10 глава.
— Ммм, это просто божественно, — блаженно зажмурилась я, поглощая невероятно вкусные оладьи, которые буквально таяли во рту. — Глеб ты меня удивил. Где ты так научился готовить? Это же просто неподражаемо.
Глеб пил кофе и с улыбкой наблюдал за мной. Да и как тут не улыбаться, я же веду себя как настоящий ребёнок! Просто понимаете, когда мужчина готовит для тебя завтрак, да ещё и такой вкусный тут не каждая девушка устоит. Я не устояла и сейчас меня просто распирает от восторга!
Вкусный кофе, божественные (а иначе и не скажешь) оладьи с клубничным джемом, любимый мужчина рядом, прекрасная погода, что же ещё для счастья надо? Лично мне ничего, лишь бы он был рядом, а с остальным мы справимся.
— Это очень долга история, Золотко, — сказал он с улыбкой, но в глазах я заметила едва заметную печаль.
— Ну, а мы вроде как никуда не спешим, — пожала я плечами и для большей убедительности закинула ноги на диванчик и поджала их под себя, взяла с тарелки ещё один оладушек и щедро обмакнула его в джем. — Так, что рассказывай.
Глеб засмеялся и забрал у меня пустую чашку кофе, чтобы налить ещё. Потом вернулся сел рядом со мной, отдал мне горячий напиток, а я, задержав дыхание, ждала, что же будет дальше.
— Ладно, Золотко, но пообещай, что дослушаешь до конца, и не будешь перебивать, — я кивнула, задержав дыхание. Возможно, сейчас я всё узнаю: и причины его странного поведения, и что случилось с его семьей, я могу узнать всё прямо сейчас. — Ты первая, Тина, кому я об этом рассказываю, — я отставила чашку на стеклянный журнальный столик и приготовилась слушать, смотря на него. Глеб отвёл глаза к окну и начал свой рассказ. — Я потерял своих родителей давно, Тин. Они никогда в жизни не были связаны с криминалом, у них был свой законный бизнес. Они держали антикварный магазин, и на их товары был очень большой спрос. Продавцы и покупатели самые элитные. Моим родителям всегда доверяли, потому, что они действительно умели правильно и хорошо работать, были мастерами своего дела. Лучшими антикварами, даже по меркам нашей страны. Фамилия супругов Лаврентьевых была самая узнаваемая, — вот теперь мне стали понятны и картины на стенах в его роскошном доме, и антикварная мебель. — Все знали, что у них в магазине всё подлинное и дорогое, как уж тут не поживится? Самый лучший вариант для грабителей. И вот в один из рабочих дней на магазин напали четверо вооружённых, сначала убивать моих родителей они не планировали, но что-то пошло не так и один из грабителей застрелил обоих. Мне было тогда шестнадцать, а ещё у меня была младшая сестра Лиза, ей тогда было четырнадцать. Это был для нас с ней невероятный удар. Нас отправили в детский дом, потому что больше родственников у нас не было. Жизнь в детдоме не была адом для нас, потому что я уже тогда изменил своё отношение к людям, научился контролировать свои эмоции. Я заставил всех меня бояться за год пребывания в этом учреждении. К сестре даже подходить боялись, потому что знали, связываться со мной себе дороже. Меня считали поехавшим, жестоким, безжалостным психом. Уже тогда знали, что ничего хорошего из меня не выйдет, да я и давно бы скатился по наклонной, если бы не Лиз. Она была моим якорем, могла меня остановить в любую минуту, когда я уже не мог себя контролировать. Вот так мы и прожили до моего восемнадцатилетия. Потом я вступил в права наследства и оформил опеку над сестрой. Стыдно признать, но я совсем не уделял ей время, потому, что моей целью была месть. Я хотел отомстить за родителей, найти тех подонков, что разрушили мою спокойную и счастливую жизнь. Самое страшное, Тина, что я действительно отомстил. Помог мне в этом Терминатор — твой отец, — у меня всё внутри сворачивалось от жалости и обиды за него, а вот после этого известия сердце буквально ёкнуло в груди. Я не могла поверить в это, в то, что он сказал, не могла принять и уже хотела высказать ему всё, что думаю, но он поднял руку, призывая к молчанию. — Ты обещала выслушать, — и я замолчала опустив глаза на сцепленные в замок руки. — Так вот, Тин, твой отец помог мне найти этих подонков, а я в тот раз впервые попробовал себя в роли хакера, — усмехнулся он, а я боялась услышать, что было дальше. — Не знаю как, но твой отец смог вычислить убийц и назвал мне их имена. Сначала он предлагал помощь, потому что понимал мои чувства, но это дело принципа, это должно было быть моё решение, как поступить и что с ними сделать. Я не убивал их. Нет, Золотко, — поднял он моё лицо за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза, а я признаюсь, выдохнула с облегчением. Хотя сама не представляю, как бы я поступила с теми, кто убил бы моих родителей. — Я нашел всю информацию на них, раскопал всю подноготную. Этого хватило на пожизненное заключение, для всех четверых. Ты, наверно, спросишь, почему я так поступил. Всё просто, Золотко, мне хотелось прикончить каждого, убить каждую тварь с особой жестокостью, но я осознал, что для них это слишком просто. Такие мрази, даже, смерти не заслуживают, Тина. Для них страшнее смерти, только заключение. Да и теперь я о них помню, и уж поверь мне, Золотко, им в тюряге очень хреново живётся. Сейчас они предпочли бы умереть, потому что, то что с ними там делают мои подкупные надзиратели, во много раз страшнее смерти. Они получили сполна, за все годы наших с сестрой мучений, — теперь он смотрел мне в глаза и в них был лёд, но на задворках боль, нестерпимая, она грызёт его из нутрии все эти годы. Ему больно всё это вспоминать, но он продолжает рассказывать, из-за меня. Он доверяет мне свои самые большие тайны, а это очень многого стоит, особенно сейчас. — Только после вынесения приговора я успокоился и, наконец, стал уделять время сестре, она и научила меня готовить, ведь ей самой пришлось рано повзрослеть.
— Что с ней случилось? — тихо спросила я, чтобы не разрушить этот момент. Глеб снова отвёл от меня взгляд.
— Знаешь, Тинуль, мы ведь с твоим отцом никогда не были врагами. Он был для меня наставником, опорой и я бы даже смог назвать его отцом. Он помог мне начать свой бизнес, а я платил ему своим талантом, он называл человека, а я находил про него всё. Знаешь, у нас были такие взаимовыгодные отношения. Мы никогда не соперничали в чём-то, ведь я прекрасно понимал, что твой отец намного опытнее меня и тягаться с ним не то, что тяжело, опасно, — с этим я была согласна. — Потом в один из дней похитили мою сестру, прямо из университета, на глазах у всех. Показательно, на обозрение всем, — я взяла Глеба за руку и крепко её сжала, демонстрируя поддержку. Мне дико хотелось узнать, что дальше, но я боялась причинить ему боль, напоминая о прошлом. — Я хотел обратиться к твоему отцу за помощью, потому что был в отчаяние, не знал, что делать. Я всё ждал от похитителей, каких-то действий, требования выкупа, но ничего не было. И ты просто не представляешь, Золотко, как это тяжело терзаться сомнениями, жив единственный дорогой тебе человек или нет, ты не представляешь какая это мука, не знать, что с любимым тебе человеком, через что ему приходится пройти, пока ты сидишь и бездействуешь. Поэтому решение обратиться к Терминатору, в то время для меня было единственно верным. Вот тогда-то они и позвонили, — он вздохнул, как бы собираясь с силами. Что-то ему не нравилось, и он не мог продолжить, я сжала его руку сильнее, и он продолжил:- Тинка, я тогда был готов поверить во что угодно, они специально ждали несколько дней, чтобы я с катушек слетел. У меня было такое состояние, что я не отдавал себе отчёта в действиях, — он будто специально оттягивал этот момент, когда должен был раскрыть все карты, а мне было дико страшно. Я знала, то, что я услышу, мне не понравится, так и вышло. — Меня смогли убедить в том, что это сделал твой отец, чтобы избавится от меня. Ведь к тому моменту я уже хорошо поднялся и был ему, якобы, как кость в горле. У меня даже сомнений не возникло, что это мог быть кто-то другой, понимаешь, Тин? — я понимала, прекрасно понимала, но промолчала. — Я делал всё подгоняемый яростью. Я узнал о твоём отце всё, вообще всё! На это мне потребовалось ещё два дня. Твой отец перешёл дорогу очень сильным людям, но чтобы его уничтожить использовали меня и у них это почти получилось. Я бы уничтожил Терминатора, если бы в последний момент мне не сообщили, что мою сестру нашли, — я задержала дыхание, у меня из глаз текли слёзы, не жалости, а боли. Я ощущала его боль всей своей душой. — Её нашли мёртвой, Тина, и я понял, что всё было напрасно. Я поехал к твоему отцу, просто поговорить и тогда и узнал, что это был не он. И если бы я обратился к нему за помощью, то моя сестра была бы жива. Но я пожелала поверить в другое и мы с твоим отцом разошлись, не скажу, что как враги, но близко к этому. А самое страшное, Золотко, это то, что я до сих пор понятия не имею, кто это был и почему выбрал именно меня. Может потому что я был в то время ближе всего к твоему отцу, а может из-за своей репутации психа, — он усмехнулся, пытаясь немного разрядить обстановку. — Я не знаю, кто это и твой отец тоже, хоть мы и разошлись, выяснить было необходимо, но он не смог. И это ещё хорошо, что я не узнал о тебе тогда, — он нежно погладил меня по щеке, стирая слезы, и я улыбнулась, потому, что в глазах его было облегчение. Глеб смог отпустить прошлое, он высказался, и ему стало легче. — Я благодарен твоему отцу, за то что он тебя так оберегал, за то что прятал всё это время.
— Я тоже ему благодарна, — кивнула, вытирая слёзы. И только сейчас всё осознала. — Глеб я и не представляла, что вас с моим отцом, что-то связывало. Господи, это так неожиданно, что я прямо прийти в себя не могу! — я засмеялась и покачала головой.
Как же всё-таки интересно переплелись наши судьбы. Мы должны были встретиться. Не знаю, существует ли кто-то там наверху, но, то что с нами случилось, это точно судьба.
— Теперь ты всё знаешь про меня, Золотко, — он нежно мне улыбнулся. Эта улыбка была только для меня. Я чувствовала, что так он улыбается только со мной. — Готова ли ты быть с таким?
Я сделала вид, что задумалась, отвела глаза и подняла лицо к потолку с выражением великой задумчивости на физиономии, но потом засмеялась и повернулась к Глебу.
— Конечно, готова.
— Тогда нам стоит кое что поправить, изменить. Мы познакомились, как бы это сказать… — он задумался на секунду, — не правильно.
— Не правильно? — переспросила я, в душе ликуя.
— Да, Золотко. С тобой всё пошло не по плану и это нужно исправить, — он вдруг улыбнулся, такой мальчишеской улыбкой, что я прямо удивилась, как я раньше не разглядела в нём этого мальчишку.
— Как? — в предвкушении спросила я, задержав дыхание.
— Давай начнём всё сначала, — он нежно взял ладонь в свои руки, а я улыбнулась, смотря ему в глаза, и кивнула. — Глеб, — тихо представился он и усмехнулся.
— Тина, — так же тихо ответила я, ощущая на душе невероятную лёгкость.
— Есть одна мысль, — улыбнулся он, а я подняла брови. — Собирайся, кое-куда прокатимся.
Я нахмурилась. Вот вы понимаете, какая интрига? Что же задумал этот чёрт?
Через полчаса я уже сидела в его крутой тачке и ехала непонятно куда. Ещё через десять минут, я стала догадываться, куда Снайпер едет и занервничала.
— Глеб, куда ты едешь? — спросила я нервно, покосившись на него, а он улыбался, ну очень хитро.
— К твоему отцу, — спокойно ответил он, а я чуть не закричала от негодования и стала ему выговаривать:
— Ты с ума сошёл? — возмущению моему не было предела. — Он же убьёт тебя, Глеб.
— А, что ты предлагаешь, Золотко? — всё так же улыбаясь, спросил он. — Прятаться вечность? Ну, уж нет, ты моя и твой отец с этим ничего не по делает.
Я бы могла возразить, привести массу аргументов, но по одному только голосу Глеба поняла, что спорить с ним бесполезно. Хотя может так и нужно, резко, чтобы потом не мучиться. С такими мыслями и с переживаниями мы доехали до дома моих родителей. Глеб помог мне выйти из машины, а я нервно поправляла платье и причёску, всё ещё не в состоянии поверить, что Глеб готов на этот шаг. Я-то уж точно не готова.
Глеб буквально на буксире подвёл меня к огромной входной двери.
— Давай, Золотко, назад пути уже нет. Пора разобраться со всем этим.
Я глубоко вздохнула, и первая вошла в дом. Из гостиной доносились голоса. Мамы и папы точно, они о чём-то спорили. Я остановилась напротив гостиной в полной нерешительности и с быстро бьющимся сердцем. Глеб ободряюще мне улыбнулся, взяв за руку крепко её сжал, и мы вместе зашли в комнату.
Мама с папой так были поглощены своим спором, что нас даже не заметили, поэтому я кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание и сильнее вцепившись в руку Глеба, произнесла:
— Мам, пап, привет, — они тут же посмотрели на нас, когда мама увидела, как трогательно мы держимся за руки, улыбнулась, а папа грозно нахмурился и взгляд у него был просто убийственный, я даже поёжилась. Глеб и папа буравили друг друга взглядом. Папа не выдержал первым, шагнул вперёд и уже хотел начать говорить, но мама положила свою руку ему на плечо, останавливая.
— Андрей, дай им сказать, — он обернулся на неё и, уловив её твёрдый взгляд, расслабился, но не до конца и мама пустила в ход тяжелую артиллерию. — Не заставляй её делать выбор, ведь ты прекрасно знаешь, что она выберет. Позволь им самим решать, Андрей. Не подвергай нашу дочь таким страданиям, это слишком жестоко, даже, для тебя.
Мы с Глебом переглянулись. Отец всё больше хмурился, однако молчал, внимательно следя за нами. Мама осторожно кивнула Глебу и подмигнула мне.
— Андрей Вячеславович, — начал Глеб уверенно и ободряюще сжал мою ладонь. — Я люблю вашу дочь и ни за что не отступлюсь от неё. Чтобы вы ни сделали, не предприняли, я всё равно буду с ней.
На мгновение воцарилась тишина, Глеб сказал немного, но в словах его было столько, чувств, столько уверенности, любви, что даже моё бы сердце растаяло. Папа молчал, а у меня в груди всё замерло от нетерпения. Взгляд папы ненадолго смягчился, но мне этого хватило, чтобы понять — мы победили.
— Глеб, если с моей дочерью, что-то случится, тебе не жить, — грозно произнёс отец. Вы просто не представляете, как мне хотелось кинуться ему на шею в этот момент. Я посмотрела на Глеба с победной улыбкой и выхватила свою руку из его захвата, подошла к отцу и крепко-крепко его обняла.
— Спасибо, пап, — тихо шепнула я ему на ухо, когда он прижал меня к себе.
— И надо было разыгрывать весь этот спектакль, — усмехнулась мама, обращаясь к папе с претензией, мне стало не понятно такое её поведение. — Ладно, идёмте я вас чаем напою, пока этот чёрт не передумал.
Я засмеялась, уткнувшись папе в плечо. Его дорогой пиджак, как всегда приятно пах морем.
— Варвара! — возмутился папа, а она направилась в сторону выхода из гостиной.
— Цыц, милый! Ты знаешь, что я права.
Я вырвалась из объятий папы и, схватив Глеба за руку, потащила его на кухню, чтобы он вдруг не сболтнул лишнего, а это лишнее бы точно было, потому что как только мы остались одни он шепнул мне на ухо:
— Никогда бы не подумал, что Терминатор будет так стелиться перед женщиной.
— Цыц, — пригрозила я и уловила в своём голосе мамины нотки, от чего мне стало смешно, и я толкнула Глеба в бок. — Тебя это тоже ожидает.
Он засмеялся, прижав меня к себе, нежно поцеловал, и это было самое правильное, что он мог сделать в этот момент. Я отстранилась от него и затащила на кухню, а то папа может и не выдержать нашего поцелуя, тут и зашла мама. Подошла к Глебу с улыбкой и протянула ему свою руку.
— Варвара Алексеевна, — он тоже представился, а она продолжила. — Мне очень приятно познакомится с парнем, который покорил сердце моей дочери.