— Я сразу вас узнал, как вошел, но не поверил своим глазам! Не знал, что вы работаете здесь, — радостно говорил Это, а Кэндзи не мог вымолвить ни слова. — Так у вас все хорошо?
Осторожно перевернув аквариум набок, Кэндзи выпрямился.
— Конечно, вам, наверное, интересно, как дела в отделе! Как же я сразу не догадался. Все сейчас работают над новой серией игровых программ.
— Игровых программ?! — Кэндзи громко щелкнул резиновыми перчатками, стягивая их с рук. — Я думал, компания не занимается больше игровыми программами, а специализируется на новостных и документальных передачах.
Это нервно засмеялся.
— Да, на самом деле, странно!.. — втянув воздух, он продолжил более сдержанно: — Корпорации пришлось пережить трудное время. Я думаю, вы помните. Но все вернулось на круги своя. Мы даже решили отпраздновать это, как в старые добрые времена в гольф-клубе «Марухан». Вы ведь знаете, где это? Неподалеку отсюда. Я заскочил в банк оплатить депозит.
Кэндзи словно ударили обухом по голове. Он никак не мог собраться с мыслями.
— Я думал, подразделение развлекательных программ распустили… Решение было принято советом директоров…
— О нет. Они работают и весьма неплохо.
— Значит, вы собираетесь поиграть в гольф…
Кэндзи схватил Это за руку, может быть, сильнее, чем следовало бы. Но он хотел подчеркнуть свои слова.
— Я всегда хотел сыграть в гольф!
— Ну-ну…
Это начал извиваться, пытаясь вырвать руку, но Кэндзи не отпускал его. Сжав его вторую руку, Кэндзи приблизил лицо к лицу Это, человеку, достававшего его своими пословицами-поговорками каждое утро по понедельникам многие годы.
— Я мечтал сыграть в гольф!
— Моя жена… — пробормотал Это, в ужасе озираясь по сторонам, надеясь, что кто-нибудь зайдет и спасетего. — Жена ждет меня снаружи. Я должен идти, или она начнет искать меня.
— Конечно, начнет! — обезумев, воскликнул Кэндзи. — А моя жена перестала разговаривать со мной!
Он резко бросил руки Это, и тот тут же выскочил за дверь.
— Как они могли?..
Кэндзи выбежал следом за Это, крича:
— Они лишили меня работы! Они лишили меня самоуважения! А теперь смеются надо мной, играя в гольф. Я всегда хотел сыграть в гольф!
Клиенты, находившиеся в зале, оглянулись на него. Банковские служащие повскакивали с мест и, привстав на носочки, вытягивали головы, чтобы лучше разглядеть, что происходит. Старый охранник что-то крикнул. Кэндзи чувствовал себя загнанным вдовушку. Все смотрели на него, перешептываясь. Пока охранник подходил, Кэндзи быстро осмотрелся, куда бы убежать. Но он был окружен со всех сторон. Его поймают, куда ни кинься. Кэндзи схватил ведро и выплеснул на пол воду с маленькими золотыми рыбками. Охранник и клиенты бросились спасать рыбок, и Кэндзи ускользнул, никем не замеченный.
На улице шел сильный дождь. Одежда мгновенно промокла. Кэндзи не заметил, как оказался на главной дороге, ведущей из Уцуномии в гольф-клуб «Марухан». Он то бежал, то шел пешком. Добравшись до клуба, Кэндзи несколько раз обошел вокруг забора, пока не нашел, где можно забраться внутрь. Встав на четвереньки, припадая к мокрой земле, превратившейся в жидкую грязь, Кэндзи протиснулся в дырку внизу проволочной сетки. И, выбравшись из кустов, росших вдоль забора, выпрямился, неуверенно озираясь по сторонам, не зная, что делать дальше.
Вдруг он увидел за стеной дождя что-то светлое. На холме в отдалении стоял белый домик. Кэндзи побежал к нему. Промокшие штаны прилипали к ногам. Мокрые носки хлюпали в туфлях. Дверь в домик была заперта, но деревянные панели прогнили. Несколько раз ударив по ним, Кэндзи вломился внутрь. Там оказалось то, что он и думал увидеть — клюшки и мячи для гольфа. Он схватил, сколько мог удержать в руках, и выскочил на улицу. Потоки дождя неслись по лужайке, а небо потемнело, словно наступила ночь. Кэндзи услышал раскаты грома, вдалеке мелькнула молния. Это его не остановило. Он сотни раз наблюдал за игрой профессионалов. Поэтому без труда воткнул в землю колышек, поставил на него мячик, качнул клюшкой и промахнулся. Кэндзи заносил клюшку вновь и вновь, но ни разу не задел мячик.
— Прекрасно! — в отчаянии закричал он, не замечая слез, стекающих по лицу вместе с дождем. — Почему у меня ничего не получается?!
Занеся клюшку высоко над головой, прямо как пластмассовый человечек в горшке с фикусом, Кэндзи опять приготовился. В небе снова загромыхало, белая вспышка молнии зигзагом прорезала облака и ударила в клюшку для гольфа, пробежала по всей ее длине, телу Кэндзи и ушла в землю. Он резко дернулся, ощутил запах горелых волос и потерял сознание.
— Ну наконец ты проснулся! Я думал, ты собираешься спать вечно.
Кэндзи медленно открыл глаза. Сон исчез. Во рту пересохло. Он не мог поднять голову. Нет, она не была привязана, просто казалась невыносимо тяжелой. Тяжелее свинца. Да еще и острая боль периодически пронзала мозг, взрываясь перед глазами разноцветными фейерверками. И слева, и справа, и над головой была только белая слепящая пустота. Наверное, кто-то светит ему фонариком в лицо. Кэндзи закрыл глаза.
«Нет, похоже, я умер», — подумал он с облегчением и страхом.
Но если он умер, тогда кто с ним разговаривал, и чье это медленное дыхание? Это уж слишком! Только Кэндзи подумал об этом, как снова забылся глубоким сном.
Когда он снова проснулся, вокруг была все та же белая пустота. Правда, голове стало легче, Кэндзи даже приподнял ее, хотя и с огромным трудом. Во рту было не так сухо, как в первый раз.
Кэндзи внимательно прислушался. Опять оно. Тяжелое медленное дыхание. Знакомое и совсем не пугающее. Оно не может принадлежать кому-то другому, кроме него самого. Точно, это его собственное дыхание, хотя и исходящее как будто со стороны. Ничего удивительного, просто он уже отделился от тела. Кэндзи вспомнил, что читал об этом в одном из журналов Эрико. Вполне возможно, что сейчас он балансирует на грани жизни и смерти. Если он посмотрит вниз, то увидит, что парит над собственным телом.
Осторожно приподняв голову, Кэндзи разочарованно убедился, что все там, где оно и должно было быть. По крайней мере части тела, оказавшиеся в зоне видимости. Он лежал, закутанный в светло-зеленое шерстяное одеяло. Ноги и ступни под одеялом, руки, скрещенные на теле. На левом запястье висел пластмассовый ярлычок, а правая рука была забинтована и казалась в два раза больше обычного. Ощупав лицо левой рукой, Кэндзи обнаружил, что одной брови не хватает. Все, что от нее осталось — пара колючих волосинок. На другой брови и глазу, похоже, была повязка. Осторожно Кэндзи начал ощупывать голову выше и обнаружил, что она замотана каким-то тюрбаном.
— Что ты делаешь? — спросил тот же мужской, слегка удивленный голос.
— Смерть совсем не такая, как я думал, — попробовал сказать Кэндзи, но понял, что язык не может двигаться синхронно с губами, получилось невнятное бормотание.
На самом деле он не часто думал о смерти. А если думал, то представлял, что почувствует блаженство. Но вместо этого он испытывал оцепенелое спокойствие, что, в принципе, тоже неплохо.
— Не беспокойся, — сказал голос. — У страха всегда глаза велики.
Странно, он совсем не боялся. Единственное, что беспокоило — что в мозгу словно выключили рубильник, отвечающий за функционирование большей части тела. Может, после смерти так всегда происходит?
— Я умер? — решил уточнить Кэндзи.
Он не знал, с кем разговаривает, но голос звучал приветливо, похоже, ему можно доверять.
Человек, которому принадлежал голос, усмехнулся. Как знакомо! Кэндзи рылся в памяти, вспоминая, кто так же усмехался. И никак не мог вспомнить.
— На, попей.
На лоб опустилась теплая рука, подбородок бесцеремонно приподняли. К губам поднесли одноразовый стаканчик, и вода тонкой струйкой потекла в рот. Кэндзи жадно глотал ее, удивляясь, что он, оказывается, сильно хотел пить.
— Кто ты?
— А ты не узнаешь?!
Кэндзи моргнул, потом еще раз. В середине белой пустоты поя вилась черная точка, вокруг нее закрутились яркие разноцветные спирали. Они танцевали перед глазами, пока не образовали форму, которую можно было принять за фигуру человека, очень большого человека. Медленно начали прорисовываться детали: круглое огромное лицо, полные щеки, солнцезащитные очки на маленьком носу. На груди сияло красное солнце, освещая пальму, на которую набегали волны.
— Доппо! — хрипло воскликнул Кэндзи — все, он точно мертв. — Это ты? Я так рад тебя видеть.
— И я, дружище, и я!
— Не знаю, что произошло, — сказал Кэндзи, пытаясь сесть, но Доппо положил ему на грудь ладонь и заставил снова лечь.