— В котором часу вы вчера расстались с судьей Портером? — я наблюдал за любыми признаками того, что он лжет.
Но мы слишком хорошо знали друг друга. Что-то в моем голосе или в поведении выдало меня.
— Почему ты спрашиваешь? — Теперь его голос был холоден, как лёд — но я не знал, от страха или от беспокойства.
— Я должен знать, когда ты видел его в последний раз, — повторил я.
— Черт побери, Зиль! — Алистер стукнул кулаком по столу, звякнув посудой и столовым серебром. — Ты можешь вести себя как друг, а не как полицейский?
Несколько людей повернули головы в нашу сторону.
— Тише, — я постарался говорить спокойно, — я не могу сказать больше, пока ты не ответишь на мой вопрос. Мне нужно знать, где и когда ты в последний раз видел Ангуса Портера.
Алистер резко выдохнул.
— Твой вопрос может означать только одно: мой друг мертв. И ты решил рассказать мне об этом подобным образом?
Теперь уже все посетители клуба начали на нас коситься. Я понизил голос до шёпота и произнёс:
— Ты сам не даёшь мне возможности тебе что-то рассказать, как бы мне этого не хотелось. Прошу тебя, ответь: где и когда вы вчера расстались с судьёй Портером?
— Мы были у меня дома, — бесстрастно ответил Алистер. — Мы проговорили почти до полуночи. Миссис Меллоун все еще была на ногах и наводила порядок на кухне. Она проводила его, как и лифтер, и охранник на выходе. — Он покачал головой. — Ну же, ради Бога…
Алистер снова начал повышать голос, и мне пришлось его перебить:
— Прошлой ночью судья Портер был убит выстрелом в голову в номере 503 отеля «Бреслин». Его руки были крепко связаны, а на ночном столике рядом с трупом лежали Библия и белая роза.
Алистер замер.
— Проклятье. — Это слово, громкое и мучительное, вырвалось неосознанно откуда-то из глубины его души.
Официант вернулся, принёс Алистеру виски и мне кофе, и бросил на нас обеспокоенный взгляд.
— Прошу вас, джентльмены. Помните, что вы здесь не одни, — напомнил он.
Алистер, казалось, ничего не слышал, хотя и взял предложенный официантом стакан. Легкая дрожь его руки заставила карамельную жидкость пойти волнами, но Алистеру удалось ничего не расплескать. Он поднес стакан к губам, сделал большой глоток и резко поставил его на стол. Вся кровь отхлынула от его лица; он встал с кресла, извинился и вышел.
Я допил кофе и несколько тревожных минут ждал его возвращения. Я плохо справился с задачей, но разве существовал какой-то «мягкий» способ сообщить ему о произошедшем?
Наконец, Алистер вернулся.
— Мне жаль, — тихо произнёс я.
— Он был хорошим человеком.
Алистер вытер лицо салфеткой и сделал еще один глоток виски.
— О чём вы с ним говорили прошлым вечером? — поинтересовался я.
Его кристально-голубые глаза невидяще уставились куда-то поверх моего плеча.
— Мы говорили о Хьюго и вспоминали старые времена. Ничего больше.
— Может, вы обсуждали дело? — настаивал я.
— После того, как ты ушёл, не обсуждали. — Он сделал ещё глоток.
Я пристально посмотрел на Алистера.
— Хочешь сказать, что судья Портер не обнаружил ничего нового? Ничего, что могло бы заставить его встретиться с кем-то или пойти куда-то…
— Конечно, нет, — резко оборвал меня Алистер.
— Как ты можешь быть так уверен? Он был убит через пару часов после того, как ушёл из твоего дома, а место преступления — почти точная копия места убийства судьи Джексона. Должна же быть причина, почему…
— Ты сказал, что его застрелили, — произнёс Алистер, обхватив голову руками. — Что у него были связаны руки. Это важные различия. Я уже не раз говорил тебе, что убийцы не склонны менять свои методы. Метод — это для них всё, — его голос снова начал повышаться, а лицо раскраснелось. — Видок был прав, утверждая, что у каждого преступника есть определенный поведенческий паттерн — или стиль, — который остается неизменным на протяжении всего совершаемого им преступления.
Я откинулся на спинку стула и посмотрел на него исподлобья.
— Вот именно. В этом-то и трудность. Ничто на месте преступления не совпадает с предыдущим. Но белая роза и Библия в комнате мертвеца — нечто слишком удивительное, чтобы быть простым совпадением.
Алистер покачал головой.
— Пистолет — совсем иное оружие, нежели нож. Чтобы держать свою жертву рядом, перерезая ей горло, нужен один тип личности. А пистолет отсылает нас к совершенно другому типу людей: оно требует меньше силы, необходимо лишь умение метко стрелять.
Я бросил на него недоверчивый взгляд.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что не веришь в связь этих убийств? Ангус Портер был другом и коллегой Хьюго Джексона — не говоря уже о том, что он консультировал нас по этому делу. Если ты предполагаешь, что мы имеем дело с двумя разными убийцами, тогда единственный аргумент, который имеет смысл, заключается в том, что оба убийцы мотивированы одной и той же причиной и пытались донести одно и то же сообщение.
— Ты имеешь в виду, два разных анархиста?
— Это объяснило бы разный выбор оружия, тут я согласен. И тот факт, что судья Портер консультировал судью Джексона по делу Дрейсона, объясняет, почему он стал целью. Но совпадений все равно слишком много.
— Там была музыка? — обеспокоенно поинтересовался Алистер.
— Ты имеешь в виду, на месте преступления?
Алистер кивнул.
— Не знаю.
— Я разрешил ему оставить партитуру, которую мы нашли среди бумаг судьи Джексона, — мрачно сказал Алистер.
— Не важно. Уверен, у тебя остались копии.
— Да, нарисовал от руки, — кивнул Алистер.