Карнавал сомнений - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 9

Глава 9

21 июня 2015 года, Риверстоун, Альберта.

…Мы устроились вокруг низкого стеклянного круглого столика в гостиной, ‎прямо на полу, набросав на ковёр мягкие ‎диванные подушки. Вечеринка давно ‎закончилась, последние гости разошлись, даже Стив и Логан ушли, уведя с собой ‎изрядно набравшуюся Мишель. Ирэн с Патриком вместе с мальчиками ещё рано ‎утром уехали на побережье и вернутся только послезавтра. Огромный дом в нашем ‎распоряжении на весь уикенд, причин стесняться и ‎сдерживать желания больше не ‎было.‎

Я, любуясь, наблюдала, как Майк настраивает гитару, как уверенно ‎берёт первые аккорды, как прислушивается к мелодичному звучанию струн, ‎потревоженных умелыми тонкими пальцами. Выпитый алкоголь явно действовал ‎на него благотворно. Из глаз исчезло смущение, взгляд подобрел, стал мягче, ‎нежнее. Движения, жесты — такими плавными.‎

‎— Я люблю эту. Леонарда Коэна, — он выпрямился, поудобнее перехватил гриф, ‎чуть наклонился вперёд. Я не раз слышала, как он поёт, но сейчас голос казался ‎ещё более тягучим, завораживающим и возбуждающим одновременно: — «Если тебе ‎нужен возлюбленный — я сделаю для тебя всё. А если тебе нужна любовь иного ‎сорта — я приму для тебя другое обличье. Если тебе нужен спутник — возьми меня ‎за руку, а если ты в гневе хочешь хорошенько врезать мне — вот он я! Я — твой ‎мужчина‎»

Я тонула в его красивых глазах. Обычно светло-серые, в полумраке они казались темнее — почти синими, как вода Джорджиан-Бей, ‎и будто гипнотизировали. Хотелось сидеть так вечно, совсем рядом, сходя с ума ‎от волнительной близости, прикасаться друг к другу, слушать, как Майк поёт, ‎таять под его влюблённым взглядом.‎

‎Когда он замолчал, я шепнула, облизывая пересохшие губы: ‎

‎— Мне очень нравится твой голос.‎

‎— Я тебя люблю, Стэйс Трупер, — перебил он. Осторожно отложил гитару в ‎сторону.

Наверное, целую минуту, если не больше, мы молча пожирали друг друга ‎глазами.‎

— Я тоже… люблю тебя, Майк Бэк. Я… хочу… — я потянулась ‎навстречу его губам. ‎

Он ответил на поцелуй, нежно, но с ощутимой силой притянул к себе. ‎Через мгновение подхватил меня на руки, понёс из гостиной наверх в спальню, но в ‎коридоре ‎остановился, опустил на пол. Прижал к стене, продолжая целовать в ‎губы, в шею, скользнул выше, к уху. Шепнул, слегка прикусывая мочку: ‎

‎— Наша последняя возможность не наделать глупостей, — Майк отстранился, ‎чтобы видеть мои глаза. — Или продолжим?

Я обвила его шею руками: ‎

— По-моему, самой большой глупостью будет остановиться. Я хочу тебя. Хочу сделать это с тобой. Сейчас.‎

‎— Тогда иди сюда, — Майк властно обхватил пальцами мой затылок. Снова ‎поцеловал.

Какие-то несчастные несколько шагов до его комнаты ‎показались бесконечными. Он опустил меня на кровать, торопливо стянул с себя ‎толстовку, следом на пол полетела моя водолазка и ‎джинсы.

— Я никогда ещё, — ‎прерывисто дыша, прошептал Майк.‎

— Я тоже, — смущённо улыбнулась я, приподнимаясь на локтях. Страха, о ‎котором рассказывала Мишель, не было. Лишь сводящее с ума желание, когда ‎каждой клеточкой хотелось отдаваться ласкам, растворяясь в водовороте ‎чувств и новых, неиспытанных ещё ощущений. Я не боялась, всецело доверяя ‎Майку. То, что мы оба чувствовали сейчас, не могло причинить мне боль. ‎

За окном продолжал падать снег. Рваные белые хлопья кружились, плавно ‎опускаясь в тусклом свете уличного фонаря. Вдалеке на фоне ночного неба мерцали ‎огни засыпавшего города. Обычный поздний зимний вечер, ставший вдруг ‎необыкновенным, особенным, принадлежавшим только нам, и который мы вряд ли ‎забудем…

Вздрагиваю, почувствовав холодное, отрезвляющее прикосновение ‎гладкого стекла к горячему лбу. Аккуратно сползаю с подоконника, выпрямляя ‎затёкшие ноги, лениво потягиваюсь.‎

Несмотря на раннее утро за окном вовсю сияет ослепительное солнце, как ‎будто природа решила внести посильную лепту в сегодняшнее торжество. На ‎лазурном небе — ни единой тучки, зелёные клёны вдоль дороги неподвижно замерли ‎в безветрии. Милый, уютный, безмятежный Риверстоун просыпается. Такой родной и ‎вместе с тем — чужой, незнакомый мир, где мне — не место. Теперь уже не место. Без ‎Стива и Майка я здесь лишняя.‎

Вчерашний день, как ни странно, прошёл быстро, спокойно, без происшествий ‎и очередных разборов полётов. Учитывая, когда и в каком состоянии все разошлись ‎по кроватям, неудивительно, что первой, кто «проснулся», стала Дэниз. Она же и подняла всех на ноги. Я, глядя на ‎младшую сестру, которая с аппетитом изглодавшей за долгую зиму волчицы уплетала ‎традиционные по субботам панкейки, невольно завидовала неиссякаемой энергии, ‎когда после бессонной ночи в компании Логана Дэни как ни в чём ни бывало порхала ‎невесомой, красивой бабочкой по дому. Остальные, включая меня саму, даже к ‎полудню напоминали оживших мертвецов.‎

Остаток дня «съелся» в последних приготовлениях к свадьбе: примерка ‎платьев, проверка заказов и кейтеринга для традиционного фуршета после венчания, ‎торжественный обед в кругу родственников в кантри-клубе, плавно перетёкший в ‎ужин. Хуже всех пришлось Риджу, мучившемуся от непроходящего похмелья. ‎Таблетки помогли снять головную боль и тошноту, но за весь день друг почти не ‎притронулся к еде, хлебая кофе и минералку чуть ли не вёдрами. Впрочем, в его ‎состоянии я обнаружила определённые плюсы — он не донимал расспросами, не ‎тащил на прогулки по окрестностям, тем более верхом, не сыпал остротами и ‎шутками. Вообще, мало чем напоминал брызжущего энтузиазмом и идеями ‎обычного себя. А семейство, за исключением сестёр, благополучно сочло такое ‎поведение за природную скромность, что только добавило Риджу плюсов в глазах ‎многочисленной родни. Кое-кто из тётушек даже умудрился прозрачно намекнуть, ‎что, мол, как хорошо, что следующая свадьба в нашей семье состоится в Торонто. ‎

Я не переубеждала, не объясняла, не комментировала, старательно пряча ‎мысли за любезной улыбкой и позволяя каждому думать то, что ему хотелось. Мне ‎вообще каким-то чудом удалось сохранить тот настрой, с каким я заснула после долгого ‎разговора с Эми. Обречённое равнодушие, наверное, самое точное определение. Два ‎дня, которые надо просто пережить. Без размышлений, без кардинальных решений, ‎без форсирования событий плыть по течению и беречь силы, чтобы добраться до ‎берега. ‎

Всё, что случилось — случилось. Потом, позже, у меня будет время на остальное ‎‎— мысли, чувства, эмоции, сожаления, решения и даже поступки. Потом, позже, я ‎обязательно приеду в Риверстоун снова, но уже одна, без Риджа. Расскажу ‎родителям, признаюсь Логану, извинюсь перед Мишель. Может быть, даже ‎поговорю с Майком. Кто знает. Вдруг он захочет меня слушать.‎

Сегодня самое главное — свадьба Эми. Сегодня — сауна, массаж, визажист, ‎гости, торжественный проход, церемония бракосочетания, фуршет, танцы. Сегодня я снова увижу всех — Майка, Мишель, Ирэн, буду стоять совсем рядом. Сегодня ‎впервые за семь лет встречусь с Лиамом и даже прошествую с ним под ручку по ‎усыпанной лепестками алых роз дорожке к алтарю следом за женихом и невестой. Сегодня я надену счастливую маску и, играя, сосредоточусь ‎исключительно на своей роли. Без чувств, эмоций и драм. Сегодня надо пережить, а ‎завтра я уеду.‎

***

‎«Торжественный зал» под открытым небом утопает в зелени. ‎Импровизированный ‎потолок из веток цветущей плакучей ивы и висячих гирлянд ‎белой глицинии создаёт ‎ощущение сотканного из белоснежных цветков шатра. ‎Проход между деревянными ‎скамейками для гостей украшен мохнатыми лапками ‎папоротника и гиацинтами, бетонная дорожка задрапирована в белый шёлк и ‎усыпана лепестками красных роз. Декораторы постарались на славу — Сад невест ‎изнутри выглядит потрясающе. Мелькает мысль, что мама, как всегда, оказалась ‎права — вот она, настоящая сказка для невесты. Моя свадьба могла быть такой же красивой, если бы… ‎

— Нравится? — Мама подходит ко мне, жестом отпуская шофёра.‎

‎— Очень романтично, — искренне подтверждаю я. — Настоящее чудо! ‎

Мы вдвоём приехали самыми первыми, даже раньше семьи жениха, которая ‎по традиции должна встречать гостей на входе. Но мама никогда особо ‎не церемонилась, а став мэром Риверстоуна, позволяла себе вносить определённые ‎коррективы в устоявшийся порядок. Например, за организацию свадьбы она взяла у ‎Патрика только половину суммы, покрывающей расходы, остальное с отцом оплатила ‎сама и не просто активно вмешивалась, но практически руководила всем процессом ‎от и до. Единственное, что с лёгкостью отдала в руки Ирэн, так это организацию ‎фуршета и праздника для горожан в парке, справедливо решив, что той, как хозяйке ‎бара-ресторана, это удастся «на ура», а её саму избавит от утомительных и «вредных ‎для фигуры» проб. Собственно, поэтому мы и оказались здесь сейчас: чтобы убедиться ‎лично, что всё идеально и готово для свадьбы. ‎

Скотт с Патриком и всеми Бэками ‎разом ожидаются с минуты на минуту. Дэниз и Ридж остались, чтобы помочь отцу и Эми, и должны ‎появиться практически перед венчанием. Я бы с удовольствием поменялась с ‎младшей сестрой местами, чтобы торчать дома до самой церемонии, но мама ‎решила иначе, и я без споров подчинилась, раз уж заочно согласилась играть свою ‎роль.‎

‎— Приветствую вас в столь знаменательный день, — слышится за спиной ‎зычный, низкий, важный голос Патрика Худа. Мы с мамой, как по команде, ‎оборачиваемся. — Вау, — уже не молодой, но по-прежнему в прекрасной форме, хотя на ‎голове почти не осталось волос, отец Скотта восхищённо цокает языком, ‎разглядывая наши наряды. — Айлин, ты великолепна! Настоящая королева. Молодеешь с ‎каждым днём. Если бы не знал Стэйси с рождения, подумал, что вы — сёстры, — ‎продолжает разливаться соловьём он. — Стэйси, ну а ты бесспорно — красавица. Как всегда. Рад снова видеть тебя.‎

Жаль, я не могу ответить тем же. Конкретно ему — абсолютно точно не ‎могу. Я наклоняю голову, пряча под псевдоулыбкой молчаливого ‎смущения ехидную усмешку. Поразительно, прошло столько лет, а я всё так же на ‎дух не выношу Патрика, каждое его слово вызывает во мне подсознательное желание искать ‎подвох и огрызаться, хотя видимых причин нет и не было. Он всегда относился ко мне ‎с искренней, по крайней мере на первый взгляд, симпатией.

Являясь мировым ‎судьёй свыше двадцати пяти лет, Патрик давно снискал уважение в городе и окрестностях ‎Риверстоуна. Особенно после того, как женился на вдове шерифа с двумя ‎маленькими детьми, сам будучи отцом-одиночкой. Однако необъяснимая неприязнь, ‎которой я заразилась от Майка ещё в детстве, с годами так и не утихла. Впрочем, на Скотта ‎она не распространялась. И, слава богу, сын Патрика и жених Эми в одном флаконе подходит к нам вовремя. Как раз когда его ‎отец выдаёт довольно двусмысленную фразу: ‎

‎— Наконец-то я дожил до того дня, когда наши семьи всё же породнятся.‎

— Не обращай внимания, — шепчет мне на ухо Скотт, заключая в объятия. — Папа ‎сам не знает, что несёт. Нервничает из-за мамы. Она ведь тоже приедет на мою свадьбу. — Громче, ‎обращаясь к будущей тёще, он добавляет: — Айлин, отец прав. Вы — королева. Говорят, ‎надо посмотреть на мать, чтобы узнать, как будет выглядеть невеста в будущем. По-‎моему, я не прогадал, — отпускает свою порцию лести жених. Впрочем, у него это ‎получается естественно и не заставляет невольно в ухмылке вскидывать бровь. К ‎тому же Скотт не врёт — мама на самом деле шикарно смотрится с собранными на ‎затылке в причудливую причёску светлыми волосами и кремовом облегающем ‎длинном платье с открытыми плечами, перетянутом на груди и вокруг талии ‎кружевными лентами на тон темнее с вшитыми в них стразами. — Ничего, если я ‎украду старшую дочь, пока средняя не приехала? — Не дожидаясь ‎разрешения, Скотт подхватывает меня под руку и ведёт обратно к воротам в Сад.

— Поздравляю, — запоздало спохватываюсь я. — Из тебя получился красавец-жених. ‎Загляденье просто! Светлый фрак тебе очень к лицу.‎

‎— Ты тоже ничего, — задорно улыбаясь, произносит он.‎

— О, да, — хмыкаю я. Останавливаюсь у ‎каменных ступенек, ведущих вниз к дороге. По собственной воле ни за что бы не надела ‎шёлковое золотистое облегающее платье в пол с полностью оголённой спиной, но ‎одинаковые наряды подружкам невесты выбирала Мишель и, конечно же, думала ‎только о себе. — Мы с Дэниз выглядим как инкубаторские куры. Только она моложе, ‎ей проще. А я — старая, дряхлая, бледная курица.‎

— Зато с Мишель вы как близнецы. Даже причёски такие же.‎

‎— Не уверена, что это комплимент.

От слов Скотта хочется сразу же распустить ‎волосы, тем самым разрушив сложную конструкцию из подколотых локонов на ‎затылке, на которую парикмахер угробил часа два. Плевать! Лишь бы не быть похожей на Мишель.‎ Некстати вспоминаю, как в детстве, нимало не заботясь о чувствах родителей ‎подруги, её в городе называли в шутку (или на что-то намекая) «Потерянной ‎Трупер». Правда, тогда нам обеим это нравилось, и мы даже старались носить ‎похожую одежду и копировали друг дружку. К старшим классам это прошло само ‎собой — Мишель предпочитала рядиться в мини-юбки и открытые блузки, я же ‎таскала джинсы и однотонные футболки под свитер. Тогда же я неожиданно ‎вытянулась за лето и оказалась вдруг самой высокой девушкой на потоке, почти ‎одного роста с Майком и Логаном, и выше подруги аж на целых пять сантиметров, ‎которые Мишель довольно искусно «сравняла» каблуками.

И сколько бы я ни ‎разглядывала фотографии, никогда не замечала явного внешнего сходства между ‎нами, но в городе Мишель упрямо продолжали звать «Потерянной Трупер». А когда ‎после похорон родителей Логана подруга начала встречаться со Стивом, наша фамилия ‎прилипла к ней намертво. Никто и не сомневался, что однажды эти двое поженятся, ‎только обернулось всё иначе. Была Трупер, стала Бэк.

Нет. Я не буду думать об этом сейчас. И заводиться ‎тоже не буду.

Беззаботно улыбаюсь Скотту, меняя тему: ‎

— Значит, твоя мама решила приехать на свадьбу единственного сына?

Кажется, в последний раз я видела Шэрон на его Первом Причастии.‎

‎— О, да, — копируя мой тон, смеётся Скотт. — Потоптались по твоей больной ‎мозоли, прыгаем на мою.‎

‎— Прости, я не специально, — смущаюсь я.‎

— Ладно, заслужил. И вообще, должен был ещё вчера к вам заехать с визитом ‎вежливости. Но не смог. Реально не смог. Провалялся в постели с головной болью. ‎Не знаю, чем напоил нас Логан, но похмелье было ужасным.‎

‎— Ридж тоже мучился весь день. Правда, ему не повезло валяться в кроватке.‎

‎— Он мне понравился. Юморной такой, весёлый, с ним легко, — Скотт вальяжно поправляет полы фрака. — Так вот, о чём мы говорили? А, да. Пойми, я ‎не мог её не пригласить. В конце концов мы ведь одна семья. Пусть немного «с ‎приветом».‎

‎— Ты сейчас о ком? О маме или Мишель? ‎

— Вообще-то, я говорил про мать, но, — он заразительно хохочет. — Ты права, подходит к ‎обеим. А уж про семью «с приветом» — в десятку! Учитывая всё. — Скотт ‎с хохотом проводит в воздухе рукой.‎

— О, да! У девочек Трупер явно слабость к сыновьям Ирэн. ‎Даже у «Потерянной». ‎

‎— Тогда я — исключение? Или у Эми генетический сбой? — продолжает веселиться Скотт.‎

— При всём уважении к Шэрон, — я бросаю на него выразительный взгляд, ‎‎— но ты тоже сын Ирэн, хоть и не родной. Вырастила тебя она. Так что почти Бэк. И тебя я тоже люблю. ‎

‎— Тоже? — лукаво вздёргивает правую бровь Скотт.‎

— Я… Ты… — смущённо замолкаю и отвожу взгляд.‎

— Кстати, об этом, — из его голоса исчезают весёлые нотки. — Ко мне вчера приходил ‎Майк. Он всё рассказал.‎

— Что всё? — замираю я.

‎— Про последние слова Стива и почему ты уехала.‎

‎— Зачем? — я встречаюсь со Скоттом взглядом. — В смысле, что он хотел.‎

‎— Узнать, с медицинской точки зрения, мог ли твой брат в том состоянии, — ‎он грустно вздыхает. — Мог ли Стив быть адекватен настолько, чтобы ‎правильно воспринимать и анализировать реальность.‎

‎— Что? Зачем? Ничего не понимаю.

Судорожно выдыхаю. Уже знакомый страх липким ‎холодом проникает внутрь.

— Вчера Майк опять расспрашивал брата, не упустил ли он что-нибудь в тот вечер, ‎когда нашёл Стива. Но Лиам клянётся, что тот был без сознания, — тихо объясняет Скотт. — По твоим словам выходит, что Стив тебя узнал и даже смог произнести ‎несколько фраз. Видимо, ему вкололи обезболивающее и привели в чувство по ‎дороге в больницу. Но насколько ясным было сознание Стива в тот момент, ‎неизвестно. Под воздействием лекарств или от болевого шока он легко мог путать ‎имена, события, даже время. Я так и ответил Майку. Ещё предложил поговорить с ‎отцом, — он разводит руками. — Такие дела, правда, не в его компетенции, но может ‎дать совет.‎

‎— И он поговорил?! — нервно озираюсь в ту сторону, где несколько ‎минут назад я оставила мать в обществе Патрика.‎ Внутри всё цепенеет от одной только мысли, что будет, если.

— Честно, не знаю.‎

— Чёрт! Мама не в курсе. Вообще не в курсе. Если Майк… ‎Если твой отец что-то ей скажет. Ты понимаешь, что будет?! А Эми просила ‎подождать, — чуть не плача, бормочу я. — Чтобы я не испортила вашу свадьбу. ‎А теперь… Из-за меня…‎

‎— С ума сошла? — Скотт заботливо притягивает меня к себе, обнимает за плечи, позволяя ‎уткнуться лбом во вкусно пахнущую мужским одеколоном шею. Шепчет, как будто ‎утешает маленького ребёнка, проговаривая вслух очевидные, но понятные только ‎взрослым вещи. — Майк — не идиот, он не стал бы рассказывать такое даже своей ‎матери, не то что моему отцу. Он поделился со мной. Ещё сказал брату. Потому что я ‎‎— врач, а Лиам — полицейский, мы можем помочь. И ты права, мы — братья. Мы — ‎одна семья. Кому ещё доверять, если не семье? Ты ведь тоже рассказала Эми, жаль, ‎что только сейчас, но это не важно, — Скотт крепче прижимает меня к своей груди. — Стэйс, милая. Майк никогда не ‎навредит тебе. И мне. С Эми тоже всё будет в порядке, вот увидишь. Ты ничего не ‎испортила.‎

‎— Ещё как испортила, — я борюсь с подступившим к горлу комком, изо всех сил стараясь не расплакаться. ‎‎— И сейчас, и раньше… когда… Майк никогда меня не простит. Он…‎

‎— Он уже простил, — Скотт тянет меня за плечи назад, вынуждая отстраниться и ‎встретиться с ним взглядом. — Ну же, ты что? Он же тебя обожает, глупышка.‎

Я упрямо мотаю головой: ‎

‎— Он не может меня обожать. Он должен меня ненавидеть. Вы все… Ведь я… столько ‎всего… Нельзя после такого.‎

‎— Можно. Ты же его любишь? Любишь. До сих пор. И это ведь Майк. Разве он ‎перестал восхищаться волками, хотя они убили его отца и чуть не оставили без брата? Ну-ка, соберись! — Скотт ободряюще улыбается мне и щёлкает по носу. — Нельзя ‎раскисать. Сегодня же моя свадьба! А ну, быстро улыбайся! — он шутливо грозит ‎пальцем. — Не хватало, чтобы пришли гости, а мы тут стоим, рыдаем в обнимку. ‎Представляешь, что наплетут твоей сестре? — смеётся он. — А нам с ней ещё клятвы ‎произносить.‎

—‎ Точно, — я невольно улыбаюсь. — Просто не ожидала, что Майк… ‎расскажет…‎

— Он хочет возобновить дело об убийстве твоего брата. Но ты же знаешь, так ‎просто это не сделать. Нужны веские основания. С точки зрения старого шерифа оно ‎отправлено в архив и закрыто за неимением улик. Новому нужны причины.‎

‎— Ага, — мрачно хмыкаю я. — Убийцу до сих пор не нашли, орудие убийства — ‎тоже, мотив больше смахивает на отмазку, зато дело отправили пылиться на полку. ‎При том, что мать убитого — мэр города.‎

‎— Знаешь, — Скотт оглядывается по сторонам, мельком взглянув на часы. — ‎Поговорим об этом потом. В более подходящем месте. Хорошо? Сейчас все начнут ‎собираться.‎

Словно в подтверждение его слов снизу со стороны дороги доносятся ‎приближающиеся голоса. Через мгновение из-за разросшегося куста черёмухи ‎выходит Ирэн в сопровождении сыновей и Логана. Замыкают шествие Мишель с ‎родителями. Подруга — моя точная копия. Только босоножки отличаются — ‎сантиметров на пять выше и все из тоненьких позолоченных ремешков. ‎

Её родители, хотя и не являются официальной свитой жениха и невесты, тоже ‎разоделись. Миниатюрная Клэр в открытом длинном платье малахитового цвета и, ‎как и дочь, на высоченной шпильке. Коренастый Грегори — в темно-зелёном ‎костюме-тройке, в таком же, под цвет платья супруги, галстуке. Наряд Ирэн, по традиции, выдержан в том же стиле, что и у матери ‎невесты. Такое же длинное облегающее кремовое платье, но на бретельках и с ‎кружевной лентой в стразах на талии, без дополнительной полоски на груди. Логан, ‎Лиам и Майк выглядят точь-в-точь как Скотт — в светло-серых фраках, лишь на тон ‎темнее, чем у жениха, в белых рубашках, черных галстуках и ботинках. Но без ‎маленького букетика на груди, как у жениха. Лиам заметно возмужал и из всех, ‎пожалуй, единственный, кто сильно изменился. Даже взгляд более ‎взрослый, осмысленный.‎

Моё первое осознанное желание — исчезнуть. Удрать, спрятаться, сделать ‎вид, что я не заметила, развернуться и уйти, оставляя Скотта с его семьёй встречать ‎остальных гостей. Но он то ли догадывается, то ли чувствует это. Изящно подхватывает меня под ‎руку, отрезая все пути к бегству.

А сзади доносятся голоса матери и Патрика. И ‎впервые за этот день я радуюсь, что отец попросил Риджа остаться дома, ‎чтобы сопровождать их с сёстрами.

Рядом со Скоттом ‎я чувствую себя уверенней, будто бы на своём месте. Не лишняя, не чужая, пусть в ‎этом ощущении не прослеживается вообще никакой логики. Зато под ручку с Риджем мне ‎бы хотелось провалиться сквозь землю. Возможно, с ним вместе.‎

Когда Патрик с мамой подходят к нам, Ирэн как раз успевает подняться по ‎невысокой, всего в пять ступенек, каменной лестнице.‎

‎— Айлин, Скотти, Стэйси, — в знак приветствия она кивает с очаровательной улыбкой.‎

‎— Ирэн, чудесно выглядишь, — отзывается мама, направляясь к ней навстречу и целуя ‎в обе щеки.‎

Пока они обмениваются любезностями, я невольно вспоминаю слова Дэни ‎про отца и Ирэн. Интересно, мама в курсе их прошлых отношений? Кажется, она ‎переехала в Риверстоун из Джаспера за два года до окончания школы. Или чуть ‎позже. Но, видимо, успела «навести шороху», как сказал бы Логан, а в итоге даже ‎закончить школу «Королевой бала». Так что, если на кого и пенять за нашу дурную ‎наследственность.‎

Следом за Ирэн на площадку у входа в Сад поднимается Майк с братом и ‎Логаном. Он почтительно кивает моей матери в знак приветствия, затем встречается ‎со мной взглядом и неожиданно улыбается. Широко, ласково, как будто кроме нас ‎вокруг ни души. И я моментально чувствую, как слабеет хватка Скотта. Ещё ‎через мгновение он и вовсе отпускает мою руку.‎

‎— Привет, Стэйс, — Майк останавливается передо мной, обнимает, целуя в щеку. Шепчет, ‎обжигая ухо горячим дыханием: — Ты потрясающе выглядишь, — и как ни в чём не ‎бывало переключается на Скотта, уступая место младшему брату.‎

— Лиам, — я первой нарушаю молчание. Теперь, когда он всё знает, ‎наверняка причин для его недовольства стало больше. Но Лиам, ‎как ни странно, расплывается во вполне искренней, дружелюбной улыбке, становясь ещё ‎больше похожим на брата и мать.‎

‎— Привет, — он, как и Майк, заключает меня в объятия и целует в щёку: — Ты ‎прощена и помилована, — а затем отстраняется и с той же невозмутимой улыбкой ‎добавляет громче: — Рад тебя видеть, Стэйс. Добро пожаловать домой! ‎

Я тут же оказываюсь в крепких и знакомых ‎объятиях Логана.‎

‎— Любимая зараза! — шумно протягивает он. Продолжая удерживать, шепчет: — Я ‎знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Я бы и сам рассказал, но Кнопка ‎опередила, — и беззаботно смеётся, отпуская. Затем смотрит на Скотта и ‎сжимает его в тиски. — Поздравляю, братишка! Рад за тебя! ‎

Передо мной останавливается Мишель. Позади неё, как два ангела-хранителя, ‎замирают её родители. На лицах — вежливые улыбки с примесью ‎печали, как будто пришли не на свадьбу, а на чьи-то поминки.‎

— Мишель! — Я делаю шаг навстречу. Пусть мы уже давно не подруги, но Стив ‎любил её. С ней брат чувствовал себя счастливым, собирался жениться, создать семью, ‎иметь детей. И это единственно важно сейчас, за это надо цепляться и хранить в ‎памяти. Все мы ошибались, никто не без греха. — Прости меня, — я осторожно, ‎словно своим прикосновением могу причинить ей боль, обнимаю Мишель.‎

Она на секунду замирает и даже, кажется, перестаёт дышать. Потом судорожно ‎выдыхает: ‎

— Это ты меня прости, Стэйс.‎

‎— Что, сегодня без мордобоя, девочки? — вездесущий Логан стоит рядом. ‎Обхватывает нас за талию. — Ну и отлично. Как в старые добрые времена. ‎

И я расслабляюсь. Вокруг — семья и друзья, никто меня не ‎ненавидит, не проклинает. Мне совершенно нечего опасаться — ведь у нас праздник — ‎свадьба Эми и Скотта. И сейчас уж точно не до горестных мыслей: что было, что ‎будет.‎