Он покачал головой.
— Прости меня. Я… Я не…
— Из-за Кортни. — Это был не вопрос.
— Это все неправильно, — произнес он, его глаза были наполнены болью.
— Ее больше нет, Джон, — осторожно сказала Эва.
Он медленно кивнул.
— Это не отменяет тот факт, что я все еще люблю ее.
Все внутри Эвы сжалось. Может ли она винить его? Он был хорошим человеком, самым преданным из всех, кого она знала. Кто она такая, чтобы требовать от него большего? Чтобы ожидать, что он перестанет скорбеть по своей погибшей невесте?
— Я понимаю. — Она протянула руку к его лицу, желая утешить его, потом передумала. Ее рука безвольно упала. — Спокойной ночи, Джон.
— Спокойной ночи, Эва.
Слова прозвучали ей в спину, когда она вошла в дом. Она сказала себе, что так будет лучше, что у них есть более важные вещи, чем беспокойство об их взаимном притяжении.
А потом она убедила себя, что верит в это.
Глава 21
— Ты все еще остаешься единственным человеком, который успокаивает меня, Круз, — произнесла Рина, лежавшая обнаженная возле него.
Они приняли душ и расположились в комнате, упав в объятья друг друга со смесью страсти и близости, которая была присуща только им.
Круз нежно гладил ее волосы.
— По крайней мере, сейчас мы можем сделать что-то реальное. Мы действительно работаем над тем, чтобы освободить моего брата и призвать к ответу ублюдков, убивших твою мать и засадивших Саймона за решетку.
Рина кивнула, но по всему ее телу прокатилась внезапная вспышка страха.
— А что если что-то пойдет не так?
Круз чуть наклонился, вплотную приблизившись к ее лицу.
— Ты хочешь сказать мне, что ты боишься?
— А что? Ты удивлен?
Он теснее прижался к ее обнаженному телу и поцеловал ее в макушку.
— Я удивляюсь не тому, что ты сомневаешься в чем-то. Кто из нас не сомневается. Я просто удивлен тем, что ты позволила мне узнать об этом.
— Я просто… Я просто не хочу провала, — сказала Рина, пробежавшись рукой по его обнаженной груди. — И, по правде говоря, я даже не уверена, что до сих пор есть люди, которым не наплевать на мою мать и на Саймона. Что если мы получим доказательства, которые позволят обвинить Рейнхарда, Кейна и Уэллса, но не найдется никого, кто станет преследовать их.
— Мы заставим их, — сказал Круз. — Мы зашли слишком далеко.
Она подняла на него глаза, прикоснувшись к его лицу. Она в совершенстве овладела искусством держать людей в страхе, чтобы убедиться в том, что они не подберутся к ней достаточно близко, чтобы узнать ее лучше. Но каким-то образом Крузу удалось пробиться через стену, найти путь к ее сердцу. Она бы совсем потерялась без него, иногда она даже не позволяла себе думать об этом, опасаясь, что подобное может сбыться.
Рина приблизила свое лицо к нему.
— Ты хороший человек. Лучший. — Она нежно поцеловала его, неуверенность в их будущем сокрушила последнюю стену, остававшуюся между ними. — Я люблю тебя, Круз.
Он удивленно посмотрел на нее и протянул руку, чтобы прикоснуться к ее лицу.
— Сегодня ночью ты полна сюрпризов, не так ли? — Он продолжил, не дожидаясь ответа. Он поцеловал ее, и страсть снова вспыхнула между ними. — Ты ведь уже знаешь, что я люблю тебя.
Рина улыбнулась.
— Почему ты так уверен в этом?
— Потому что, — ответил Круз, наваливаясь на нее сверху, — я последовал за тобой через полмира.
Глава 22
Свежий аромат розовых лепестков и лаванды вился в комнате шестнадцатилетней Джейн, когда она вдевала в изящные ушки рубиновые сережки. Она смотрелась в зеркало, любуясь тем, как они переливаются в лучах солнца с приисков Контра-Косты.
Довольная своим видом, она прошла через комнату и, открыв двери гардеробной, шагнула внутрь помещения, где ровными рядами висела одежда. Вдоль одной стены висели дизайнерские джинсы c топами и платья на другой. Туфли, разместившиеся на удобных полочках из красного дерева, занимали всю заднюю стенку от пола до потолка.
Она просматривала свой выбор одежды. Что бы она ни выбрала, будет сидеть идеально.
Пока она перебирала платья — шелк и тафта, хлопок и сатин — что-то на стене привлекло ее взгляд. Раздвинув платья, она приблизилась, чтобы рассмотреть лучше, и увидела инициалы, вырезанные на стене. Она потрогала их пальцами, даже во сне ее сердце окутала меланхолия.
Когда Джейн проснулась, Эвы уже не было. Подойдя к окну в своих боксерских шортах и майке, она уселась на подоконник и попыталась разобраться в своем странном сне. Или в воспоминаниях. Или в том, чем бы это не оказалось.
Она не могла жить в Долине Напа. Она бы обязательно пересеклась с Эвой, которая, кажется, знала все, что происходило в маленьком мирке виноделен и виноградников.
Но тогда почему все кажется таким знакомым? А все действительно казалось знакомым, хотя Джейн не могла объяснить, почему так, когда они прибыли сюда впервые. Она была истощена после полета из-за умственной напряжения, которая потребовалась ей, чтобы перевести самолет через Тихий Океан. Все, чего она тогда хотела, была горячая ванна и мягкая постель.
Но теперь, когда в ее голове появились свежие воспоминания, она была в этом уверена. Она бывала здесь раньше.
Она задумалась над своими возможностями. Она может поговорить с Эвой. Спросить ее, помнит ли она встречи с Джейн до своего отъезда из Напы. Но это казалось глупым. Если бы Эва узнала ее, она бы сказала что-нибудь. Или как минимум Джейн заметила бы проблеск узнавания в ее глазах в момент отвлеченности.
Ведь она бы заметила?
Но Джейн была одна. Более одинока, чем кто-нибудь из остальных. Рина и Круз были друг у друга, и становилось очевидным, что между Эвой и Джоном что-то происходит, даже если они старались притворяться, что это не так.
Приняв решение, Джейн вышла из комнаты. Она прошла по коридору, остановившись перед комнатой Рины и Круза. Прикоснувшись рукой к двери, она на мгновение заколебалась, прежде чем постучать.
Через несколько секунд, двери открыла Рина, одетая в джинсы и черную футболку, обтягивающую ее формы.
— Привет, — поздоровалась она. — Что-то случилось?