— Только давай ты не будешь разводить мокроту хорошо? — я присела, облокотившись о подушку, морщась от боли и открыла глаза. Тело ужасно ломило, но я старалась не обращать на это внимание.
Ирка тут же подошла, подлетела к моей постели со слезами на глазах. Она смотрела на меня, будто не веря, что это я.
— Тинка, жива! — она кинулась мне на шею с объятиями, отчего я вскрикнула от боли. — Ой, прости-прости, пожалуйста! Тиночка, я не хотела, извини! Просто… я просто мы думали, что ты…
— Так, Ир, не тараторь! — засмеялась я, и легла в прошлое положение. Ранение всё же давало о себе знать, а сейчас мне нужно заботиться о себе, как никогда. — У меня голова кругом идёт.
— Прости-прости, — она отстранилась от меня и села на стул рядом, сграбастав мои руки. — Господи, Тинка, какие у тебя холодные ладони! — у неё в глазах стояли слёзы. — Тинка я… просто не могу поверить ты…
— Ир, успокойся, — у меня у самой в глазах защипало, ведь я только сейчас поняла, что чуть не умерла.
А ведь там в машине я совершенно не осознавала, что возможно это был мой последний вздох, последний взгляд, последнее слово… Совершенно не осознавала, что могу больше никогда не увидеть, не коснуться Глеба, не ощутить его присутствие рядом. Я отчаялась и стыдно признаться, сдалась! Я ведь действительно сдалась тогда. Я так устала от всего, что была готова… Господи, да как я могла? По щекам катились слёзы, руки дрожали, писк усиливался, и голову стало разламывать от боли.
— Прости меня, Тинуль, — всхлипнула Ирка и положила руку мне на плечо. — Тише-тише… Всё хорошо, извини меня. Просто мы все были на взводе всю неделю. Твоё состояние было стабильное, но шансы, что ты очнешься, были мизерными. Глеб не отходил от твоей постели ни на шаг. Мы поочерёдно дежурили, его домой отправляли, только сегодня получилось его выпроводить, а ведь он не хотел уезжать, чувствовал, что ты очнёшься, — она снова всхлипнула, руки её дрожали, но она пыталась успокоиться и у неё это почти получилось. Но тут в палату вошла Аня.
— Так, — её голос был грозным, что совершенно не вязалось с её образом чистого Ангела. — Так и, что это вы тут развели? Я не поняла! Ирина Александровна! Я понимаешь ли, позволила ей войти в палату к пациентке, которая только-только вышла из комы, а ты мне её уже приводишь в нестабильное состояние! — девушка упёрла руки в бока и подошла к нам. — Так, Ириш, я пустила тебя только по старой дружбе, а теперь брысь из палаты! Тине Андреевне нужно отдыхать. Сейчас я вколю ей лекарство, а ты иди звони её родителям и благоверному, а то они и так с ума сходят.
Я через силу засмеялась. Просто Анино выражение лица и её грозный тон, ну вот выглядели совершенно нелепо, не грозно, а скорее дико. А её слово «благоверный», приятно согрело душу. Я бы хотела видеть Глеба в роли своего супруга.
Аня подошла ко мне и лёгким движением своей маленькой ручки вколола мне какой-то препарат. Ирка быстро ретировалась, попутно доставая телефон и вытирая слёзы. Мне вдруг стало так легко и воздушно, я закрыла глаза и почувствовала, как меня уносит в царство Морфея.
Проснулась я всё от того же надоедливого пищания. Приоткрыла глаза. За окном была глубокая ночь, палату освещало приглушенный свет от бра на стене. Я ещё не совсем проснулась, но явно чувствовала себя отдохнувшей и вполне бодрой. По инерции хотела повернуться на другой бок, но тут, же сжала зубы.
«Господи, как больно!»- простонала я, сжала руки и тут же поняла, что мою ладошку, что-то удерживает. Растерянно распахнула глаза и улыбнулась. В груди потеплело и все переживания, вся боль отошли на задний план. Рядом с моей постелью сидел Глеб, он спал, опустив голову рядом с моей рукой, которую нежно, но крепко сжимал своими руками.
Он держал мою руку так трепетно, будто боясь, что я вдруг исчезну, растворюсь, как будто меня и не было. Я осторожно, чтобы не разбудить сжала его руку, на глаза навернулись слёзы. Я испытывала точно такие же чувства. Боюсь его потерять, снова испытать те эмоции, как тогда на кладбище. Весь мой мир в одночасье рухнул! Не там, на кладбище, а в тот самый момент, когда прогремел взрыв. Это был звук, с каким разбилось моё сердце! На миллиарды осколков, я думала никогда не смогу собрать его снова, постепенно, по кусочкам. А этого и не понадобилось, когда я поняла, что Глеб жив и вот сейчас он спит рядом со мной. Такой родной, такой любимый, мой!
Живой и здоровый, чего уж нельзя сказать обо мне. Но я не жалею! Ни о чём! Главное, чтобы он был жив и рядом! В порыве нахлынувших на меня чувств, я протянула вторую руку к Глебу и стала гладить его по голове, перебирая пальцами его мягкие волосы. Глеб тут же среагировал, а я поспешно стала вытирать слёзы и зажмурилась от неприятного писка, который бил прямо по моей нервной системе.
Ещё немного и я разнесу эту чёртову штуку!
— Привет, Золотко, — услышала я такой родной, хриплый после сна голос и распахнула глаза.
— Глеб, — всё, больше не могу! Слёзы снова стали застилать глаза и я не пыталась бороться с ними. Впервые за долгое время, это были не слёзы боли и отчаяния, а слёзы счастья и долгожданного облегчения. Сейчас я верю в своё светлое будущее как никогда! Все беды позади, все страдания, всё позади! — Глеб я люблю тебя!
— Я тоже люблю тебя, Тиночка! — он взял мои руки в свои и стал их целовать и у него на глазах были слёзы. — Я больше никогда тебя не оставлю, слышишь, Золотко? Никогда!
— Я знаю, — кивнула я, когда он обнял меня. Осторожно, чтобы не навредить, не причинять боли. — Господи, неужели это всё закончилось?! — в его объятиях так тепло и уютно, что я сразу расслабилась в его руках. Глеб опустился на колени рядом с постелью, сжимая мои руки.
— Всё, закончилось, Золотко, всё! Тинуль, тебе нужно отдыхать, попробуй уснуть, — он провёл рукой по моей щеке и улыбнулся, в глазах его была забота, но и сожаление.
Глеб переживал, волновался за меня! Нет, не просто переживал, он винил себя в случившимся со мной! Но виноват не он, виновата я! В том, что случилось, во всём! Я слишком много возомнила о себе, если думала, что смогу тягаться с Фартовым. Если бы я сидела тихо и не высовывалась, всё было бы по-другому, так что вина есть на нас обоих, но главное, что вместе мы всё преодолеем.
— Глеб со мной всё в порядке, правда, — я слегка приподнялась, и коснулась рукой его щеки, которую покрывала небольшая щетина. — Главное, будь рядом.
— Я всегда буду с тобой, любимая. И никогда не оставлю, — Глеб приблизился и наклонившись ко мне нежно поцеловал.
Это было самое лучшее, что он мог сделать в эту минуту. Как же я скучала по нему, как же я счастлива снова оказаться близко к нему, чувствовать вкус его губ, его близость! Так приятно уже точно, увидеть, ощутить, почувствовать, что он на самом деле жив! Испытать эти живые эмоции, такие настоящие, такие яркие, лёгкие, нежные и настолько нужные мне сейчас. Глеб с улыбкой отстранился и заправил прядь волос мне за ухо.
— Поспи, Золотко, — он поднялся, но уходить не спешил. — Я буду здесь.
Меня и, правда, стало клонить в сон, но мне не хотелось, снова впадать в беспамятство, поэтому я спросила, первое, что пришло в мою больную голову:
— Как ты узнал, где меня искать, Глеб? — он тяжело вздохнул и потёр переносицу. Только сейчас я заметила усталость на его лице. Он раздумывал над чем-то несколько секунд, но видимо решив, что я достаточно пришла в себя, все, же ответил.
— Ден сказал, что ты у Фартового в офисе, — я признаться честно растерялась немного от такого известия.
— Что? — бестолково переспросила я, но уже вовсю улыбалась.
Он сдержал обещание. Хоть так, но помог! Иначе Глеб не узнал бы где я, а для безопасности меня и ребёнка, он сделал бы для Фартового всё, что угодно!
— Ден, сказал. Правда его лицу пришлось встретиться с моим кулаком и не один раз, — Глеб улыбнулся, а я засмеялась. Денис знал, что рискует и он знал, что Глебу уже было известно о том, что он предатель, но он всё равно пошёл к нему. Что бы спасти меня, ведь он знал, что задумал его дядя.
— Он хоть жив? — с озорным прищуром спросила я.
— Живее всех живых, — усмехнулся Глеб, заметно, расслабившись. Не похоже, что он злится. — И, даже, помог разобраться со всеми трудностями.
— Трудностями? — нахмурилась я. Глеб пожал плечами и подошел, коснувшись своей рукой моей щеки.
— С бизнесом его дяди, — тут же нахмурился он. Поворот разговора ему явно не нравился, но оставлять меня в неведение, он не будет. — Представляешь, оказывается Фартовый всё Дену завещал. Теперь вся империя Миши Фартового под его подчинением.
— А ваши отношения? — быстро спросила я, чтобы Глеб не успел перевести тему.
— Всё как всегда, с одним только отличием, теперь я ему не доверяю. Не считаю его врагом, потому, что он помог тебе, но после того, что он вообще сделал, я никогда не смогу его простить и довериться. Он ничего не рассказал, зато всегда был рядом, воспользовался моим доверием и предал. Если бы не ты, он бы ответил за своё предательство, — взгляд Глеба стал таким же холодным, как и голос. Тот самый голос, от которого хочется забиться в угол и не высовываться. Я поёжилась, от Глеба это не укрылось, взгляд его смягчился, и голос был пропитан нежностью. — Отдыхай, Золотко. Теперь вы в безопасности, — он улыбнулся, такой искренней улыбкой, какая принадлежала только мне, и положил руку мне на живот. — Теперь всё будет хорошо.
Моё лицо снова светилось от счастья, а в голове не было ни одной плохой мысли, и я быстро заснула. Возможно, это всё действие препаратов, но сон мой был крепким и спокойным. Я чувствовала тепло возле себя и знала, что Глеб рядом.
В следующий раз я проснулась от того, что в глаза било солнце. Что удивило, к писку аппарата я успела привыкнуть, и он не тревожил мой сон. На губах сияла улыбка, и я раскрыла глаза, блаженно щурясь от солнца, которое даже через окно нежно согревало кожу. Господи, как же мне хочется выйти отсюда, на улицу, погулять, ощутить мягкое прикосновение ветра к своей коже. Я привыкла к яркому свету и открыла глаза, у окна стоял…
— Ден? — он тут же обернулся. Всё такой же: красивый, уверенный в себе, бодрый, только вот лицо его было задумчивым и хмурым, что к слову его совсем не портило.
— Привет, Куколка, — он приблизился.
Я его не боялась. Не из-за того, что он тогда в доме ничего мне не сделал, а из-за того, что видела в его глазах раскаяние и сожаление. Я знала, что он не причинит мне вреда. Только не мне! Об этом говорил его взгляд, и я вдруг испугалась этого, как оказалось совершенно напрасно. Даже, если и были у него ко мне чувства, то он их удачно скрывал. Не знаю, почему, но он явно не так плох, как мне казалось. Каким бы грозным не был его вид, у него чистая душа.
— Привет, — улыбнулась я. — А… — я закусила губу. — А где Глеб?
Денис тут же усмехнулся и подошёл ближе.
— Уехал по делам. Он не может находиться здесь двадцать четыре часа в сутки, — в его глазах тут же заплясали озорные искорки. — Хотя ещё два дня назад его это не волновало, — Я закрыла глаза и засмеялась, когда в следующий раз посмотрела на Дена, он был серьёзен. — Как ты себя чувствуешь? — хм, думала, он не задаст этот вопрос.
— Отлично, — я подмигнула ему и сказала:- Спасибо тебе.
— Ты не должна меня благодарить, Куколка, — тут же нахмурился он. — После всего ты должна меня проклинать.
— Я знаю, — я тоже стала серьёзной. — Но не могу. Я, знаю, что ты не такой как он, и что тебе всё это было противно. Поэтому я спрошу: почему ты был с ним заодно?