Арсений
Настроение было ниже плинтуса. Голос в наушниках давно превратился в один монотонный звук. Я раздражённо вытащил гарнитуру и едва удержался, чтобы не разбить её ко всем чертям. Остановило лишь осознание гениальности такого поступка.
Иностранные языки мне всегда давались плохо. Даром, что родился в семье полиглотов. Но как говорят, в роду не без урода. Я был этим уродом во всех смыслах — неправильный образ жизни, неправильное призвание, неправильный характер. Впрочем, отец — любитель английской классики в оригинале — никогда не настаивал. У па было всё просто — возьмёшь себе красивенькую девочку-переводчика и горя знать не будешь. В пятнадцать я верил и не заморачивался. В тридцать мне с чувством и матом разъяснили, что арт-директор без иностранного в голове — дрянь. Потому что есть личные переговоры, нюансы, которые любят обсуждать без свидетелей.
А ещё есть девочки-переводчики, которых хочется утопить в реке.
Что там в Праге? Влтава?..
Я скривился. Во-первых, мы летели не в Прагу, а во-вторых, это не выход. Или… Я покосился на часы.
Или это не такая уж плохая идея?..
Рядом со мной плюхнулся Егор с дешёвым стаканчиком кофе. Заглянул через плечо в скетчбук и ехидно присвистнул:
— Что, вдохновение не одарило гения? Ну-ну, Бро, не грузись! На худой конец всегда есть современное искусство. К слову, я недавно видел картину за сто тысяч баксов — точно как твои три закорючки…
— Заткнись, — хмуро посоветовал другу. Только остановить Егора не мог даже мордобой. Мы дружили "с горшка" и дрались несчитанное количество раз — с совместной песочницы до офиса, в который пришли одновременно. Но хоть бы раз он заткнулся вовремя!
Заместитель главы финотдела картинно закинул ногу на ногу и тоже посмотрел на часы:
— А собственно, где наша муза? Ах пардон, Арсений Петрович, где ваша муза, лично презентованная господином Летовым?
За окном что-то громыхнуло. Как по команде, все повернулись к окну. Мрачное небо говорило само за себя, предрекая нервный полёт или вообще срыв планов.
— Знаешь, куда Летов может пойти со своей музой? — я закрыл глаза, запрокидывая голову к потолку. — В последнее время отцу не нравится… его активность.
— Я вообще не понимаю, на кой вам сдался этот Летов, — фыркнул Егор и вдруг повернулся ко мне, — только чего ты прицепился к Ладе? Она обычная девочка-пешка.
Я глубоко вдохнул и сощурил глаза.
— А тебе не приходило в голову, что она просто… бесит?
Ответил и сразу пожалел об этом. Егор прав, какое мне дело до стервы-Лады?.. Вот и сейчас я заработал только ироничную ухмылку друга.
— Интригуешь, Бро. А насколько сильно "не нравится" не просветишь?
Я застонал, накрываясь скетчбуком. Неделя в компании Егора и Лады. Я ж свихнусь!
Смартфон выбрал нужный момент, чтобы подать голос. Имя на экране невольно заставило расплыться в улыбке. Егор заглянул ко мне и закатил глаза. К счастью — молча.
— Ну сейчас начнутся сюси-пуси, — однако, рано обрадовался. Поднявшись с неудобного стула, я снисходительно посмотрел на друга:
— Хлебай свой кофе быстрее, о раб дурных привычек, — Егор аж закашлялся, — я скоро вернусь.
Лада
Я пряталась за рекламной стойкой и тихо офигевала. Даже рот себе закрыла, чтобы ничего не ляпнуть. Рядом со мной, буквально за полотном рекламы, вовсю мурлыкал уважаемый Арсений Петрович. Господи! Этот непрошибаемый арт-дятел, этот айфонный чайник, этот мрачный истукан с холодными глазами и сомнительным юмором — и вовсю растекался сиропом! Чудеса!
Я приехала в аэропорт рано утром, за четыре часа до вылета. Мне упорно не спалось — провалявшись всю ночь, я философски решила, что отдохну уже в самолёте. Или на том свете — как повезёт. Собранный чемодан верно ждал у двери, поэтому через полчаса я была готова. Не краситься, не пялить каблуки не стала. Да, помню слова Летова, но у меня тоже есть принципы.
Без пробок я молнией долетела до аэропорта. А после кофе и вкусной булочки жизнь вообще наладилась. Выбрав место за рекламной стойкой, в стороне от массы людей, я развалилась и достала смартфон. Но не прошло и получаса, как меня настиг Арсений Петрович. Вернее, его голос.
Зато какой!
— Как ты себя чувствуешь, солнце? Хорошо? Ну вот, а ты боялась. Ничего страшного! Да, уже в аэропорту. Не грусти, вернусь через неделю и сразу к тебе. Буду звонить каждый день! Что? Так, не хныкать. Иначе в Чехии найду себе другую…
На этом месте у меня неожиданно заорал смартфон. Остаток фразы потонул в гуле объявлений и моих попыток не уронить гаджет.
— Доброе утро! — заорала трубка бодрым голосом финансиста-зама, которые должен был полететь с нами. — Владислава Андреевна, где вы? Пора, красавица, проснитесь! На мольбы наши отзовитесь!..
Я убрала от ушка смартфон и прислушалась. Уф, вроде бы ушёл. А то с арт-директора станется обвинить меня в подслушивании. Я выдохнула с облегчением и уже собиралась ответить нашему недо-Пушкину, как вдруг…
Льдистый колючий взгляд заставил сглотнуть и сделать шаг назад.
— Доброе утро, Владислава Андреевна, — это было сказано таким тоном, что впору заказывать гроб и плакальщиц. От счастья. Чувствую, на моих похоронах вообще устроят праздник. А Арсений Петрович, небось, в первых рядах сидеть будет, с попкорном.
"Не дождётесь" — мрачно решила я, наклеивая на губы змеиную улыбку.
— Доброе, Арсений Петрович. Как жизнь, как дела? — мило продолжила светскую беседу: — Как солнце? Озарило вашу больную голов… то есть душу?
— А подслушивать нехорошо, Владислава Андреевна… — со зловещим прицелом в голосе произнёс арт-директор. За окном снова громыхнуло, заставив меня подпрыгнуть, и наконец-то ливанул дождь. Бр-р!
— А угрожать людям — уголовно наказуемо! — как бы между делом заметила я, сцепив дрожащие пальцы за спиной. Голубые глаза мужчины надменно сверкнули, но ответить он не успел. Егор выскочил как чёрт из табакерки и пафосно положил локоть на плечо коллеге.
— Вот вы где! Заканчивайте ругаться, у нас регистрацию объявили!
— Думаете, полетим? — я с сомнением покосилась в окно. — Вон, Арсений Петрович нам всю погоду испортил.
Арсений Петрович обжёг меня таким взглядом, но трогать при свидетелях не стал. М-да, судя по всему, главное правило в поездке — не оставаться с ним наедине.
— Давайте всё-таки пойдём на регистрацию, — произнёс арт-директор, не обращая внимания на хмыканье коллеги, — сомневаюсь, что гроза надолго. В любом случае, до вылета ещё долго, в противном случае нас предупредят.
Спорить мы с Егором не стали и последовали за букой всея нашей фирмы. Хотя если верить его разговору — не с таким уж букой. Интересно, с кем он любезничал? Наверняка с девушкой… польстился ведь кто-то!
Дождь в самом деле закончился быстро. Вылет даже не задержали — мы поднялись в небо точно по расписанию. Усталость всё-таки взяла своё — я свернулась в кресле калачиком и проспала до самой Чехии. Перед посадкой меня разбудил Егор. Я натянула плед, не желая возвращаться в холодный мир… и осеклась.
Однако, засыпала я без пледа. Впрочем, наверно, стюардесса позаботилась. Летов расщедрился аж на бизнес-класс. Не в мою честь, понятно. Я покосилась на Остоверхова, но его мордашка оставалась непроницаемой. Как будто не он мурлыкал в трубку любимой девушке. Но отчасти, это даже облегчило мою совесть — Летову можно сказать, что я пыталась. Только Островерхов отверг меня, храня честь и своё деревянное высочество для дорогой возлюбленной. Я злорадно хихикнула, придумывая сцены "соблазнения". Что ж, одной проблемой меньше!