Селин
Я настолько сошла с ума, что на одном из приёмов увидела Лёшу.
Мысли о нём отравляли меня. Я записалась на курсы гимнастики, с утроенной силой взялась за работу в редакции и начала подтягивать русский. Времени катастрофически не хватало, но если я не успевала подумать о Лёше — он снился мне. Наши поцелуи под соснами, наши разговоры ни о чём… Я машинально пыталась сжать кулончик-рыську и тихо шипела, когда не находила её. Словно не Лёше подарок сделала, а себе — болезненное напоминание.
"Прекраснее, чем было, быть уже не может" [песня Полины Гагариной "Нет"]
Эта строчка из русской песни, которую мне кидала София, полностью отвечала моим размышлениям. Оставить Лёшу приятным эпизодом в своей жизни. Но я хотела его увидеть. Объясниться. В последний раз. Просто увериться, что мне показалось, и эти страдания в духе девочки четырнадцати лет бессмысленны.
А сегодня я увидела его на приёме — и тёплая острая волна понеслась по телу, вызывая смущение, страх и бабочек в животе. Даже когда я поняла, что передо мной не Лёша, бабочки не отпускали. Я продолжала всматриваться в лицо статного мужчины далеко за пятьдесят и упустила момент, когда меня заметили. Две женщины, видимо, мать и дочь. Русские. За время в Калининграде я научилась отличать русских от европейцев. Была какая-то неуловимая разница между нами.
Девочка была как куколка — стройная, с русой гривой, аккуратно уложенной заколками, одетая в лёгкое и кокетливое платье в стиле Одри Хепбёрн. Мать же отличалась. Волосы тщательно уложены, косметики минимум, а вместо платья — стильный брючный костюм. Именно её стальной взгляд пригвоздил меня к месту.
Наверное, мужчина, похожий на Лёшу — её муж. Неловко вышло. Собрав последние силы, я нашла мамочку и устремилась к ней.
— Мам, — к счастью, рядом с ней не было толпы из кавалеров. Мамочка была хороша собой и постоянно притягивала "перспективных мальчиков". — Ты не знаешь, что это за гости?
Она проследила за моим взглядом и смешно нахмурилась:
— Кажется, представитель русского правительства с семьёй. Спроси лучше у папы, он утверждал список гостей.
— Часом не Зайцев? — продолжила домогаться я. Папу на приёмах было не найти. Но мама только пожала плечами. Мол, я тебе сказала, что знаю.
Обиженно надув губы, я покосилась в сторону "представителя". В конце концов, подойду и спрошу сама. Ничего страшного.
— Добрый вечер, — поздоровалась вежливая я и слегка струхнула по тяжёлым, сканирующим взглядом мужчины, — прошу прощения, если обозналась. Вы Пётр Зайцев?
— Добрый, — эхом отозвался он, хмыкнув почти как Лёша, — а у вас хороший русский для француженки. Да, мадемуазель, вы угадали.
— Что угадали? — на плечо мужчине опустилась отнюдь не хрупкая длань подошедшей жены. Точно жены. Я наклонила голову, пряча улыбку. У женщины были знакомые холодные глаза, отливающие сталью.
— Ничего-ничего, — поспешила развеять подозрения я, — я просто перепутала месье Зайцева с его сыном. Ведь правильно? У вас есть сын Алексей?
От волнения я неверно построила речь и окончательно расстроилась. Буду сейчас выглядеть полной дурой — вот семейство посмеётся!
Но они словно по команде развернулись ко мне.
— Вы та самая француженка, которую спас Лёша? — выпалила девица: — От террористов?
— От каких террористов? — опешила я и одновременно вспомнила рабочую версию с нападением: — Ах да, террористы… А Лёша с вами?
Вопрос вылетел против воли, а они удивлённо переглянулись.
— Неа, он в Москве, — выдала девица, — он же занятой мэн и всё такое.
— Понятно.
Я окончательно расстроилась. У занятого мэна под рукой была сексапильная секретарша. Забудь, Лин. Ну в самом деле, вы не пара. Глупо влюбляться.
Рядом со мной неожиданно нарисовались мамочка с ослепительной улыбкой и отец, сразу протянувший руку русскому гостю.
— Пётр, рад вас видеть. Моё почтение прекрасным дамам. — Речь отца была не в пример чище, хотя тоже отдавала сильным акцентом: — Вы знакомы с Лин?
— С Лин? — повторила мама Лёши и посмотрела на меня: — Это вы Лин?
— И кулончик! — девушка аж подпрыгнула: — У Лёши такой же кулон с рысью.
Моя мама изумлённо сжала свою цепочку, а я поспешила развеять подозрения:
— Это мой кулон. Я отдала его Алексею, — спохватилась, не прошло и полгода! — В благодарность… Папа, сын месье Зайцева — тот человек, который спас меня от Роберта, — объяснила уже собственным родителям.
— Мой сын, расписывая ручку, раз десять написал имя "Лин", — с интересом произнесла женщина, — потом ещё кулон с рысью. Мы прямо не знали, как его разговорить, узнать, что за Лин такая.
От всеобщего внимания я немедленно начала краснеть. Селин! Тебе двадцать пять, а не пятнадцать! Ты взрослая и почти самостоятельная женщина! Хватит!
— Между нами ничего не было! — выпалила я, дабы не провоцировать вопросы: — Просто переживаю, не будет ли у Лёши проблем из-за меня!
— Ты называешь его Лёшей, а он не расстаётся с твоим кулоном. Заворачивает разговоры про отпуск. Даже от нас сбежал! Стал невозможный, огрызается вечно. Слушай, я, конечно, не Шерлок, но лично мне всё очевидно, — добила девица.
От переполнившего меня волнения закружилась голова, и я покачнулась. В последнее время это было не редкостью — на фоне стресса начались обмороки и головокружения.
— Лин! — мамочка подхватила меня за плечи: — Ну что вы с расспросами пристали?! — уже русским: — Лин нельзя нервничать!
Она имела в виду Роберта, но семейство Зайцева восприняло эти слова по-своему…
— Девушка беременна?! — женщина со стальными глазами аж подалась вперёд.
— Нет, я не… — натянуто улыбнулась… и осеклась, не закончив фразу. После аварии я больше не спала с Робертом, а с Лёшей?.. В отеле, когда мы занимались любовью, он предохранялся. А тот случай в лесу? А в бассейне?! Я не помню! Я действительно не помню, и кажется, мы оба не задумывались о этом.
Мы расстались в середине июня, сейчас — конец июля. В теории, я могу быть на втором месяце, и получается, что обмороки, задержка и тошнота по утрам — это не последствия непроходящего стресса. Это другая зараза!
Судя по озадаченному лицу мамочки, её мысли пошли в том же направлении. Ведь даже доктор намекал, что странные у меня симптомы для нервного срыва, но я только отмахнулась.
— А ну выдохни! — рыкнула мама: — Если это так, Лин, то тебе точно нельзя нервничать!
— Селин! — охнул отец, и я тихо застонала. Ну что за представление мы устроили?!
— Нет-нет, — замахала руками. Ещё не хватало, чтобы Лёша узнал от родителей о моей якобы беременности! — Вы неправильно поняли! У меня посттравматический синдром, я не беременна! Я… мам, пап, я пойду… Мне нужно на воздух!
Не слушая криков семьи, я вылетела из зала. Благо, что туфли на высоком каблуке больше не носила. Как раз из-за обмороков. Выбежав на парковку, я залезла в собственное авто. К счастью, водитель забрал меня из редакции, и с родителями мы приехали отдельно. Назвав адрес клиники, я устало откинулась на спинку кожаного дивана. Боже, Дева Мария, как ты могла допустить?!
Звонок от мамы нервно сбросила, написав смс-ку, что устала и поехала домой. Хотя домой сегодня мне лучше не возвращаться. Сожрут. Я ведь ничего не рассказала про Лёшу.
Зачем?.. Всё кончено!
Но фраза о том, что он не расстаётся с моей рыськой, неожиданно согрела. Ровно до визита к гинекологу и УЗИ. Нет! Я не готова быть мамой!
Но делать аборт было откровенно жалко.
Домой не поехала. Выбрала любимое кафе с видом на реку, куда часто заглядывала после работы, и заказала пять шариков мороженного с сиропом и сливками. Организм требовал рюмку водки к десерту, но вспомнив о своём положении, я ограничилась капучино. Настроение — залить слезами Париж. Хуже некуда.
И надо было семейству Зайцевых выбрать для посиделок именно моё любимое кафе!
От трёх хищных взглядов я с трудом проглотила мороженое. Зайцев-старший с дочерью расположились за отдельным столиком, а вот женщина направилась прямиком ко мне.
— Привет! Судя по десерту, на узи ты всё-таки съездила.
Вяло кивнула. Суматошный вечер вымотал безумно.
— Меня зовут Алёна, можешь называть без отчества. У вас не принято. А теперь рассказывай. Я должна знать, что происходит в жизни моего сына.
Алексей
Хлопнув дверью авто, я выбрался из нагретого салона на улицу. Погода этим летом отвечала моему настроению — мерзкий тухлый дождь, лужи до колена и пронизывающий ветер. Настолько, что в тёплой куртке было некомфортно. Август начался с гроз, а на горизонте уже маячили ураганы с лесными пожарами.
… В Париже сегодня, как и весь прошедший месяц, ярко светило солнце.
Я тряхнул головой, отгоняя прекрасное видение, и вошёл в центр.
Офис Фортиса располагался на двенадцатом этаже небоскрёба Москва-Сити. Мне не особо нравилось место, но решить что-то с переездом я банально не успевал. Дела, дела… Спрос на охрану не падал, как и на детективные услуги. По возвращению из отпуска на меня обрушилась лавина заказов. Параллельно пришлось разбираться с делом Березина, в котором я так неосторожно наследил.
Впрочем, а у меня был выбор?..
Убийство француза замяли с обеих сторон. Вмешался отец Лин, продавив своими связями — и Роберта объявили шпионом-террористом. Мой отец, просматривая заключения, только щурился и раздражённо пыхтел. Я не прибежал к нему с исповедью, и даже помощи не просил.
Совсем из доверия вышел.
Да, была неприятная ситуация. Да, девушку захватили в заложники — дочь известного французского бизнесмена. Да, я вмешался — а когда, блин, я не вмешивался на свою голову?!
Мама что-то заподозрила. Я ничего не говорил об отношениях с Лин, а она всё равно смотрела так, словно догадалась.
Мама была самым молодым следователем в одном провинциальном городе. Однажды отца послали из столицы ей в помощь, на поимку изощрённого маньяка. Убийцу они вычислили, а друг друга — зацепили. Но тогда мама продинамила своё московское начальство. Папа рвал и метал, продолжая набегами покорять леди-карьеристку. Такие отношения длились больше года, пока однажды, вернувшись, отец не застал маму с хорошо оформленным животом. Она до сих пор угорала с его шока в тот день. Я родился уже в Москве — очнувшись, отец развёл бурную деятельность. Мама пришла в себя уже в столице и замужней.
И пусть она давно не работала, а консультировала наравне со мной — призвание не пропьёшь.
Словом, в ближайшие месяцы домой мне лучше не возвращаться.
— Алексей Петрович! — в холле меня ждал зам, Света и несколько детективов. К ним переметнулась даже Лена — единственная девушка среди моих ребят. У Лены был острый ум и характер трудоголика, но в последнее время и она посматривала на меня с ненавистью.
— Всем добрый вечер, — поздоровался я, проходя к своему кабинету, — в чём причина собрания?
— Я хочу в отпуск, — зам тактом никогда не отличался. Со мной. Зато клиентам пел в уши таким сладким голосом, что у меня ныли зубы: — У Ромы сын родился, Диме надо проведать семью, а Игорь требует выплатить ему компенсацию за потерянное зрение. Короче, мы требуем два выходных, согласно договору о трудоустройству.
Оборзели.
— Легко! Сдавайте текущие дела и валите на свои выходные.
— Но Алексей Петрович, — пробормотала Света, заметно присмиревшая за последний месяц, — вы уже распределили каждому по три новых задания.
Конечно. Я не собирался отказываться от заказов.
— Ну ладно, — сменил гнев на милость, — после новых трёх можно взять один выходной.
Ответом мне были полные немого скептицизма взгляды.
— Слушай, Лёха, найди себе бабу. Ты, когда никого не трахаешь, звереешь, — с раздражением выдала Лена. Мысленно поставил девочке балл за наблюдательность. Растёт.
— А ты, значит, готова заслонить коллектив собой? — холодно осведомился я, сложив руки на груди. Лена только фыркнула, впрочем, не обидевшись.
— Между круглосуточной работой и твоей койкой, я, так и быть, выберу второе.
— Зато я первое. За работу! Кому не нравится, заявление на стол Свете. Только про две недели отработки не забывайте.
И хлопнул дверью кабинета.
По-хорошему, ребята не виноваты. Работать двадцать четыре часа, как я, они не обязаны. У них есть семьи, родители, друзья — личная жизнь, которая тоже нужно. После отдыха мозг работает хуже только в начале, а потом превращается в генератор идей.
Надо сбавить обороты.
Дни пролетали незаметно. Пятое августа. Практически конец лета. Я забылся в работе, и это отчасти спасало. Но когда на столе блеснул знакомый кулон, сердце дрогнуло вновь.
Иногда мне казалось, что я, настоящий я, не вернулся из Калининграда. Голову словно заклинило на одном круге мыслей.
Она вредная принцесса, прекрасная папина дочка. Аристократка. Циничная сволочь вроде меня не пара такой девушке. Мы очень разные. Ей будет лучше дома, где она защищена и спокойна. А я привык к одиночеству.
Но подсознание отказывалось мне верить.
А если появится новый Роберт? Что будет, если кто-нибудь узнает о её даре? Лина мнит себя взрослой, но в душе она растерянная девчонка, которая только-только сталкивается с миром. Её родители справятся с любой проблемой драгоценной дочки, но Лина гордая, а они не слишком внимательны. Случай с Робертом был очень показательны.
Июнь давно закончился, но для меня словно прошло несколько дней.
У кулона лежала бумажка с номером. Я долго уговаривал себя молчать, но в итоге всё-таки попросил у Софии номер. Один звонок, Заяц. Ты просто убедишься, что ей хорошо без тебя. Что она в полном порядке без твоей защиты.
Хотелось повыть, но вряд ли делегация в коридоре полностью рассосалась. А воющий начальник уже отдаёт клиникой.
Смартфон ожил, привлекая меня вспыхнувшим экраном. Номер не определился, что было странно. После апдейта от Игоря на экране часто высвечивалось полное ФИО.
— Я слушаю.
Долгая тишина — и нерешительно:
— Привет. Это я.
Карандаш в пальцах переломился с противным звуком, и от избытка эмоций я вскочил и повернулся к окну.
— Лина?..
Она еле слышно усмехнулась.
— Я была уверена, что не узнаешь.
Уткнулся лбом в холодное стекло.
— Узнаю. Тебя узнаю. Я тебя люблю.
Судя по тому, как легко и естественно вырвались эти слова — не соврал.
Девушка на другом конце телефона нервно рассмеялась.
— Ты бредишь, Зайцев. Может, мне вызвать скорую?
— Обещаю, я исцелюсь чудом, как только тебя увижу.
От волнения нёс какую-то чепуху, но от её голоса мозг резко перестал соображать.
— Вот теперь я переживаю по-настоящему, — растерянно произнесла Лина, — тебе действительно не нужна помощь? Лёш, прошло два месяца. Я давно могу быть замужем!
— Ты не замужем, я слежу, — хмыкнул в ответ, — Лина, мои слова ни к чему тебя не обязывают. Понравился подарок?
Она со свистом втянула воздух. Подарок был более чем провокационный. Кольцо из платины с заячьими ушками посредине, усыпанное бриллиантами и хлопковая огромная пижама с… да-да, теми заячьими ушами на капюшоне. Пока упаковывал подарок, угорал над собой. Как будто девушку помечаю!
— Ты не Зайчик, Лёша, ты Козёл, — процедила Лина, уже осознав, что раскаяния от меня вряд ли дождётся. — Имей в виду, я строю планы мести!
Маленькая мстительница. Ради твоего звонка — что угодно.
— Поговори со мной, — просьба в пустом кабинете прозвучала нелепо, — как твои дела? В редакции, например. Какое мороженое в кафе у Сены? И почему именно гимнастика?
Детектив я или нет?! Должен знать, не похитил ли мою француженку очередной "Роберт".
— Зайцев, ты меня пугаешь! — охнула она: — Ещё скажи, что тебе понравилось чёрное кружевное бельё, которое я сегодня надела.
С-с-стерва.
— А мне понравится? — невинно уточнил я.
— Уже не уверена, — вздохнула Лина, — вдруг мне только показалось, что тебе понравится.
Злится. Имеет полное право.
— Меня заставили сообщить тебе одну важную новость… Жди, — ледяным тоном закончила она и положила трубку.
Меня в очередной раз наказали?.. Ну уж нет, Лина. Ты сама дала мне повод своим звонком. Я перезвонил, но она сбросила. Подхватил куртку и на выходе едва не впечатался в бедную Свету. Хорошо хоть, дверь открывалась вовнутрь, иначе убил бы.
— Алексей Петрович, к вам клиентка.
Делегация в коридоре неодобрительно зашуршала.
Клиентка? Не вовремя. Но рядом со столиком Светы, с любопытством изучая ребят, стояла… Лина.
Непривычно бледная, с собранными в хвост локонами, в узком бежевом платье до колена. Деловой вид. Моя Рыська настолько боялась, что выбрала закрытый привычный образ.
— Клиентка? — Я замер напротив, обходя Свету: — Какой у вас вопрос?
Зам покосился на меня, как на идиота. Ещё бы. Расспрашивать клиентку при всех, а не в приватной обстановке, обеспечив "атмосферу доверия".
— Меня бросил мужчина после курортного романа, — Лина не отрывала от меня взгляда, — он ничего не объяснил, как будто струсил. А спустя время этот мужчина объявился и признался мне в любви. Я хочу разобраться в его мотивах.
— Возможно, он действительно струсил, — резюмировал я после паузы, — были ли какие-то вопросы между вами? Ссоры? Разница положений? Иногда проще уйти в тень, чем покуситься на то, что не твоё по определению.
Лина вежливо слушала, а у зама дёрнулся глаз. С точки зрения детектива я нёс полную ересь.
— Что же изменилось? Сидел бы в своей тени дальше. — Рыська била наотмашь, и Лена, видимо, что-то почувствовала. Она шикнула на ребят, ринувшихся было исправлять ошибки поехавшего босса
Скривился.
— Иногда время больше калечит, чем лечит. Смотришь со стороны, собираешь детали, факты, и начинаешь понемногу лететь головой.
— "Лететь головой" кто-то начал явно раньше времени. Я беременна, Лёш. Твоя семья в курсе, но я хотела сказать об этом лично.
Признание словно ударило под дых. Я покачнулся, упёрся в стол ладонью. Ну конечно, в последний раз в бассейне мы не предохранялись. Даже у меня снесло крышу, не говоря уже о разомлевшей Рыське.
Изображать из себя рыцаря, вымаливать прощение у прекрасной дамы и смиренно уйти в тень, если потребуется?.. Нет. Моя Рыська и мой рысёнок. В конце концов, я несколько раз предупреждал её. Да и Лина, думаю, не питала иллюзий.
Поэтому сцапав взвизгнувшую девушку, уверенно направился к машине.
— Зайцев! Зайцев, немедленно поставь меня! Я гражданка другой страны!
— Ты выйдешь за меня замуж.
Лина аж подавилась.
— Нет! Ты меня бросил! Сбежал! Испугался!
Завтра о нас будет говорить весь офис, но какая разница?..
— Я исправлюсь. Компенсирую каждый день простоя. Даже подарю тебя плётку для наказаний злого Зайчика.
Лина ошарашенно замолчала.
Обратно на ноги я поставил девушку уже у машины. ЗАГСы вряд ли работали в семь вечера, а посольство — тем более, но Рыську стоило спрятать дома, чтобы не сбежала.
— Лёш, — тонкие пальцы коснулись небритой щеки, вызывая во мне короткое замыкание. Улыбка. Просто улыбка. Выдохни: — Лёш, я тоже тебя люблю. Хоть ты и сволочь, и трусливый Зайчик…
Конец
Больше книг на сайте - Knigoed.net