Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу! — чувства во мне зашкаливали, потому что это было правдой. Я не могу без него, я не представляю себя без него!
— Думать бесконечно на кого ты променял.
Никто не будет Вечно с тобой, кроме меня.
И пусть уже не буду рядом — я без тебя, тебя люблю.
Моя единственная радость, которая не покажет что:
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу, — на проигрыше я глубоко вздохнула, глаза защипало от слёз, но я не подавала вида, улыбаясь. Улыбалась для него.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу.
Только когда песня закончилась, я отвела взгляд от Глеба, все в зале смотрели на меня, но я этого на протяжении всей песни не замечала, для меня никого не существовала. Зал взорвался аплодисментами, я поклонилась и поблагодарила всех.
Это очень сложная песня, в ней очень сильные слова и она полностью описывает наше с Глебом внутреннее состояние. Нашу ситуацию в целом. Поэтому после исполнения я сразу же сбегаю на второй этаж, прихватив бокал шампанского. Я знаю, что алкоголь мне противопоказан, но если я выпью совсем чуть-чуть, один бокальчик, ничего не будет, просто сейчас мне нужно немного расслабиться. А ещё я не хотела сталкиваться со Снайпером, сначала да, во мне была уверенность, а теперь я боюсь. Боюсь снова обжечься. Боюсь, что мне это всё привиделось, и он снова сделает мне больно.
Я отпила немного и у меня вдруг закружилась голова, может от волнения, а может это просто алкоголь в голову ударил, но мне срочно нужно подышать свежим воздухом, поэтому я пошла в сторону белых двустворчатых дверей, которые вели на балкон. Но меня вдруг остановил знакомый мне мужчина, его я видела тогда в доме Снайпера. Он улыбнулся мне, преградив дорогу.
— У вас невероятный голос, Тиночка, — я улыбнулась, не жилая даже отвечать, мне нужно на воздух. — Почему же Андрей прятал такую талантливую красавицу ото всех? — с весёлым огоньком в глазах спросил он, а я усмехнулась.
— Ну, что вы! Он не прятал, я просто уезжала учиться в другую страну, — глаза его опасно сверкнули, и улыбка слетела с лица, будто её и не было вовсе.
— Твой отец, дорогая, сильно пожалеет за прошлое. Ты тоже поплатишься! За грехи твоего отца — расплачиваться будешь ты.
Мне резко поплохело, стало страшно, но я не убрала улыбку с лица и вообще не выразила больше никаких эмоций. Я выше этого, я сильнее!
— Меня не пугают ваши угрозы, — обворожительно растянула губы в улыбке и вздёрнула подбородок. — Удачного вечера.
Пожелала я с сарказмом и обошла мужчину, но он не дал мне уйти, больно схватив за локоть, я вздёрнула бровь в вопросительном и высокомерном жесте.
— От Снайпера тебе сбежать удалось, а от меня не получится, — внутри всё сжалось от плохого предчувствия, но я этого не показала и уже хотела ответить, что-нибудь, как появился Глеб. Буквально оторвав мужчину от меня. Я не дожидаясь, того что будет дальше, да и не слушая, что происходит, направилась к балкону, попутно поставив бокал на поднос мимо проходящей официантке.
Уже выходя на балкон и закрывая за собой дверь, я заметила Глеба уже одного, на его лице играла хитрая улыбка, хотя нет, тут больше подходит определение — хищная.
Я закрыла дверь и, наконец-то вздохнула. Стало немного прохладно на улице и это отрезвило, помогло быстро собраться с мыслями и прийти в себя. Балкончик был большой с резными, металлическими перилами, покрытыми позолотой. Я подошла к краю и уставилась на речную гладь, которая была покрыта рябью от ветерка. Огни города красиво мерцали в этой темноте. Большая, полная луна отражалась в поверхности воды. Такая невероятная, романтичная атмосфера, что у меня дыхание перехватило. Не хотелось уходить отсюда.
Тут дверь скрипнула, и я немного повернула голову назад, хотя я знала точно, чувствовала, кто вошёл.
Глеб подошёл ко мне, и протянул мне бокал с шампанским.
«О, как галантно», — съязвил, внутренний голос
— Держи, — я приняла бокал, чуть повернувшись в его сторону, смотря на такое родное лицо, но тут вспомнила, наш последний разговор и отвернулась.
— Если ждёшь благодарности, то не надейся! — огрызнулась я на него, хотя мне хотелось обнять его, прижаться к его сильному телу, но я девушка злопамятная, поэтому так просто он не отделается. — Я сильная девочка и сама бы справилась. Не надо было лезть.
Он ничего не ответил на мой выпад, а просто спокойно повернулся в сторону города, так же как я недавно и на душе у меня вдруг стало спокойно.
— Зачем ты это сделал, Глеб? — не выдержала я и спросила, о том, что меня волновало. Он вопросительно уставился на меня. — Почему ты так поступил со мной? Зачем нужно было отправлять это письмо?
— Догадалась, — кивнул он, даже не спрашивая, а утверждая.
— Конечно, я ведь не глупа, Глеб, — посмотрела на него осуждающе. — Но, зачем? Почему ты поступил так жестоко со мной? Я ведь уже была готова всё тебе рассказать, но ты даже не дал мне возможности оправдать себя. Ты не захотел меня понять. Так зачем нужно было мучить меня? Если я тебе противна, мог бы сказать об этом помягче, не так резко, не так безжалостно, — произнесла я всё это на эмоциях, смотря прямо в глаза Снайперу. Правда, последнее слово я почти прошептала, повернувшись корпусом к Глебу. После моих слов он подошёл ближе ко мне, слишком близко, так близко, что я уловила приятный запах его одеколона, почувствовала его тепло, сердце тут же забилось чаще, дыхание перехватило.
— Мне было сложно принять такое решение, Золотко, но я не мог поступить иначе, — он прикоснулся к моей щеке кончиками пальцев, нежно, боясь навредить, боясь, что я отступлю. Но я стояла, ждала, что, же он скажет дальше, задержав дыхание. — Ты в огромной опасности Тина, но я не могу сказать большего. Тот мужчина, с которым ты только что столкнулась, Фартовый и у него большой зуб на твоего отца. Когда он увидел тебя в моём доме, понял, что сможет использовать. И Фартовый не отступится от своей идеи. Ты в опасности и я не смогу тебя защитить, Золотко, а вот отец сможет. Я не хотел делать тебе больно, но так нужно было, чтобы я смог тебя отпустить, ведь так не хотелось, — он прикоснулся к моей руке, в которой был сильно зажат клатч, я сразу, же расслабилась.
Я, даже и не заметила, как была напряжена. Наши губы находились на одном уровне, и я начала шептать, чтобы не нарушить тишину, которая была вокруг. Не гнетущая, а спасающая.
— Ты должен был спокойно поговорить со мной, вместе мы бы обязательно разобрались. Придумали бы что-нибудь, вместе, но ты всё решил за меня. Ты не имел на это право, Глеб. Ты разбил моё сердце, чтобы защитить, а мог бы просто всё объяснить, так как сейчас, и я бы всё поняла.
— Я люблю тебя, Золотко, и не мог по-другому, — сердце ёкнуло, Глеб наклонился ко мне и едва заметным касанием прикоснулся губами к моему виску, прошептав:- И сделаю всё, чтобы тебя защитить. Всё, даже если мне придётся потерять тебя.
Я вздрогнула, он повторил, то о чём говорила мама. Меня переполняли чувства, вся гамма эмоций. Я отставила бокал на перила и обняла Глеба за плечи, прошептав ему на ухо.
— Я прощаю тебя, — его плечи под моими руками напряглись и я, чуть отстранившись, посмотрела в его глаза, он не прятал своих чувств, был искренен, во взгляде его была любовь и облегчение.
Я притянула его к себе и поцеловала, он тут же положил свои руки на мою талию и слегка сжал, ответив на поцелуй. Ух, как долго я мечтала об этом. Как же я скучала по этому запаху терпкого одеколона, как скучала по его рукам, как скучала по его губам. Мне нужно злиться на него, но я просто не могу. С ним я становлюсь мягче, с ним мне хочется быть слабой, чтобы он защищал меня, был рядом со мной.
Теперь я хотя бы знаю причину его поведения, но всё равно немного злюсь. Он хотел просто отгородить, оттолкнуть меня от себя, а я как дура сразу за лезвие! И теперь в своём поцелуе я передала ему все свои эмоции: радость, боль, восторг, ликование, гнев, любовь, ненависть. Такие противоречивые чувства, но всё это я испытала, там, в комнате в его доме.
Он отстранился от меня прижавшись своим лбом к моему.
— Что же ты делаешь со мной, Золотко? — я опустила глаза в пол и закусила губу, чтобы не улыбнуться.
— Мне нужно вернуться, — спокойно сказала я, беря бокал.