После этого он обернулся к Саре Ренделл:
- Сара, у вашего мужа отличная конституция. У него имеется желание жить. У него есть вера. Это не мелочи. Только я не могу скрывать от вас правду за розовыми очками. Сейчас он в тяжелейшем состоянии. Мы должны понимать это. Хотя, в нашем случае есть и свои положительные моменты. Пока что мы можем бодрствовать, следить и ждать. Многие люди, в том числе и знаменитости, были жертвами подобных церебральных ударов, но они выживали и после случившегося с ними жили обычной жизнью. Возьмем, к примеру, доктора Луи Пастера. В возрасте сорока шести лет он пережил удар и паралич, подобный тому, что у вашего мужа. Тем не менее, он выздоровел, продолжил свою научную и практическую деятельность и стал знаменитым. Это он выделил чистый возбудитель холеры, изучал сибирскую язву, стал пионером вакцинации, открыл способы лечения водобоязни и дожил до семидесяти трех лет.
Оппенгеймер затушил сигарету и поднялся с места.
- Так что, Сара, можно надеяться на лучшее.
- Я буду молиться, - твердым голосом заявила Сара Ренделл, в то время как Клер и Ренделл помогли ей подняться.
- Вы сможете сделать даже более того, - сказал доктор. - Сейчас вы отправитесь домой и поспите. Теперь самое главное - сохранить ваши силы... Клер, проследите, чтобы ваша мать приняла на ночь успокоительное, одну из прописанных мной таблеток... Стив, ты уж извини, что мы встречаемся в подобных обстоятельствах. Но, как я уже говорил, можно надеяться на лучшее, я же все время буду в контакте с больницей и специалистами. Если за ночь что-либо изменится, можете быть спокойны, со мной свяжутся. А завтра утром мы встретимся опять.
Врач взял Сару Ренделл под руку и повел ее к выходу, говоря ей что-то успокаивающее.
Все остальные пока оставались на месте. Дядя Герман топтался возле Ренделла.
- Что ты собираешься делать, Стив? Мы можем постелить тебе в твоей старой спальне.
- Спасибо, не надо, - быстро ответил тот. - Моя секретарша заказала мне номер в "Оук-Ритце". Я собираюсь звонить кое-куда и не хочу мешать вам отдыхать. - Он и вправду обещал созвониться с Дарленой в своей нью-йоркской квартире, потом хотел переговорить со своим адвокатом, Тедом Кроуфордом, относительно сделки с "Космос Энтерпрайс" и Тауэри, но весь день и вечер был настолько замотанным, что сейчас падал с ног. - Опять же, мне хотелось бы позвонить Барбаре и Джуди в Сан Франциско. Они всегда были близки с папой и, думаю, им следует...
- Господи, я же совершенно забыла сказать тебе, - перебила его Клер, пробившись поближе к брату. - Они здесь. Барбара и Джуди здесь, в Оук Сити.
- Что?
- Я совсем забыла. Прости меня, Стив, у меня в голове все перепуталось. Ничего уже не помню. Я позвонила им в Сан Франциско сразу же после того, как позвонила в первый раз тебе. Они так переволновались, что вылетели на восток первым же рейсом. Дядя Герман говорил мне, что они были здесь к обеду, приехали в больницу прямо из аэропорта. Они посидели с папой, немного подождали тебя, но Джуди что-то нездоровилось, так что Барбара забрала ее в гостиницу буквально перед тем, как я поехала встречать тебя.
- И где они остановились?
- В "Оук-Ритце", где же еще? Разве тут есть еще какая-нибудь приличная гостиница? - ответил на это дядя Герман. - Да, еще одно. Барбара передала, что хотела бы поговорить с тобой - если только не будет слишком поздно. Ей хотелось встретиться с тобой сразу же, как только ты приедешь из больницы.
Ренделл глянул на часы. До полуночи время еще оставалось, так что было еще и не поздно. Должно быть, Барбара не спит и ожидает его. Сам же он всем сердцем желал, чтобы этот чертов день уже закончился. У него не было никакого настроения встречаться с женой после такой долгой разлуки, но никакой возможности избежать этой встречи тоже не было. Опять же, его Джуди тоже была здесь, и ему захотелось увидать ее еще сегодня.
- Ладно, - сказал он, - кто подбросит меня до гостиницы?
* * *
ДВЕРЬ В ЕЕ НОМЕРЕ НЕ БЫЛА ЗАКРЫТА - Барбара ждала его.
- Привет, Стив, - сказала она.
- Привет, Барбара, - ответил он.
- Мне так жаль Натана, - сказала его жена. - Я люблю его как собственного отца. С хорошими людьми всегда так получается, разве неправда?... Ладно, чего это ты остановился на пороге? Проходи, Стив. Я рада, что ты смог заскочить к нам.
Она не собиралась целовать Ренделла, так что и он не сделал никаких попыток поцеловать Барбару и прошел за ней в гостиную. Комната была чистенькая, но совершенно безликая: сборище разномастных стульев, два кофейных столика, кушетка, открытый секретер, используемый вместо бара - на верхней полке несколько стаканов и непочатая бутылка шотландского виски. Было ясно, что жена его ожидала.
Прошедшая в центр комнаты Барбара была удивительно спокойна и собранна. С того момента, как они начали жить по отдельности, его жена почти что и не изменилась. Можно было сказать, что в чем-то даже стала лучше: ухоженные, блестящие волосы, одежда получше качеством и не такая заношенная. У Барбары были каштановые волосы и небольшие карие глаза на некрасивом лице; в ее тридцать шесть у нее была соответствующая фигура грудь небольшая, бедра маленькие. Сейчас на Барбаре было шитое на заказ платье, копия чего-то очень дорогостоящего. Она выглядела истинной обитательницей Сан Франциско, по ней не было видно, что она чем-то расстроена, что само по себе было необычным.
- Мы сразу же отправились проведать Натана, - продолжила Барбара. Представляю, Стив, как ты себя чувствуешь. Когда мы глядели на него, сердце кровью обливалось. Джуди так рыдала. Ведь мы его очень любим.
Возможно, Ренделл и ослышался, но все-таки он подумал, что Барбара все время акцентирует это "мы" - мы проведали, мы так любим. Сейчас в это мы была вмешана Джуди, так как все относилось лишь к матери и дочери, а ты чужак-муж-отец можешь валять отсюда. Барбара знала Ренделла довольно хорошо, знала его уязвимые местечки и этим мы проворачивала нож в ране; а может ее стратегической целью и было - напомнить, что дочка принадлежит матери, хотя, может ему так лишь показалось.
- Ужасная сцена, - заявил Ренделл, разглядывая жену в упор. - Ведь прошло уже столько времени. А ты, похоже, выкарабкалась.
- Где-то так, - усмехнулась Барбара.
- Как там Джуди?
- Сейчас уже в постели. Перелет дался ей тяжело, опять же, больница, так что ей захотелось отдохнуть. Наверное, она уже спит. Но тебя она видеть не хотела. Разве что завтра...
- Я хотел бы увидеть ее прямо сейчас.
- Как хочешь. не желаешь, чтобы я сделала тебе чего-нибудь выпить?
- Я думал, что мы могли бы вместе спуститься в бар. Он еще работает.
- Если ты не против, Стив, я бы лучше осталась. Так будет чуть душевнее. Я надеялась, что мы сможем немного поговорить. Обещаю, что много времени это не займет.
"Она хочет немного поговорить", - подумал Ренделл и вспомнил все их "недолгие" разговоры в прошлом. Кто-то - какой-то немецкий философ говорил, что супружество - это один долгий разговор. Ренделлу хотелось, чтобы так оно и было: долгая, спокойная беседа, лишь бы не то, что было на самом деле - реальность бешеных перебранок, от которых оставалось чувство, будто его кастрировали. Барбара же считала, что в подобных "недолгих разговорах" она лечит свою словесную истерию.
- Как хочешь, - согласился Ренделл. - Смешай виски со льдом.
После этого он спокойно открыл дверь и зашел в спальню. Комната освещалась приглушенным светом ночника, стоящего на туалетном столике. Когда глаза привыкли к полумраку, Ренделл увидал дочь, лежащую на двуспальной кровати.
Он подошел к ней и опустился на колени. Девочка лежала, спрятав лицо в подушке; покрывало натянуто под самую шею. Шелковистые, слегка курчавящиеся светлые волосы разметались по подушке. Она спала и во сне была прекрасна частичка его самого, которой исполнилось пятнадцать лет, ангел, единственное его произведение на этом свете, которым Ренделл мог гордиться. Он молча глядел на дочку: чистое, гладкое лицо, тонкий нос, полураскрытые губы, и слушал ее спокойное дыхание.
Поддавшись какому-то импульсу, Ренделл придвинулся поближе, склонился над дочкой и коснулся ее шеи губами. Когда он выпрямился, девочка открыла свои плотно сжатые веки.
- Привет, - пробормотала она.
- Здравствуй, моя дорогая. Сейчас я тебя оставляю, но хочу, чтобы завтра мы вместе позавтракали.
- Угу.
- А теперь спи. Завтра будем вместе. Спокойной ночи, Джуди.
Когда Ренделл поднялся на ноги, он заметил, что девочка вновь заснула. Какое-то время он еще постоял рядом с ней, а потом вышел из спальни. Сейчас гостиная была освещена поярче, он понял, что Барбара просто включила еще и бра. Интересно, зачем?
Барбара сидела на кушетке, опирая локти на подушке, лежащей у нее на коленях. В руке она держала высокий стакан с коктейлем.
- А вон и твой виски, - указала она на стакан, стоящий на дальнем краю кофейного столика.
- А сама что пьешь? - небрежно спросил Ренделл. - Колу со льдом?
- То же самое, что и у тебя, - ответила Барбара.
Ренделл посчитал, что не даст никаких поводов, если обойдет столик и возьмет стул, стоящий напротив жены. Уже много лет Барбара не выпивала с ним. На вечеринках она еще могла выпить один-два коктейля, но когда они оставались одни, виски с ним она пить отказывалась. Именно таким образом она его упрекала, давала понять, что ей не нравится, как он выпивает; для него же самого это был способ уйти, обособиться, порвать с женой всякую связь. Сейчас же она находилась здесь, и со стаканом виски в руках. Было это признаком оздоровления в отношениях или роковым знамением? Ренделл решил, что последнее, и держался настороже.