Кассир, вскочив с места, подбежал к красному телефону на столе за его спиной. И вернувшись, сказал Кэндзи, что директор сейчас спустится. Вскоре за стойкой появился мужчина, поинтересовавшийся:
— Это вы хотели меня видеть?
Кэндзи объяснил, что должен лично передать ему письмо. Думая, что нужно будет доставить ответ, он терпеливо ждал. Вначале директору показалось, что конверт пуст, он потряс его, и на пол выпала заколка для галстука.
— Ах, ну конечно! — усмехнулся он. — Я забыл ее в гольф-клубе. Хотя не понимаю, почему Инагаки-сан счел необходимым передать мне ее сегодня, да еще и с посыльным. Мы же вечером играем снова.
Директор ушел, а Кэндзи просто кипел от злости. Еще одна издевка Инагаки. Неужели ему никогда не надоест?
«Я выполнил задание и, по-моему, заслужил перерыв», — подумал Кэндзи.
Стоял теплый солнечный день. Выйдя из банка, Кэндзи направился в ближайший магазинчик, в котором купил сандвич и баночку содовой. И, насвистывая веселую мелодию, двинулся по Омотесандо в парк «Йоеди». Во время обеда в парке было много служащих, расположившихся на выгоревшей от солнца траве, спортсменов, бегающих по дорожкам, и нянечек, мирно прогуливающихся с малышами в чепчиках. Здесь Кэндзи мог спокойно подумать о «Миллионере» и Китахаре. Конечно, глупо было надеяться, что он сам способен создать телешоу, и что такой человек, как Китахара, воспримет его идею всерьез. Но он, вроде бы, заинтересовался…
Кэндзи сел на свободную скамейку и съел сандвич. Слишком рано возвращаться в Уцуномию, поэтому он решил прогуляться по парку. Чем дальше он шел, тем спокойнее становилось на душе. Подойдя к главному входу, Кэндзи заметил группу мужчин, сидящих на корточках у колонок. Один крутил провод сзади усилителя, звук то прорезался, то исчезал. Песня показалась знакомой. Конечно, это же любимая песня Кэндзи — «Люби меня нежно» Элвиса Пресли. Мужчины выглядели одинаково: выгоревшие джинсы цвета индиго, облегающие футболки под джинсовыми или черными кожаными куртками, длинные волосы, уложенные назад гелем.
Когда им наконец удалось настроить звук, они радостно закричали что-то и начали танцевать джиттербаг, крутясь на черных ботинках с длинными носами. Подошвы ботинок так износились, что были подклеены клейкой лентой для герметизации трубопроводов.
«Где-то я уже такое видел…» — подумал Кэндзи.
Один из мужчин, развернувшись, пристально посмотрел на него и подошел поближе.
— Эй, привет! Я тебя знаю!
Кэндзи тоже показалось, что они встречались. Не только ботинки, но и костюм — черный, прошитый серебряной нитью, казался знакомым. Мужчина подошел, снимая солнцезащитные очки. Один глаз у него был карий, а другой — зеленый.
— Разве не помнишь меня? Идзо Идзуми.
— Конечно! — Кэндзи сразу вспомнил коммивояжера, с которым познакомился несколько месяцев назад в рамен-баре в Синдзюку.
— Как дела? — спросил Идзо, хлопнув его по спине, и закричал другим танцорам: — Глядите, это мой друг Кэндзи!
Мужчины помахали, не переставая двигаться под музыку.
Идзо, взяв Кэндзи за руку, отвел к свободной скамейке.
— Давай присядем, и ты мне все расскажешь. Похоже, нашел работу?
Посмотрев на свою жалкую униформу, а потом на Идзо, Кэндзи кивнул. Он хотел только сказать, что работает в банке, но, сам не зная как, выложил всю печальную историю с начала и до конца: о лучшем друге Доппо и как тот научил его играть в пачинко, о работе сортировщиком в банке; о том, что произошло в больнице, и как ему пришла идея о «Миллионере»; о неудачной встрече с Абэ.
С Идзо было просто. Наверное, он попал под гипноз разноцветных глаз, а может, потому что Идзо искренне обрадовался их встрече. Или Кэндзи просто надо было выговориться.
Кэндзи говорил и говорил. А Идзо все больше хмурился, улыбка постепенно исчезла с его лица.
— И ты больше не видел Абэ? Он тебе не звонил?
Вопрос сбил Кэндзи с толку. Он думал, что Идзо ему не поверит, что молча выслушает и уйдет, ну, или, в лучшем случае, выразит удивление. Он никак не рассчитывал, что Идзо тронет его рассказ.
— Нет, — признался он.
Волна разочарования вновь нахлынула на него. Неожиданно Кэндзи подумал, что «Миллионер» действительно мог стать удачным проектом, идея ведь на самом деле замечательная.
— И ты ему не звонил? — спросил Идзо, вскинув брови.
Даже мысль об этом пугала Кэндзи.
— Как я мог?.. — пролепетал он. — Чтобы услышать, как он бросит трубку?.. Лучше мне этого не знать… Лучше надеяться, что однажды Китахара позвонит мне, и я уволюсь из банка…
— Что-то не сходится! — воскликнул Идзо, ерзая на скамейке. — Не понимаю! Зачем ему надо было встречаться с тобой?.. Зачем говорить, что ему понравилась идея? Он сразу мог тебя отшить!
— Он такой человек. Может быть очаровательным. Но его слова часто расходятся с поступками.
Мимо пробежал ребенок, быстро семеня толстыми ножками. Служащие засобирались на работу. Обеденный перерыв подходил к концу.
— Вот этого я и боюсь, — сказал Идзо.
— Хорошо, я могу позвонить ему, — твердо заявил Кэндзи, хотя его безумно пугала перспектива активных действий.
Идзо покачал головой.
— Нельзя так в лоб. С этим человеком нужно быть осторожным. Надо вести себя похитрее, если хочешь вывести его на чистую воду.
Кэндзи не понял, что имел в виду Идзо, но на всякий случай согласился.
— Он работает в Токио?
— Нет, в Накамегуро.
Идзо засмеялся.
— Это всего в нескольких остановках отсюда. Поедем вместе. Ты ведь свободен сейчас?
— Сейчас?! Вместе?! Нет, мы не можем, — возразил Кэндзи.
Идзо уже не слышал его. Он подбежал к колонкам, где танцевали друзья. Открыв коричневый чемоданчик, вытащил белую рубашку, натянул ее поверх футболки, нацепил на шею черный галстук, пригладил расческой волосы и накинул пиджак от костюма. Теперь он был готов.
— Ну, чего мы ждем? Пошли! — крикнул Идзо, переминаясь с ноги на ногу, словно боксер.
Кэндзи, будто под гипнозом, не зная, что творит, вышел вместе с Идзо из парка.
— Китахара-сан сейчас на совещании, его нельзя беспокоить, — сказала секретарь, проводя накрашенным ноготком по экрану.
— У нас к нему очень важное и срочное дело. Может быть, вы нам поможете? — заворковал Идзо, положив руку на молочно-белый стол, занимающий почти всю приемную, за которым сидела секретарь.
Кэндзи жался у дверей, чувствуя, что скорее мешает Идзо, чем помогает. Зато он успел осмотреть офис. У стен не громоздились коробки, провода не путались под ногами, как было в «Эн-би-си». Здесь все казалось новым, аккуратным и упорядоченным. Стены сияли безупречной белизной. Даже плитка на полу была белой. Единственное, что выбивалось из белой гаммы — черное платье секретаря и красная лилия в вазе на столе. Как бы он хотел работать здесь!
— Гм… Что у вас за духи?.. — спросил Идзо, принюхиваясь.