До обеда я занималась уборкой. В конце концов, работу никто не отменял. В глазах стояли злые слёзы, но я снова и снова вытирала лицо. Бесполезно плакать. Едва ли найдётся человек, который пожалеет меня. Особенно в этом отеле.
Я хочу домой! Хочу, чтобы меня защищали и любили! Отчего-то я была уверена, что у меня есть семья. И эта пощёчина… Меня как будто приучили реагировать подобным образом!
С другой стороны, под Зайчика я же прогнулась. А значит, вполне могла работать какой-нибудь эскорт-девицей.
Но соорудив сердечко из полотенец, я вдруг покачала головой. Ты впадаешь в крайности, Лина. Зайчик сам по себе — мужчина заметный, привлекательный. Он тебе просто понравился.
Возможно, в прошлой жизни я бы не обратила на него внимания, но сейчас… Стресс и шаткое положение сыграли свою роль. Мне хотелось забыться. В любом случае, уже поздно жалеть.
Но что делать дальше?..
Надеюсь, мне дадут отработать аванс. Как горничной. Появляться в ресторане я больше не собиралась. Откуда вообще взялся этот Кирилл Степанович?! Его точно не было вчера, но Женя явно сталкивалась с ним не в первый раз. Я нахмурилась, вспоминая расположение номеров. Если он слышал мои стоны, значит, должен жить рядом с Зайчиком… Первый номер занимала молодая парочка Ник и Аля, третий — Алексей. Получается, у него второй номер напротив, так как соседний — четвёртый — был закрыт.
В четвёртом номере жила та девушка из воды.
Левое крыло занимали в основном пожилые люди — ироничная мадам, которая защищала меня, джентельмен с тростью и та охотница на Зайчиков, Карина. Итого семь номеров. На третьем этаже располагались двухкомнатные номера-люкс для семей. Пожилая пара и два бизнесмена с семейством, судя по всему, приехавшие компанией. Пожилую пару я видела, а вот компания из люксов появлялась изредка, частями. Они чаще заказывали доставку в номер.
Слёзы вновь выступили. Конечно, работа горничной не была пределом моих мечтаний, но я только привыкла, даже номера выучила! А теперь из-за кого-то придурка отправлюсь за дверь. Я ни капли не сомневалась, что Кирилл Степанович пожалуется — такие недоросли только жаловаться и умели!
Когда перед обедом мне велели подойти в главной горничной — я даже не удивилась.
— Поздравляю, тебя выкупили, — хмыкнула мадам-генераль, — на время отдыха, то есть на ближайшие одиннадцать дней. У нас редко горничных выкупают, но молодых девок, бывает. Чего глазами хлопаешь?
Я машинально сложила руки у груди.
— В смысле — выкупили? Как меня могли выкупить?!
Главная горничная только языком поцокала.
— Здрасьте! Время твоё рабочее выкупили. Теперь сопровождать будешь отдыхающего, гулять с ним, развлекать, в рестораны ходить. Отныне он твоим временем распоряжается. Как это… название есть новомодное… а, эскорт!
У меня не было слов. Дева Мария, эскорт! Воистину бойся своих мыслей!
— Спать с клиентом тоже… полагается? — дрогнувшим голосом спросила я.
Она посмотрела на меня как на больную.
— Ну, мы ж не бордель, в контракте такого не прописано. Но мужчина молодой, сама понимаешь… ему не цветочки нюхать охота. Раздвинешь уж ноги пару раз. Ты главное аккуратно, не обостряй. Официально заставить он тебя не может, но проблемы нашему начальству не нужны. Будь посговорчивее. Авось и обломится что-нибудь на цацки и платья. Да не таращись! Деньги уже уплачены, в обед в торговик съездишь, шмотки прикупишь. Русик отвезёт. Не реви, говорю, дура, бабки хорошие получишь!
— Кто?.. — выдохнула я. На большее слов не хватило. Слёзы застилали глаза, несмотря на все усилия. Я чувствовала себя униженной и растоптанной. Бесполезно кричать, жаловаться — я человек без документов, девка из глухой деревни. Определённо, лучшего наказания этот недобитый мажор выбрать не мог!
Меня аж передёрнуло. Ну что Лина, кажется, снова пора бежать! И к дьяволу их договор!
Я настолько поверила в то, что купил меня именно Кирилл, что не сразу услышала мадам-генераль.
— Зайцев Алексей Петрович, — натянув очки, вчиталась она в личное дело, — тридцать три года, не женат. Владелец какой-то фирмы с названием "Фортис". Главный сказал — влиятельная шишка с хорошими связями, такому нельзя отказывать. Даже жалобу на тебя оставил без внимания, лишь бы Алексей Петрович был доволен.
Зайчик?! Этот мужик со стальными глазами взял и выкупил меня?! Боже, зачем я вообще ему понадобилась?..
— Только осторожнее с ним, — неожиданно произнесла горничная, — я у девочек из лечебного спросила — какое-то нервное расстройство у этого Зайцева. Он не псих, конечно, но срывы имеют место. Так что в твоих интересах его не злить.
Огорошенная новостями, я безропотно отправилась сначала к себе, потом на парковку. Мадам-генераль — Марта, оказывается, сунула мне в руки карточку и назвала сумму. Ладно, спрошу у водителя или консультантов, что я могу купить. У Зайчика нервное расстройство?.. Мне показалось, или его нервы прочнее канатов!
Поездка прошла быстро и суетливо — события последних дней никак не укладывались у меня в голове. Приценившись, я взяла пару скромных комплектов белья, а в обувном отделе выбрала дешёвые кроссовки и классические туфли на каблуке. Одежда… Честно говоря, пришлось погулять по магазинам, чтобы найти подходящее по цене и качеству. От дешёвой синтетики меня воротило. Просто воротило, несмотря на понимание, что в моём случае выбирать не приходятся.
Через полчаса метаний я выбрала два платья — одно удобное, белое, с летящим силуэтом, и второе — вечернее. Тёмное бордо, с открытыми плечами и в пол. С туфлями платье смотрелось неплохо, но просто требовало макияж. Ограничилась недорогой подводкой, тушью и помадой — не самыми лучшими, но на остатки денег ещё были планы.
Точнее, хватило всего-то на пару футболок и кофту потеплее.
Лишь на обратном пути пришла мысль, что возможно, мне стоило банальным образом сбежать. С деньгами. Спрятаться где-нибудь от водителя и найти ближайший банкомат. Но только куда бежать?.. Ведь в голове по-прежнему не было просвета.
Я сокрушенно вздохнула. Какие-то мелочи пробегали порой, вроде любви к кофе и того шатена с зелёными глазами. С большей долей вероятности я не была русской, но язык и культуру знала хорошо. Дочь эмигрантов? Такое чувство, что на русском со мной говорили с ранних лет. А вторым языком, наверное, был французский — я могла говорить на нём столь же естественно, но пока задвинула за ненадобностью.
Или наоборот, французский был первым? Или я просто привыкла думать на двух языках?..
В любом случае, это пока никак не проясняло картину.
Я вообще не понимала, что делать. Обращаться в полицию отчего-то было страшно, рассказать Марте правду — тоже. Оставалось только надеяться, что этот блок памяти не продлиться долго.
Широкие ворота санатория вернули меня в реальность. Кажется, я успела позабыть, что меня купили.
Алексей
После обеда на набережной никакого не было. Вялый дождь и тяжёлые хмурые тучи прогнали даже молодёжь. Глаза слипались, но сонное состояние быстро прогнал ветер. Ледяной ветер, после которого я натянул капюшон на голову. Ещё не хватало простыть.
Обратно в номер не хотелось. Подумав, я спустился на берег. В детстве мы с отцом часто приходили к воде, запускать мелкую гальку. Подбросив камень в ладони, я отправил его в полёт. Мой снаряд проскакал по водной глади три раза, прежде чем окончательно скрыться из виду.
Увлёкшись детским развлечением, я не сразу заметил девушку за моей спиной.
— Впечатляюще, — с приятным удивлением в голосе произнесла Лина, — у меня так не получается.
В подтверждении своих слов, она подняла камешек и бросила в воду. Камень сделал громкий бульк и пошёл ко дну совсем недалеко от берега. Я тихо хмыкнул.
— Научу как-нибудь потом, — пообещал я, поворачиваясь. И слегка завис, созерцая открывшийся вид.
Как любитель красоты а-ля натюрель, я не мог не обратить внимания на Лину. Изящная, тонкая и гибкая девушка, пусть молоденькая, но с острым язычком — пройти мимо было невозможно. Только знакомиться после ссоры со Светой… Тогда мне пришлось отступить, но свой второй шанс упускать не собирался.
И не упустил.
Лина не была идеальной, но она была собой. Держалась естественно и непринужденно, постоянно улыбалась, искренне язвила и говорила, что думала. Без глупого жеманства и напускной таинственности. Девчонка…
А сейчас передо мной стояла молодая женщина.
Белый свитер с широким воротом, открывающим плечи, узкие голубые джинсы и туфли на небольшом каблучке. Ноги у Лины оказались просто охренеными. Я даже порадовался, что заключил на неё контакт. Длинные волосы девушка убрала в хвост, а на юном личике появилась косметика. И даже держалась горничная теперь по-другому — увереннее, серьёзнее. Однако. Я думал, что вижу её насквозь, а оказалось… что-то явно не разглядел.
Поймав мой взгляд, она гневно сощурила глаза:
— Господин доволен своим… приобретением?
— Пожалуй, — оскалился я, поднимаясь. Знал, что Лина будет недовольна, но выпад Локтева мне определённо не понравился. Как не понравились его виды на мою горничную. Отпуск, который начался скучно, явно набирал обороты.
— Слушай, и не жалко?.. — девчонка переступила с ноги на ногу и слегка отстранилась, когда я шагнул к ней: — Я имею в виду деньги. Не самое выгодное вложение.
— Ну как сказать, — поймал её за талию, — это как фастфуд — вредно, но порой очень хочется. Больше для души. А когда очень хочется, нельзя отказывать себя в удовольствии.
— В таком случае, это будет вредно, как фастфуд!
Потянул её к себе, глядя прямо в глаза. Продавливая, подчиняя. Если я знал, что она не придёт в восторг — это не значит, что я был согласен на бунт.
И вздрогнул, когда Лина коснулась губами моей щеки!
Лина
Честное слово, я едва не захохотала в голос. От банального поцелуя — просто прикосновения — он шарахнулся, как от огня!
Правда, в себя пришёл тоже быстро. Недовольно сверкнул глазами и резко взял меня за подбородок:
— Лина, усвой наконец правило — не надо меня трогать. Гладить, прикасаться, целовать. Я этого не люблю.
А то я не поняла!
— А мне плевать, — зло рассмеялась я ему в лицо, — как ты думаешь, что чувствует человек, которого взяли и купили?! Раз ты бесцеремонно обошёлся со мной, то и я буду! Ты надеялся на покорную куклу? Ты ошибся!
Ох, как мы зажглись. Только меня не остановили его заострившиеся скулы и бешеный взгляд. Я сама была в ярости!
— Лина, ты доиграешься…
— Доиграюсь! — сглотнула ком в горле, но слёзы всё равно выступили: — А что ты мне сделаешь?! Ну давай, ударь. Избей! Утопи в море! Ты же умеешь! Что мне терять сейчас?! Я никто, и этим все пользуются! Ответь, Зайцев, что мне терять?!
Я вдруг осознала, что у меня действительно ничего за душой. Зачем я решила бороться?.. Без памяти и документов это с самого начала было обречено на провал. Как только люди поймут, что я беззащитная, они будут пользоваться моей слабостью. Ладно Зайчик, который мне понравился. Но ведь появятся другие.
— Лина… Лина, успокойся!
Я не хотела успокаиваться. Я хотела плакать и орать навзрыд от боли внутри. Я хотела сделать, как уже сделала однажды… Педаль газа на полную, лишь бы не думать. Не вспоминать о предательстве…
— Лина! — он взял меня за плечи и хорошенько потряс. — Лина, очнись!
— Зачем? — Я подняла на него немигающий взгляд: — Зачем? Ничего хорошего уже не случится… ум!
Сухие губы коснулись моих губ. Он запустил руки в мои волосы и поцеловал нерешительно, как школьник. От неожиданности я замерла, а Лёша… только углубил поцелуй. Я невольно взяла инициативу в свои лапки, прижимаясь к нему и отпуская себя. Впиваясь со страстью в его губы, кусая, позволяя своему языку коснуться его языка. Я увлеклась, как не увлекалась никогда раньше.
— Ты целуешься как хулиган-двоечник, от которого сбежали все девчонки! — выдала я, когда он отстранился спустя вечность. Ох, как будто оргазм получила от поцелуев. В голове легко шумело, а на язык просилась какая-то глупость.
— Я не целовался семь лет. Уже забыл, как это… — отвернулся от меня, а потом и вовсе — отошёл к воде. Э? Семь лет? Занимался сексом, но не целовался?.. Сомневаюсь, что Зайчик отказывал себе в любви и ласке.
— Это очень странно.
— Нормально. Отпустила истерика? Что это вообще пассаж про ненужность? Совсем ума лишилась?
Он вновь стал пускать камни. Бульк-бульк-плюх. Я завистливо посмотрела на круги, разошедшиеся по воде. Как у него получается, а?
Подумав, подошла и села на огромный валун рядом с Зайчиком.
— Я ничего не помню. Вообще. Кто я, откуда я родом, как я оказалась в этом лесу. Помню лишь, что пыталась сбежать от человека в джипе, — мелькнула мысль, что Зайцев мог оказаться этим человеком, но я отбросила её. Я узнаю его. Сразу, как увижу. — Потом подскользнулась, ударилась головой и очнулась уже у санатория. Меня взяли на работу. Понимаешь? Мне даже не пожаловаться, если ты захочешь, например, меня изнасиловать. Я ничего не могу.
Истерика накатила с новой силой, но сейчас я удержала её. Хватит, поплакала и вперёд — бороться.
На этот раз Зайчик всё же соизволил повернуться. Смотрел. Смотрел. И я видела, как дёрнулись кончики его губ.
— Что? — занервничала. Что смешного он нашёл в моих словах?!
— Ты знаешь, не в моих привычках насиловать маленьких полосатых рысек.
Полосатых рысек?! Боже, тушь! Как я могла забыть?!
— Ты просто вылитая рысь в засаде! — продолжил ехидничать он и… осёкся: — Забудь! Блин, да как это работает, мать вашу…
Я ничего не поняла. Ну совсем!
— Пойдём, в номере поговорим! Заодно и приведёшь себя в порядок.