ЧЕЛОВЕЧЕК: По-вашему, англичане знают, что я встречаюсь с вами?
ТАЛЕЙРАН: Разумеется, знают. К счастью, они думают, что я выпрашиваю у вас деньги.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Получается, что мы ничего не можем сделать.
ТАЛЕЙРАН: Мы можем делать что угодно, но ничего не добьемся, если будем идти напролом. Основной принцип современной политической интриги гласит, что в любом случае и при любом исходе никто не должен быть по-настоящему обманут. Никогда не пытайтесь что-либо скрыть - все равно вас разоблачат. Интрига должна вестись на нюансах, почти в открытую, строиться на использовании неровностей местности и различных пониманиях простых вещей, а главное - каждый должен хоть что-нибудь получить, и все, кто работает на тебя, должны быть в тебе заинтересованы. Обмануться в тебе они всегда успеют, да и лучше пусть они сами себя обманывают. ЧЕЛОВЕЧЕК: Какое это имеет отношение к делу?
ТАЛЕЙРАН: Может быть, все-таки заказать корабли?
ЧЕЛОВЕЧЕК (ударив себя рукой по лбу): И в самом деле! Это же не меньше года!
ТАЛЕЙРАН: И к тому же будет известно, когда мы выступим. Ну, а что если мы будем готовы через два месяца? Кто ударит первым?
ЧЕЛОВЕЧЕК: Ваша светлость, может быть, действительно заказать? Это собьет с толку англичан - ведь мы действительно будем готовы значительно раньше.
ТАЛЕЙРАН: Нет уж. Если вы привлечете внимание английской разведки, она вас проглотит. Единственная надежда - проскочить незаметно, как Наполеон в Александрию мимо кораблей Нельсона.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Но ведь англичане в плохих отношениях с американцами!
ТАЛЕЙРАН: Нет, милейший, я от вас устал.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Ваша светлость, вам нужны деньги?
Явление 10
(Маркиз де Сомине и лорд Рольтон. Оба молчат.)
ЛОРД РОЛЬТОН: В общем, я сомневаюсь, что у вас что-нибудь получится.
МАРКИЗ: Неужели вас это беспокоит?
ЛОРД РОЛЬТОН: Я беседовал с Талейраном. Он сказал...
МАРКИЗ: Дьявольщина, почему никто никогда не скажет: "Я разговаривал с Талейраном" или "я болтал с Талейраном"? Откуда это в высшей степени непонятное почтение к величайшему из лицемеров?
ЛОРД РОЛЬТОН: Величайшему? По-моему, просто самому талантливому или самому удачливому. Сам я, например, лицемер почище Талейрана.
МАРКИЗ: Но, по-моему, никто не говорит так о Фуше.
ЛОРД РОЛЬТОН: Фуше уж чересчур удачлив, и потом, он неприлично себя ведет, и - я совсем забыл - какой же он аристократ, несмотря на свой герцогский титул? Да он и разговаривает гораздо меньше.
МАРКИЗ: А что, аристократам все прощается?
ЛОРД РОЛЬТОН: Талейран, может быть, свалил Наполеона.
МАРКИЗ: Ну и что? Чего он этим добился?
ЛОРД РОЛЬТОН: Он разбогател.
Явление 11
(Бал. Музыка.)
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ (шевалье де Литтерелю): Какое безобразие! Эта женщина надо мной издевается. Это невыносимо...
ШЕВАЛЬЕ: Ваше высочество, это невозможно.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Что?
ШЕВАЛЬЕ: Ваше высочество, вы же принц крови.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Хорошо, что вы это понимаете. (Шевалье де Литтерель кланяется.) На нее это не действует, она сумасшедшая.
ШЕВАЛЬЕ: Ваше высочество, а что, собственно, случилось? Мне тут даже нравится.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Вы не понимаете. Здесь повсюду ее любовники. Смотрите - вон там ее муж. Вон маркиз де Сомине, а это его сын, граф де Буа-Реми. Вот это - герцог Шартрский. Про этих двух англичан я ничего не знаю, кроме того, что и они тоже. Это нынешние, о старых я не говорю, но тут старый граф Шервинский, он давно уже выжил из ума, и его принимают только в память о том, что он лишил ее невинности.
ШЕВАЛЬЕ: Это невозможно.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Вот именно. (Он поворачивается спиной к собеседнику и по-наполеоновски складывает руки на груди.) Она даже не шлюха, это не так называется, она... (К ним подходит, низко кланяясь, Анри.)
АНРИ: Простите, ваше высочество, но меня крайне интересует тема вашего разговора.
ШЕВАЛЬЕ: Что? Вы с ума сошли? (Анри не обращает на него внимания.)
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ (осекшись): Добрый день, граф. Вам здесь нравится?
АНРИ (без энтузиазма): Великолепный бал.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Да, очень дорогой. Мне здесь тоже как-то не по себе.
АНРИ: Почему, ваше высочество?
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Я отвык. Да к тому же леди Рольтон совсем очумела.
АНРИ (очень тихо): Я вас не понимаю.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Не лгите.
АНРИ: Ваше высочество, у вас нет оснований негодовать.
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Это у вас их нет.
АНРИ: О, ваше высочество, вы же принц крови...
ГЕРЦОГ АНГУЛЕМСКИЙ: Перестаньте. Тут у всех одно на уме. Но вам все-таки только двадцать лет. Зачем она вам?