*Веста
Что такого может скрывать гостиничный комплекс «Wonderland», если босс бандитов захотел встретиться со мной именно тут? От джазовой эпохи это место отличали только посетители своей современной одеждой. Выдержанный стиль «Сухого закона Америки» и даже одетые в этой манере работники, что пытались предложить нам с Димой какой-нибудь номер для новобрачных. Странно, их совсем не смутило, что меня провожают трое мужчин. Впрочем, у меня на лбу не написано, что я не мусульманка. Дима не отпускал моей руки всю дорогу, разжал пальцы только когда к нам спустился лифт. Бугаи дальше с нами не поехали, и как только двери лифта закрылись за нами и скоростной экспресс высокого здания понес нас далеко наверх, я захотела сделать кое-что совершенно несвойственное мне. Нежно положив голову на его плечо, я ласково перебрала грубые мужские пальцы своими коготками, и он нервно дернул ими чувствуя щекотку. Забавный…
Лифт остановился, и Дима вздохнул. Вынув из внутреннего кармана своего темно-вишневого пиджака черную, бархатную ткань он посмотрел на меня и жестом руки приказал «повернуться». Я сняла очки и сложив их протянула ему. Мягкий бархат обвил мои глаза и легкий узел сдавил затылок. Дима снова взял мою руку в свою надежную ладонь и повел через длинный коридор. Стены, которые я не видела сдавливали меня изнутри заставляя чувствовать приближающиеся чувство паники. Переживая приступы атаки, я понимала, что долго так не выдержу. Ладони становились мокрыми и скользили в руках Димы. Мне становилось от этого, как минимум стыдно, а как максимум, я сгорала от ужаса, что он обо мне подумает. «Трусиха»-про себя подумала я, как вдруг Дима склонил голову и коснулся своей гладкой щекой моей.
— Трусишка. — прошептал он гладясь словно кот о мое лицо. — не бойся, я с тобой.
— Дима… — шепотом произнесла я. — не знаю, что ждет меня за дверями, но если что, ты мне всегда нравился.
— Об этом мы обязательно поговорим, но позже. — я не видела его улыбки, но точно знала, что она была.
Внутри комнаты куда меня привел Дима пахло свежей древесиной, и я думаю, что здесь (скорее всего) недавно поменяли двери. Характерный скрип, шаг в комнату и словно дуновение ветерка срывает с моих глаз повязку, и она падает на пол словно сорвавшийся осенний лист. Разглядеть комнату мне удалось не сразу, ибо помимо моей проблемы с глазами, темные пятна от повязки еще некоторое время мешали что-либо увидеть. Я почувствовала, как нежно погладил меня по плечу Дима и протянул мои очки. Как только фокус вернулся в норму, я увидела Викторию и дернулась от испуга назад ударившись о торс Димы. Его крепкие руки сжали по швам мои плечи и я чувствовала очередную паническую атаку.
Подумать только…я стою на ковре у настоящего бандита. Виктория перекинула ногу на ногу, и хотя сидела девушка за столом, я видела как ее ноги сменили одна на другую, ибо об этом говорило расположение темно-вишневых туфель. Белокурые волосы собранные в низкий хвост украшал бархатная, темно-вишневая повязка с сетчатой вставкой. Темно-зеленые глаза не выражали никаких эмоций от чего становилось в чем-то очень даже жутко. Ее строгое, черное платье просто фасона свободно облегало ее тело и только полная, упругая грудь натягивала эту ткань. Два золотых колечка с гранатом на правой руке, и тонкого сплетения браслет. При всем ее ярком образе на ее лице практически отсутствовала косметика. Только строгие, черные стрелки на веках, да подкрашенные верхние ресницы. Играясь ноготками по стеклянному фужеру наполненного по всей видимости шампанским, она все наблюдала за моей реакцией, как нервный тик дергает глаз каждый раз от звонкого постукивания по стеклу. Дверь тихо открылась, и словно сквозной ветерок в комнате появилась незнакомая девушка. Ее внешность напоминала внешность женщины из страны восходящего солнца. Длинные, черные волосы собраны в тугой, высокий хвост, а тело скрыто за ткань роскошного, черного бархата, что сшито по принципу японского платья. Узкая полоска ткани ровным треугольником спадает между ее ног прикрывая бугорок Венеры, и полностью оголяя ровные, мускулистые ноги. Девушка аккуратно села на грядушку кресла, и перекинув ногу на ногу показала идеальную осанку.
— Здравствуй, Веста. — произнесла своим спокойным, аристократичным голосом Виктория. — дорогая, ты видимо удивлена?
— Чем может удивляться подсобная крыса Киры? — ухмыльнулась азиатка облизнувшись. — она учит их быть исполнительными утками. Вот уж где настоящие камикадзе. — девушка игриво расхохоталась посмотрев на хозяйку.
— Присаживайся, дорогая. — Вика кивнула на два стоящих напротив стола кресла. — Дима, пожалуйста, не стой на пороге, как не родной. Прошу, будьте моими гостями. Хотите чаю? Говорят, что в этой гостинице прекрасно заваривают зеленый с мелиссой чай. Успокаивает нервы, и расслабляет мышцы. — она сделала небольшой глоток и вздохнула. — предпочитаю пить вкусные напитки исключительно из высоких фужеров. Будь-то игристое шампанское или же чай.
— Ты лучше спроси зачем эта крыса… — прорычала азиатка, как вдруг Вика вытянув руку заставила ее замолчать.
— Камилла, где твои манеры? Не смей называть мою гостью, как ты там сказала? Ах, крысой. — она посмотрела на меня и какая-то нотка игривости мельком проблистала в ее изумрудных глазах.
— Вик, — Дима нежно сжал пальцами мое запястье и покачал головой. — пока у нее не случился сердечный приступ, давай расскажем зачем ты хотела ее видеть.
— Дорогие мои, прошу глубочайшее прощение. Вечно оттягиваю главное в самый конец. — Вика сделала снова глоток и улыбнулась. — за всю мою жизнь, дорогая Веста, за мной закрепилась своего рода кличка «Профессиональный друг», которая полностью описывает меня. Любой человек из моего окружения знает, что если у тебя стряслась беда, то ты можешь обратиться ко мне и можешь быть уверен, что останешься услышанным. По своей натуре, я человек отзывчивый, и как женщина довольно мягкая. Близкие друзья говорят, что я уступчива не в меру, а враги о существовании которых я узнаю весьма удивительными путями, любят травить байки о великодушие, но есть одно большое в моей лестной составляющей «НО».-Виктория игриво вильнула плечиком в сторону Камиллы. — я терпеть не могу, когда моей добротой пользуются всякие твари. Дима, — обратилась она к тому, кто так трепетно держал мою ладонь. — ты уже рассказал нашей дорогой Весте про Лулу?
— Да, Дима мне рассказал небольшую предысторию, но я не совсем поняла, как эта самая Лулу связана со мной? — разведя руки в стороны совершенно не понимающе спросила я. — я понимаю, что поступила нехорошо, и шпионаж карается жизнью, но я ничего не смогла найти на Вас. Прошу прощения, что вообще решилась на такую бесцеремонность, но можно мне домой, пожалуйста? — не сдержавшись я всплакнула. — я всего на всего танцовщица в стриптиз баре, и я ничего не хочу больше не под кого копать. Пожалуйста…
— Неужели эта следачка уже покупается на смазливые мордашки вместо мозгов. — разочарованно покачала головой Камилла. — Вик, давай отпустим эту плаксу и пусть катиться откуда пришла.
— Камилла, — Виктория вздохнула. — заткнись. Выучи наконец простую команду, когда от тебя не требуется мнение — ты молчишь! Что и как делать это я решу сама. — потирая ладони она посмотрела на меня и мягко, по-матерински улыбнулась. — девочка моя, я не враг тебе, и более того, мой дом — твой дом, но я прошу у тебя не просто услугу… — выдвинув ящик своего стола, она посмотрела внутрь и ухмыльнулась. — Камилла, Дима, выйдете отсюда вон и оставьте нас наедине.
Дождавшись, когда лишние люди покинут комнату, Виктория напряженно выдохнула, и скрестив свои изящные кисти на уровне губ, она склонила голову на бок не сводя с меня своего пристального, ласкового взгляда. Ящик стола все еще открыт и фантазия рисовала мне тот самый эротичный момент моего убийства. Рисовались картинки, как Вика сейчас схватит револьвер из ящика и засунет мне длинное дуло в мокрый рот, оближет лоб и сделает выстрел. Резкие три щелчка пальцами и я выхожу из транса собственной разыгравшейся фантазии. Перед мной лежат часы с раскрытым циферблатом внутри которого небольшая фотография девчонки подростка и еще одной девушки. Рыжеволосая девочка с двумя хвостиками корчит задорную рожицу, а девушка, что стоит за ней серьезная, обнимает дурашливую девчонку за шею и при этом ее личико озаряет уставшая улыбка и такой печальный взгляд. Вика наполнила два высоких стакана с графина светло-бежевым напитком и вздохнула. Вдруг в этих игривых глазах появились слезы.
— Знаешь, все всегда твердят, что мол сын — гордость отца. Все это чушь, ибо я, как никто другой знаю, что отец может гордиться дочерью так, как никогда бы не гордился мальчишкой. Мой отец без вранья обожал меня, как только может обожать мужчина женщину. История моя уходит корнями далеко назад в подростковое время, но это сейчас совершенно неважно. — отпив глоток напитка она всхлипнула. — ты не представляешь, как я по нему скучаю…
— Это ты на фото? — удивленно спросила я.
— М? А, нет. — вздох. — та что рыжая это Лулу, а вторая девушка ее старшая сестра Лина. Разница в шесть лет, но только не в это смысл. Мать умерла вторыми родами, и их отец старался быть и матерью, и отцом, но сама понимаешь, какая мамаша получится у мужчины, что заливает глаза каждый вечер пытаясь справиться с потерей горячо любимой супруги. Спился, умер и остались они одни. Лина не такая; как сестра. Знаешь, у нее хватка железная и чертовски твердое воспитание. Пока был жив отец, то предпочитал нянькаться с Лулу, ибо внешне она копия матери, и к тому же «младшАя», как всегда говорил папенька. Лина выросла, но только выросла с тяжелым, замкнутым характером, который терпеть не мог их отец. — Вика грустно улыбнулась. — но мы с ней всегда умели договориться, и впервые лично познакомились с ней еще в седьмом классе, когда меня перевели в ее школу. Она изгой, что напрягает весь класс, а я новенькая и никому не интересная, ибо шакалы всегда встают в замкнутый круг. Так мы и сдружились с Линой…
— Но что случилось потом? — удивилась я слушая ее рассказ.
— А потом мы повзрослели. — Вика покачала головой. — повзрослели, и узнали, что конкуренция дружбе огромная помеха. Моя «Белая Лошадь» против ее «Ма Бэккер».
— Ма Бэккер??? — смешок. — какое смешное название.
— Название смешное, да только люди в этом баре водятся опасные. Лина не брезгует обнаженными танцами малолеток, которым чуть больше восемнадцати, и я часто слышу о непристойностях творящихся за дверьми этого заведения. Слышала, что там танцовщица тоже самое, что проститутка, а прейскурант можно найти за ширмой каждой танцовщицы. Веста, я прошу тебя об очень странной просьбе… — достав из ящика пачку денег крупного номинала, она бросила их мне. — твое тело превосходное, и танцуешь ты великолепно, а милая мордашка, как главный козырь. Я прошу тебя разузнай для меня одну информацию. Не танцует ли Лулу в баре сестры и не танцует ли она против своей воли? Проскользнул и такой слушок, а я, переживая за Лулу, как за дочь.
— Да, но ведь она заняла у тебя огромную сумму… — опешила я. — разве ты не для этого хочешь найти девчонку?
— Нет. Долг я могу простить, а вот если с ней что-то случится, то я буду винить себя до конца дней. — Вика вздохнула. — если это не в твоих силах, то я пойму и мы просто разойдемся словно этого разговора не было.
— Нет. — уверенно заявила я отодвинув в сторону деньги. — деньги мне не нужны. Я помогу тебе, но только один вопрос…если слухи оправдаются, то меня будут снимать?
— Если слухи оправдаются, то Дима будет покрывать расходы твоей слежки. Как только ты завершаешь танец, у тебя будет час так сказать «свободного времени». Этот час полностью займет Дима, и твоя сексуальная воля сломлена не будет. Можешь не волноваться за это. Говоришь, деньги не нужны… — Вика ухмыльнулась. — почему? Я мало предлагаю?
— Я хочу помочь, а не заработать. Если бы ты знала, какая меня окружала скучная до этого жизнь. Сейчас я словно героиня приключенческого фильма, но только могу именно помочь, а не сыграть помощь. — я вздохнула. — глупости и звучит, как детский лепет, но ничего не могу поделать. Это бредовые мысли. Только мне нужно предупредить работодательницу, что не смогу выйти в смену и…
— Ты разве не в курсе, что уволена? — Вика опустошила свой стакан. — тебя же уволили через сутки после того инцидента, что приключился с тобой неделей ранее.
— Меня списали? Очень здорово. — я опустила руки. — чтобы не было проблем…
— Я бы могла помочь тебе потом устроиться в более прибыльный бар, но только не могу пригласить в «Белую Лошадь», ибо там цениться зрелость и порядочность, а не пускание слюней и волчий вой в сторону милых девочек, как ты. Вот стукнет за тридцать пять, то можешь напомнить мне о моих словах.
Судьба позволяет мне стать героем, и упустить такой шанс было бы моей самой глупой ошибкой. На выходе меня встретил Дима, и крепко взяв за локоть, он открыл дверь на лестницу, и целых пять этаже мы спускались пешком, где, как я поняла позже был снят его номер. Мы закрыли двери, и он усадил меня на мягкую кровать. Протянув ножки вперед, я кивнула ему на кеды, и встав на колено он начал медленно развязывать шнурки и оголяя пяточку, нежно обвивал своей мягкой ладонью кожу. Как только обувь была снята, я поставила стопы на его колено и игриво склонила голову на бок. Взгляд его исподлобья заставил мурашки россыпью бегать по спине.
— Скажи, пожалуйста, что Лина настолько плоха? — удивилась я.
— Ну, что мы подразумеваем под «плоха»? — улыбнулся Дима. — скорее наглая, и просто слишком самостоятельная. Мы встречались с ней некоторое время, но в нашей паре мужчиной хотела быть она, и все мои попытки ухаживания пресекались ее вечно недовольной гримасой.
— Чем же она знаменита? — спросила я.
— Своей надменностью. Что тебе сказала Вика? — спросил грустно улыбнувшись Дима.
— Скажи, а что ты знаешь про бар «Ма Бэккер»?
Дима поменялся в лице…