Ренделл смял листовку.
- Нет уж, спасибо. И никаких шуток, обещаю. Думаю, что будет лучше вернуться на работу - и с ясной головой.
- Мне тоже будет лучше вернуться к себе в номер и поработать, если только...
- Если только, что?
- Если только ты не нуждаешься в моей помощи в качестве секретаря. Если Лори Кук останется в больнице все две недели - самое напряженное для тебя время - кто будет заниматься секретарскими обязанностями в твоем офисе?
- Ты, - ответил он. - А свои записи можешь продолжать. Ты и вправду хочешь поработать?
- Если ты желаешь, чтобы я этим занялась.
- Я желаю.
- Тогда я рада. Но мне нужно вернуться в "Викторию", чтобы забрать заметки...
- Хорошо, схожу с тобой и помогу забрать твою домашнюю работу в школу.
Заплатив по счету, Ренделл вывел Анжелу на оживленный тротуар. Они поднялись по улице Дамрак до гостиницы "Виктория", старинного семиэтажного здания на углу улицы, одной стороной выходящего на канал, ведущий к Центральному Вокзалу, а второй стороной - на порт, называющийся Открытым.
Влажность была невыносимой, и к тому времени, как они вдвоем вышли из лифта в громадном фойе второго этажа, направляясь к номеру 105, рубашка Ренделла была совершенно мокрой и неприятно липла к телу. Номер Анжелы показался прохладным. Это была уютная, больших размеров комната с кремового цвета стенами, мягким зеленым ковром, широкой, приглашающей прилечь кроватью, бледно-зеленой мебелью и коричневым деревянным столом, на котором стояла пишущая машинка Анжелы и лежали бумаги.
- Анжела, - сказал Стив, - пока собираешь свои вещи, ты не будешь против, если я быстренько освежусь в душе? Я уже не могу, до того жарко.
- Душевой кабинки у меня нет, - ответила она. - Имеется ручной душ в ванне. Но давление в нем хорошее.
- Вот и здорово. - Он сбросил туфли, снял пиджак спортивного покроя, а затем и всю остальную одежду, оставшись в коротких трусах. - Что это ты так глядишь?
- Гляжу на то, какой ты днем.
- Ну и?
- Ну и принимай свой душ.
Он направился к двери ванной рядом с кроватью. Напольные плитки были прохладными, в связи с чем Ренделл снял с вешалки розовый коврик, развернул его и положил рядом с ванной. После этого он сбросил трусы, снял ручной душ и отрегулировал воду так, чтобы та была слегка тепловатой.
Войдя в ванну, Ренделл задвинул розовую занавеску, чтобы защитить пол от брызг. Направив тугую струю себе в лицо, на плечи и грудь, он сразу же почувствовал себя лучше. Несколько минут, урча что-то под носом, он наслаждался ударами струй стекающей по телу воды. Почувствовав себя освеженным, он взял мыло и начал намыливаться, пока полностью не покрылся пузырящейся белой пеной.
Отложив мыло на полочку, он услышал металлический скрежет и повернулся так быстро, что чуть не упал. Занавеска была отведена в сторону. Перед ним стояла Анжела, совершенно обнаженная, а ему оставалось лишь удивленно мигать при виде этого чудного лица, обильных колышущихся грудей с их малиновыми сосками, широких бедер, полностью открывших треугольник курчавых мягких волос, совершенно не прятавших складки влагалища.
Не говоря ни слова, она вступила в ванну рядом с ним. После этого взяла мыло, улыбнулась и сказала:
- Мне тоже ужасно жарко, Стив.
Она начала намыливать его еще больше, все его тело сверху донизу, вдоль бедер, с наружной и внутренней поверхнотей ног, а он повернул душ на нее.
- Ну, и как оно?
- О, о-о, просто замечательно. А теперь давай я намылюсь сама.
Он отложил душ и следил за тем, как она покрывает себя пеной, пока не превратилась в эфирное создание из миллионов пузырьков.
По мере того, как пузырьки постепенно лопались, расползались, понемногу открывая затвердевший сосок на одной груди, затем на другой, а извилистые струйки мыла и воды стекали по ее животу и собирались в виде буквы "V" между ног, он почувствовал, как нечто вздымается у него внутри и одновременно между ног. Ренделл отбросил ручной душ и потянулся к Анжеле, а она скользнула в его объятия, прижавшись к его покрытому мылом телу.
- У-ух, а ведь здорово, Стив.
- Я люблю тебя, милая.
Она чуть отступила назад, чтобы не упасть, затем глянула на его тело.
- Это просто чудесно. Не будем терять времени.
Своей рукой она откинула занавеску, и они оба вышли из ванны. Анжела опустилась на мягкий коврик и потянула Ренделла за собой. Сложив руки за спиной, она легла на пол, высвободив ноги и высоко подняв колени. Сейчас она уже лежала на спине, поблескивая своим мокрым телом и остатками пены на нем; когда же она еще сильнее вытянулась на коврике, ее ноги разошлись еще сильнее, чтобы обнять ими его истекающее водой, трепещущее тело.
Все было столь безумно, спонтанно и чудесно, что оба прекрасно понимали - никакой предварительной игры не понадобится. Ренделл опустился между ее скользкими бедрами, а когда последние остатки пены стекли с ее ног, чтобы открыть бархатно алую, ждущую щелку, он ввел туда свой пенис, глубоко, потом глубже, затем еще глубже, и наконец - до предела. Он удерживался внутри ее тела, пока она массажировала ему спину.
- Никогда еще у меня не было русалки, - прошептал он ей на ухо.
- И как она тебе? - шепнула Анжела в ответ, почти неслышно.
Но он не смог ответить, потому что они уже вошли в ритм, да и ответ ей был хорошо известен, он сам знал это.
Его мокрое тело прижималось к ней, замирало, снова начинало ритмично двигаться, все быстрее, сильнее и глубже проникая вовнутрь.
"Правильное название у этого коньяка, - думал Ренделл. - "Фокинг". Только это вот тебя не отравляет, но вставляет гораздо сильнее, намного круче".
Мокрая плоть билась о мокрую плоть, сильнее и сильнее, мокрые аплодисменты двух тел, которые превратились в одно - спаянные, единые, словно одна бьющаяся рука.
О-Боже, восклицал он про себя, я кончаю.
Анжела, - закричал он во всю глотку, я кончаю!
Никогда он не чувствовал себя так - и таким счастливым.
* * *
ДЕНЬ УЖЕ СМЕНЯЛСЯ ВЕЧЕРОМ, когда Ренделл вернулся в отель "Краснапольски". И тут же его стащили на грешную землю.
Он вошел в гостиницу, махнув своей красной карточкой, а охранник нахмурился и сказал:
- Мистер Ренделл, мы уже обыскались вас повсюду. Инспектор Хелдеринг желает, чтобы вы сразу шли в "Zaal C".
- Зал Це?
- Это отдельный конференц-зал рядом с лестницей на втором этаже.