Жизнь — это очередь за смертью, но некоторые лезут без очереди.
(Адольф Гитлер)
Утренний кофе, как обычно, ожидал меня на кухне. У Дилана вошло в привычку делать кофе и на меня, а вот братец всегда забывал. Ну и слава богу, ведь его помои мог пить один Ди, и то, наверное, только от большой любви.
Перелив кофе в термостакан, я вышла из дома в новый день. И что он нам сулил сегодня, скорее всего, не знали и в небесной канцелярии.
Добравшись до дома Тима в относительно короткие сроки, потратив только десять минут на пробки, я обнаружила напарника вышагивавшего туда-сюда по тротуару возле дома.
— Доброе утро, детектив. — поприветствовал меня молодой человек садясь в машину.
— И тебе доброе утро, Тим. Как самочувствие?
— Отлично. Немного всё ноет и руки отнимаются, но я готов перевернуть мир или достать звезды с неба.
— Очень оптимистично. А как насчёт отвратительных запахов разложения? — я вгляделась в лицо парня, ища признаки «позеленения», но пока их не наблюдалось.
— Всё нормально. Я справлюсь. — уверял он себя более чем меня.
— Если что, всегда можешь выйти.
— А как ты это терпишь? Все эти трупы… и смерть. — вдруг поинтересовался Тим.
— Это часть работы и часть жизни. Мы все приходим в этот мир, чтобы умереть, кто-то раньше, кто-то позже. Кому-то везёт прожить счастливую долгую жизнь и уйти тихо в своей постели, а кому-то достаётся попасть на все круги Ада молодым и покинуть этот бренный мир в страданиях. Есть ещё суицидники и нарики — и это отдельная каста, как и их смерть воспринимаешь по другому.
— М-да, Джулия моя первая, — выдохнул парень.
— Она не твоя первая, ведь не ты её убил, а субъект. Она всего лишь начальная точка в длинном списке твоей карьеры. Ведь если хочешь стать хорошим копом, тебе придётся перевидать горы трупов различной степени поврежденности или же поменять отдел.
— Да, прости. Я ещё не особо разобрался во всём этом лексиконе. Менять уж точно ничего не буду, ведь у меня такой классный учитель. — подмигнул напарник.
— Смотри не перехвали, — усмехнулась я в ответ.
***
Здание главного морга города ничем не отличалось внешне от собратьев рядом и очень вписывалось в окружение. Приезжие и туристы частенько фотографировались на фоне здания, и даже не догадываясь что хранят эти стены.
Чистые и светлые коридоры с многочисленными закоулками, комнатками, прощальными залами, прозекторскими и холодильниками, составляли общую картину здания. Всюду куда не глянь белый цвет или светло-бежевый, много нержавеющей стали и запах антисептиков. На втором этаже были кабинеты, зоны отдыха персонала, маленькая часовня и зал для прощаний.
Переступив порог и вдохнув полной грудью терпкий запах дезинфицирующих средств, я остановилась. Такие места всегда вызывали у меня некое чувство страха, смешанное с почтением и печалью. Хотя я не страшилась смерти, находясь в моргах всегда испытывала эти смешанные чувства, отчего немного нервничала. Вот и сейчас, несвойственная мне нервозность окатила всё тело словно ушат воды. Напарник же, напротив, держался стойко с оптимизмом и юношеским интересом.
— А куда идти то? — поинтересовался Тим.
— Прислушайся и поймёшь.
Молодой полицейский навострил уши и кивнув головой пошёл по коридору.
На моём пути было много моргов и встреч с патологоанатомами, и последние, в свою очередь, являются любителями громкой музыки. Вот и сейчас, дав подсказку, я следовала за напарником.
С каждым шагом музыка становилась отчетливее и громче. И дойдя до нужной двери, слуху предстала удивительная композиция. Интересный выбор!
Но пройти дальше дверей мне помешал Тим. Парень стоял как вкопанный, вцепившись в ручку двери. Еле дыша, он вот-вот готов был упасть без сознания, но этого никак нельзя было допускать.
— Дыши, Тимати. Медленно. Равномерно. — поглаживая спину напарника я встала рядом с ним. — Ты должен собраться и перебороть себя. За этой дверью нас не ждёт ничего сверхъестественного, всего лишь тело…
— Но оно было живым, — подал голос Тим.
— Ты прав. И, я верю, что теперь она в лучшем мире, но нам надо работать. Поймать ту сволочь, что сотворила это с ней. — продолжая разговаривать я отняла руку от спины парня, но осталась стоять рядом.
— Именно сейчас ты должен решить для себя, для меня и для неё, хочешь ли ты этим заниматься. Сможешь ли. Если ответ положительный — ты нажимаешь ручку и мы продолжаем работать. Если же нет, винить тебя в слабости я точно не буду. Работа копа не для всех, и как большинство считает, что полицейские только пьют кофе и поглазеют тоннами пончики, очень ошибаются. Это трудно. Обдумай всё. Тебе со многим придётся смириться, многое увидеть и узнать, прочувствовать и пережить, но решение надо принять немедленно. Идём мы дальше вместе или я одна?
В эту минуту мне бы хотелось оказаться в голове этого человека или хотя бы уметь читать мысли. Очень интересно знать как крутятся помыслы, какие принимаются решения и какие картинки мелькают перед глазами. Это эмоционально тяжело. Тем более, времени в обрез и я ещё надавливаю психологически. Но если он не прекратит, не переборит страх смерти то лучше уйти сразу и не тратить моё и своё время. А то, что именно смерти боялся Тим, я поняла ещё на пороге дома жертвы.
Когда твоя профессия снайпер и ты виртуозный мастер по отнятию жизни, то замечаешь страх издалека. Все люди боятся и это естественно, но у некоторых это навязчивый страх. Когда человек думает о смерти, он боится прежде всего: не существования, отсутствие реальности — небытия; неизвестности. «Почему вы умрете, что будет после»; потерять контроль над ситуацией; заболеть неизлечимой болезнью и умереть в мучениях; покинуть близких и мысли о том, как они будут жить без Вас; потерять «лицо» перед лицом смерти. Но если ты примиришься с тем, что это процесс жизни, что это часть тебя и твоего рождения — станет легче. Как ты не влияешь на рождение, так и не можешь повлиять на смерть и отменить её. Она просто есть. Неизбежный цикл жизни.
Легкий скрежет прервал поток мыслей, и яркий свет ослепил на мгновение. Пока я моргала, пытаясь сбалансировать зрение, Тим открыл дверь прозекторской и шагнул внутрь.
Хороший выбор. Правильный.
Молодец, напарник!