— Кстати, об убийствах: ты присутствовал вчера вечером на вскрытии судьи Портера? — поинтересовался я.
— Да. Всё просто — смерть от огнестрельного ранения. Но не волнуйся, — усмехнулся он, — у нас еще осталась одна серьезная зацепка.
Он сунул руку в карман, вытащил белый носовой платок и положил его передо мной на стол.
Я медленно развернул его и увидел блестящий золотистый предмет.
— Пуля. Та самая, что мы нашли вчера в отеле?
— Именно. И доктор Дженнингс подтвердил, что именно эта пуля убила судью Портера. — Он с любопытством посмотрел на меня и протянул еще один носовой платок. — А теперь посмотри и скажи: они совпадают? Можешь использовать лупу.
Слезящимися глазами я попытался сравнить две маленькие латунные пули калибра.32, сосредоточившись на количестве канавок и перемычек. На каждом были характерные знаки, которые казались похожими, — по крайней мере, на мой непрофессиональный глаз.
— Они очень похожи. Откуда у тебя вторая пуля? — поинтересовался я.
— Я вчера наведался к Функе, продавцу оружия.
— И у него случайно оказалась под рукой запасная пуля, подходящая к нашему орудию убийства?
— Даже лучше, — сказал Малвани с самодовольной ухмылкой. — Так уж случилось, что у него есть само орудие убийства.
Я не поверил своим ушам.
— Да ты шутишь!
— И не думал. Убийца — или тот, кто ему помогает, — вернул вчера оружие, заявив, что оно неисправно.
Я потерял дар речи.
— Заканчивай завтрак, — Малвани поднялся из-за стола. — Съездим на Чемберс-стрит, и ты сам всё услышишь.
* * *
Оружейный магазин Функе на Чемберс-стрит, 53 раз за разом оказывался для нас незаменимым.
Там Функе и его правая рука, Салливан, продавали и ремонтировали всевозможное оружие. Ходили слухи, что мы каждый месяц отдавали немалую сумму, чтобы они оставались полицейскими осведомителями.
Но их информация пусть и была дорога, но никогда не подводила — результат тонкой грани, по которой они шли: между законной торговлей огнестрельным оружием и тем, что таковым точно не являлось.
Магазинчик был небольшим; со стен и потолка свисали всевозможное оружие — от винтовок и пистолетов до дробовиков. Запах оружейной смазки и полировки сбивал с ног, но стоило переступить порог, как нас встретила широкая улыбка Салли.
— Саймон Зиль! Рад, что ты вернулся. Сто лет не виделись, да? Тебе следовало бы приходить почаще. Я мог бы снабдить тебя чем-нибудь таким, что прогнало бы того, кто оттяпал у тебя кусок башки.
Он многозначительно посмотрел на мой опухший глаз и разбитое лицо, которое начинало болеть всё сильнее, с тех пор как действие лекарства стало проходить.
Но я предпочитал не носить оружие, за исключением тех редких случаев, когда это было абсолютно необходимо. Я не хотел поддаваться искушению использовать его.
— Со мной все в порядке, Салли, — попытался я улыбнуться. — Кроме того, я слышал, что у тебя в магазине есть вещь, которая очень нас с капитаном интересует.
Глаза Салли, цветом напоминающие темно-синие никелевые пистолеты на стойке справа от него, заблестели от возбуждения.
— Есть, есть. — Он достал деревянную коробку и поставил перед собой на стеклянную витрину.
— Вчера капитан принес мне пулю из орудия убийства.
— Совершенно верно, — кивнул Малвани. — Вот она.
Он снова достал маленький медный шарик, отнявший жизнь у судьи Портера.
Салли поднял пулю — крошечную вещицу по сравнению с его толстыми пальцами.
— Очевидно, это пуля калибра.32. И когда я посмотрел на эти канавки и перемычки, — сказал он, — то сразу заподозрил, что стреляли из автоматического пистолета Браунинга. — Он поднял голову. — Вы знаете, что в наши дни можно сопоставить отдельную пулю с пистолетом, из которого она была выпущена?
— Знаем, — кивнул я. — С тех пор, как судья Оливер Уэнделл Холмс сам показал нам, как это делается.
Много лет назад Холмс вызвал в зал суда оружейника, чтобы тот проверил предполагаемое орудие убийства. Затем он воспользовался увеличительным стеклом, чтобы сравнить отметины на тестируемой пуле с пулей, извлечённой из жертвы.
И всё получилось. После того, как эти доказательства были сообщены присяжным, те быстро вынесли обвинительный приговор.
— Значит, вы тоже знакомы с этим методом, — одобрительно заметил Салли. — Вчера я произвел пробный выстрел из обычного автоматического пистолета Браунинга 1900 года. Потом мы с капитаном осмотрели пули, и они оказались похожи — настолько похожи, что я мог с уверенностью сказать, что орудием убийства был Браунинг. Но следы не были достаточно точными, чтобы сказать, что это была та же самая модель Браунинга, из которой выпустил пулю я.
Он снова поднял медную пулю и постучал себя пальцем по голове.
— И тут мне кое-что пришло в голову. Такой же Браунинг был возвращен в магазин только вчера. И я подумал: почему бы не проверить его? И в итоге, этот Браунинг оставил следы, идентичные той пуле, которая убила вашу жертву. Это ведь просто чёртова удача! Лучшее, что мы могли бы сделать, это просто определить модель Браунинга, а тут…
Он замолчал и как-то неуверенно на меня взглянул.
— Может быть, вы хотите посмотреть сами?
Я кивнул.
Он улыбнулся в предвкушении, открывая деревянный ящик. Внутри лежал небольшой, сантиметров пятнадцать в длину, пистолет серебристого цвета с двумя стволами. Салли с любовью погладил рукоять.
— Смотрите, какая красавица. Сейчас таких никелированных осталось мало; в основном ходит воронёная сталь. И весит меньше фута!
Наблюдая, как он держит пистолет голыми руками, я бросил обеспокоенный взгляд на Малвани.
— Я вчера уже снял с него отпечатки, — кивнул он. — Но их не было. Он был начисто вытерт, хотя сложно сказать наверняка: убийца пытался избежать идентификации личности или просто чистил оружие.
Салли бросил на меня взгляд.
— Готов к проверке?
В одной руке он держал кучу хлопчатобумажных тряпок, в другой — Браунинг. Затем положил ткань в деревянный ящик, зарядил пистолет новой латунной пулей калибра.32 и выстрелил. В ушах ещё несколько секунд стоял грохот.
Салли вытащил свёрнутую ткань и передал её мне.