— Подожди, — я бросился ему навстречу и, взяв под руку, помог сесть на один из стульев в столовой. — Осторожно, — предупредил я, когда он чуть не ударился сломанной ногой о ножку стола. — Сегодня мы найдем тебе трость получше.
— Должен же кто-то в этом городе делать их для высоких людей, — скривился он от боли. — Чёртова нога.
Я ждал, зная, что он сам перейдёт к разговору о телефонном звонке, как только сможет.
— Мне нужно, чтобы ты занялся жертвой стрельбы в центре города, — произнёс он наконец. — 103-я улица, дом 311, рядом с Вест-эндом. Тело нашла жена.
— Суицид?
Его описание случившегося — не «убийство» и не «место преступления», а просто «жертва» — заставили меня остановиться на этом варианте.
Малвани пожал плечами.
— Обычно я не верю членам семьи на слово, но… Похоже, так и есть.
Я взглянул на карманные часы. Было почти четыре часа утра.
— Извини, — сказал Малвани. — Но больше мне некого отправить. Ты же знаешь: все мои люди заняты поисками Дрейсона.
— С заместителем комиссара ты сам всё уладишь? — поинтересовался я. Сондерс руководил розыском Дрейсона, и он был не тем человеком, с которым я хотел бы встречаться.
— Конечно, — кивнул Малвани. — Да и не думаю, что ты столкнешься с какими-то осложнениями. Звучит банально и сухо, но это дело ты распутаешь с завязанными глазами.
— Надеюсь.
Я был вымотан, разочарован, и последнее, чего мне хотелось — заниматься каким-то самоубийством. Разобраться в месте преступления будет легко; достучаться до убитой горем семьи — практически невозможно. Но у меня не было выбора.
Я оделся и поймал экипаж до пересечения 103-й улицы и Бродвея, решив побыстрее покончить с этим делом.
С учётом охоты на Дрейсона, расследования убийства двух судей и таинственного исчезновения Алистера я и так ощущал нехватку времени.
26 октября 1906 года.
Пятница.
ГЛАВА 20
103-я улица, дом 311.
04:30.
Газовые фонари зловеще мерцали, создавая танцующие тени, которые наполовину освещали дом номер 311, находившийся в среднем ряду зданий из красного песчаника.
Глубоко вздохнув, я поднялся по девяти крутым ступеням к входной двери и постучал медным молоточком.
Поначалу никто не ответил, и моё раздражение начало расти. Меня и так сняли на пустяковое дело, когда в городе нас ждало куда более важное дело. А если я ещё и ошибся адресом…
Я вытащил из кармана клочок бумаги и прочитал торопливо нацарапанные в доме Малвани слова:
«103-я улица, дом 311. Жертва — Аллан Хартт. Застрелен. Найден женой Элизабет».
Прочитав эти слова, я почувствовала укол вины. На самом деле, здесь было две жертвы: человек, который умер, и семья, которую он оставил. Не их вина, что личная трагедия произошла в ту же ночь, когда Дрейсон вырвался на свободу.
Подняв глаза, я убедился, что нахожусь перед домом под номером 311. Я снова постучал в дверь, на этот раз громче.
— Иду, — раздался женский голос. Щёлкнул замок, большая деревянная дверь распахнулась, и я оказался лицом к лицу с грузной женщиной лет сорока, слишком хорошо одетой, чтобы быть служанкой.
У нее было заплаканное лицо, а за её юбку цеплялся маленький ребенок — полный мальчишка лет трех-четырех с испуганными огромными глазами.
— И больше никого не прислали?! — женщина лихорадочно оглядывала площадку за моей спиной.
— Меня зовут детектив Саймон Зиль, — представился я, показывая удостоверение, но она едва на него взглянула. — Вскоре ко мне присоединятся двое других сотрудников, — добавил я, стараясь выражаться как можно деликатнее.
Доктор Дженнингс, как и все остальные коронеры, были привлечены для оказания помощи жертвам в «Гробнице».
Но в его офисе были люди, которые круглые сутки выезжали на места преступлений и забирали тела.
Я некоторое время смотрел на женщину, но она молчала.
— Вы миссис Хартт? — спросил я. Я не ожидал, что жена жертвы сама откроет мне дверь, но присутствие ребенка заставило меня усомниться.
К моему облегчению, она покачала головой.
— Я миссис Джонсон — мать миссис Хартт. Моя дочь наверху, отдыхает. Она слишком многое сегодня пережила; уверена, вы понимаете.
— Конечно, — кивнул я. — Я могу войти?
Она взяла на руки своего внука и сказала:
— Наверху спят еще двое детей.
А затем отступила в сторону, чтобы я мог войти.
Я оглядел прихожую, освещенную газовыми фонарями. Очевидно, Хартты еще не установили электрическое освещение.
— Полагаю, патрульный ещё здесь? — поинтересовался я. Мне сообщили, что именно он вызвал на место детективов.
— Он в гостиной, — ответила миссис Джонсон, указывая на дальнюю часть особняка, и её губы задрожали.
— Вам не обязательно идти со мной; можете подождать здесь, — сказал я, указывая на вторую гостиную справа от нас. — Я ненадолго, но потом мне нужно будет задать вам несколько вопросов. И, возможно, вашей дочери тоже.
Она молча кивнула и, крепко прижимая мальчика к себе, села на диван, который тянулся вдоль длинного эркера.
Тем временем я направился в дальнюю часть здания. Неужели здесь нет никого, кроме семьи?
Хотя особняк явно был не таким богатым, как у Джексонов, но я все же ожидал, что в таком большом доме будет жить, по крайней мере, один слуга, а то и двое.