Ещё! Не останавливайся!
— Уймись, — торопливо хватаю сестру за руку. Пытливо смотрю ей в глаза: — Надеюсь, вот это вот всё… не из твоего личного опыта с шерифом?
— Нет. Пока нет, — хохочет Дэниз. — Но было бы круто! Лиам, конечно, потом бы повесился. Или застрелился, — добавляет она без малейшего намёка на то, что сама мысль об этом её каким-то образом если не пугает, то хотя бы смущает.
Алкоголь медленно, но верно делает своё дело. Внутреннее напряжение улетучивается, сменяясь каким-то бесшабашным спокойствием и лёгкостью.
Я искренне сочувствую сейчас Лиаму. Пожалуй, он — единственный во всём Риверстоуне, кто мечтает не появляться на свадьбе Скотта и Эми больше, чем я. Удивительно, как они вообще с Дэни сошлись хотя бы на время. Яркая, громкая, легкомысленная сестра привлекала внимание, но, как ураган, безжалостно сметала всё на своём пути, а младший брат Майка с детства рос тихим, флегматичным, до одури послушным и правильным. Он легко мог ей увлечься, но выдержать напор и энергию Дэниз способен далеко не каждый. Для таких, как Лиам, она противопоказана.
— Бедняга.
— Ничего, переживёт. То, что нас не убивает, делает сильнее. Так ведь?
— Надеюсь. Мы с тобой — прямо настоящее проклятие для сыновей Ирэн. Странно, что она со мной заговорила.
— Кстати! — Насмешливое выражение на лице сестры сменяется серьёзной миной. Дэниз почему-то шепчет: — Ты знала, что Ирэн и папа раньше встречались?
— В каком смысле встречались?
— В прямом. Давно. Ещё в школе. До мамы.
— С чего ты взяла? — Ни отец, ни Ирэн никогда об этом не упоминали. Не то чтобы теперь, спустя почти сорок лет, это что-то меняет в моей жизни.
— Я видела фотографии.
— Дома?
— У Логана в берлоге, — Дэниз виновато отводит глаза, глубоко затягивается и смотрит на кончик тлеющей в руке сигареты. — Он хранит все старые альбомы. Из-за родителей.
— Ты была у Логана дома?
— Конечно. Сто раз, — слишком быстро и как-то неестественно отвечает сестра. — Ты тоже была. И Эми. Что такого?
Несвойственное Дэни смущение, дрогнувший голосок, моментально всплывшие в памяти обрывки утренней беседы в аэропорту наводят на мысль, которую никак не получается чётко сформулировать. И как на неё реагировать — я ещё тоже не понимаю, но бурная молодость отца и Ирэн в миг утрачивают для меня какое-либо значение.
— Дэниз, ну-ка, посмотри на меня.
— Что? — она вскидывает голову, неохотно встречаясь со мной взглядом.
— Вы… — замолкаю, не зная, как озвучить промелькнувшую догадку. Но этого и не требуется. Бравый эпатаж сестры куда-то испаряется, ярко-подведённые огромные синие глаза, как два бездонных колодца на худеньком личике, виновато блестят и подтверждают мои догадки без слов. — Чёртов Логан! Вот засранец, а… — выдыхаю я. Залпом опустошаю очередной шот с текилой. — И давно?
— Ну… После моего дня рождения…
То есть роману как минимум месяца три.
— Лиам знает? Вы поэтому расстались?
— Да, но он ничего не знает. Никто не знает… то есть не знал… До тебя. Даже Майк. — Сестра смахивает сейчас на вывалившегося из гнезда птенца: испуганная, неопытная неумёха, но пытается не подать вида, что ей страшно, и всерьёз надеется, что выглядит большой птицей, которая в любой момент вспорхнёт и улетит.
Мне неожиданно становится весело.
Если отбросить в сторону предрассудки, всякое «выросла на его глазах», «пешком под стол ходила» и прочие ханжеские мысли, лучшей пары для младшей сестры, чем Логан, представить сложно. Не зря они всегда ладили. Даже с Майком, которого Дэни боготворила ещё ребёнком, не было такой идиллии и взаимопонимания.
— Мама будет в восторге. Нет, правда, — хохочу я. — Она же обожает Брэдли и всегда хотела, чтобы мы поженились, а теперь… Бойся своих желаний, называется!
— Я не собираюсь замуж, — бурчит Дэни. Наверное, приготовилась к нравоучениям старшей сестры, а взамен получает приступ истерического гогота.
— Ещё не вечер! — Я пытаюсь вообразить физиономию Майка, когда тот узнает о похождениях лучшего друга, отнявшего у единственного брата любимую девушку, и снова давлюсь смехом.
— Вот вы где! Веселитесь без меня? — Оторвавшись от шумной свиты разодетых подруг, к нам подходит Эми. С крохотной, сверкающей диадемой в собранных улиткой на затылке длинных светлых, как у матери, волосах, непривычно ярко накрашенная, раскрасневшаяся и счастливая. Критичным взглядом пробегается по наполовину опустошённой бутылке текилы, брошенной в пепельнице тлеющей сигарете, недовольно хмурится: — Дэни, только не напивайся, ради бога! Я не потащу тебя домой, как обычно. Останешься блевать здесь.
— Не гундось, — отбивает атаку Дэниз. — Лучше сама сегодня напейся, — она призывно, широко улыбается и протягивает сестре свой шот с текилой. — На! Обещаю, что останусь и буду блевать с тобой.
Наблюдать за сёстрами тоже весело. Такие непохожие и одновременно удивительно напоминающие и словно дополняющие друг друга.
— У меня идея! — Как там советовал Ридж? Быть, жить и чувствовать, не забывая выдыхать? Что ж, разнообразия ради можно попробовать. Тем более, красное платье и туфли на высоком каблуке я уже нацепила. Остаётся напиться до чёртиков и уйти в отрыв. Когда-то у меня это неплохо выходило. — Пошли! Блевать будем потом. Вместе.