ЧЕЙЗ
— Чейз? Ты меня слышишь? Чейз… — голос эхом врезался в моё сознание. Уже не темно, мягкий свет струился сквозь ресницы закрытых век.
— Джилл? — позвал в ответ я, пытаясь её увидеть, разглядеть сквозь туман. Мы где-то разминулись. Руки кто-то коснулся.
— Давай, Чейз, возвращайся оттуда, — голос приобрёл незнакомый тембр, который я раньше не слышал. Он хоть и был заботливым и ласковым, но абсолютно сбивал с толку.
Движение век вызвало боль в голове. Стон изошёл непроизвольно. Как же плохо! Ни одно жуткое похмелье не сравниться с тем, что я испытывал сейчас.
— Ты слышишь меня? Чейз? — теперь женский голос свёл судорогой мой слух и виски.
— Да, — шевельнул губами. Только, пожалуйста, замолчите.
Голос ушёл вглубь. Спать. Ещё немного. Новое сознание накрыло более явственней. Реанимация, аппарат жизнеобеспечения, катетеры с физрастворами. Тело непослушно.
— Чейз, — в лицо заглянула женщина с мягкими мексиканскими чертами. Голос её тоже был бархатным и даже знакомым. Как у мамы. Я расплылся в блаженой улыбке, решив, что я дома и снова отключился, поддавшись покою.
Только вот третье пробуждение, заставило возмутиться.
— Хорош, очухивайся уже!
Тормошили требовательно и даже принудительно.
— Уймись ты! — женский суровый голос.
Тюрьма, камера, пустырь, амбар, волны жажды, страх, повсеместная смерть. Тело само отреагировало на брызги памяти. Рванул вверх, но руки упёрлись в преграду. Резь в висках откинула назад. Мучительно огляделся. Мужчина и женщина. Да, я видел раньше. Где-то…
— Вроде, очнулся, — женщина приблизилась ко мне. — Чейз Ричер, как вы себя чувствуете?
Как куча навоза на солнце…
Я отвернулся от неё и глянул на парня. Помню, как сцепился с тобой и ссадина на переносице моих рук дело. Но где же? Боль в животе, ноющая, сковывающая. Снова стон из недр моего тела. Тошнота.
— Дайте ему опомниться, — требовательный голос бархата, к которому уже питал тёплые чувства — медсестра. — Интоксикация — суровая вещь для любого организм.
Интоксикция? Да, наркотики! Во мне. Потому боль в желудке. Память огромным весом ударила по сознанию. Приборы зашумели, среагировав на ритм сердца и пульс.
— Уйдите! — бархатный голос стал суровым. — Пациент ещё нестабилен. Ему нельзя напрягаться.
— Я должен знать, — блондин упёрся.
— Уйдите, детектив!
Детектив! Точно. Из-за тебя я тут! Почему, тогда ещё жив? Что-то ещё нужно знать. Что-то важное…
Джилл. Она в картеле… Нет, нет уже не там, но не свободна. Что-то ещё… Кто-то…
"Papai! " — детский отчаянный вскрик. Слёзы. Я тут же всколыхнулся.
Девочка. Все ради неё. Как же её?! Наручники на запястьях так же помогли вспомнить, что я у копов. Облава. Удары ног по животу. Дичайшая боль.
Габи! Да! Девочку зовут Габриэль. Цена моего полного брюха дряни — её свобода. Но я облажался! А это значит…
Заёрзал на кровати, пару раз рванул оковы — тухло.
— Нам нужно допросить пациента, — властная женщина вкрадчиво говорила с медсестрой. — Это очень важно, поймите.
Медработница наконец вынужденно кивнула.
— Чейз, я — детектив Сид Васкес, — женщина деловито представилась. — Со мной детектив Марк Вайлет. Вы помните, что подозреваетесь в убийстве двух человек, в покушении и похищении людей?
Я лишь исподлобья смотрел на неё. Ты явно кивка ждёшь?
— Давай, мразота, ты помнишь, — второй детектив едва сдерживался, чтобы снова не вцепиться в меня. — Где Джилл? Не смей врать… Ты знаешь!
— Вы были в картеле Марселу Лимы? С ним дочь вашего брата? — женщина-детектив старалась игнорировать своего напарника. — Почему вы в следах от побоев?
Я, лишь сцепив зубы, молчал. Любое моё неосторожное слово может стоить жизни Джилл и Габи.
— Чего молчишь, гадёныш? — снова рявкнул Вайлет. — Прикрываешь своё мерзкое отродье? Свою паршивую семейку? Все опять ради своих? Твои руки утонули в крови невинных людей! Ты хоть знаешь, что тебя ждёт? Здесь ЕСТЬ смертная казнь, ублюдок! И я добьюсь, чтобы тебя грохнули…
— Вайлет! — грубо окликнула его Сид, но его, похоже, несло.
Только наручники сдерживали меня, чтобы не сомкнуть руки на его глотке.
— На, гляди на них, — швырнул в голову несколько фотографий, которые, срикошетив, беспорядочно рассыпались по моему животу и бёдрам. Одна из них приземлилась прямо у руки.
Сердце перестало биться. Чья-то огромная ладонь растёрла его о рёбра. В голове запульсировало. Это милое личико замерло в таком чудовищном виде. Ведь оно совсем не такое! Оно не бывает таким! Это монтаж! Жуткая кукла похожая на неё! Это не она! Это не может быть она!
Слёзы потекли из глаз, дыхание перехватило. Ярость и эхо нарастающей боли вырвались наружу. Наручники врезались в мои руки, прорезая кожу насквозь.
— Это не она… Не она. Вы врёте! — истерично заорал на всю палату, безнадёжно вырываясь из оков.
Мне хотелось схватить этих людей и вытрясти из них любые фразы, которые бы опровергли этот ужасный факт утраты.
Аппарат жизнеобеспечения заорал на всю реанимацию. Я больше не мог дышать, а тело изогнулось дугой от тщетных попыток вдохнуть.
— Покиньте палату! — звук голоса сквозь пелену судороги. — Код синий!
Темнота пленила сознание.
ДЖИЛЛ
Дорога сменилась на городок. Было ещё ранее утро. Солнце едва выглядывало из-за горизонта, но уже пробуждало земных и небесных тварей. Мой спаситель припарковал пикап у небольшой автозаправки.
— Её лучше оставить, — Андрес порылся в бардачке и кинул мне подобие платка. — Сотри все пальчики. — Послушно приняла ветошь. — О, спасибо, папаш, — парень выловил пятьсот долларов под козырьком от солнца.
— Ты решил у бедного старика ещё и деньги забрать? — совестливо сощурила глаза.
— Нет, я просто голоден и ты, думаю, тоже, — парировал он, сунув деньги в брюки. — А пользоваться кредиткой сейчас пока чревато. Не смотри так, были бы нужны старику эти деньги, он бы не держал такую сумму на виду.
Жара постепенно набирала свою силу, вытесняя ночной прохладный воздух. Бросила тряпку на капот. Плотное чёрное платье противно начинало липнуть к телу. Андресу же в этом плане чуть проще — он просто остался в одних брюках.
Снова завороженно уставилась на его торс, татуировку раскинувшуюся на всё плечо, руку и правую грудь. Чёрные чернила и вспотевшая смуглая кожа, довольно аппетитно гармонировали друг с другом.
— Я классный, я знаю, — он задиристо сгримасничал.
Тут же опомнилась, но не подала виду, скептически хмыкнув:
— У вепря бивень кривоват.
— Не плюй мастеру в руки, — ухмыльнулся он, захлопнув дверцу пикапа, затем оглядел меня. — А вот тебе я не завидую.
— Переживу.
— На босу ногу?
Туфли я опрометчиво сбросила ещё в клубе, даже не подумав, что потом могут пригодиться. Щеголять на шпильках я, разумееться, не собиралась, но каблук можно было просто сломать.
Андрес горой направился ко мне и, не дав толком опомниться, поднял на руки. На высоте около двух метров дыхание перехватило, и я перепуганно заболталась в его мощных руках.
— Будешь барахтаться, отправлю через плечо, — недовольно буркнул Андрес. Смотреть всю дорогу на его пятую точку совсем не прельщало, поэтому крепко вцепилась в могучую шею и уткнулась носом в плечо. — Джилл, — прохрипел он, — ты меня задушишь. Легче.
— Я не хочу… Отпусти, пожалуйста, Андрес, — молебно запищала я.
— Мы дойдём так только до ближайшего магазина, — заверил он. — Таскать тебя всю дорогу не собираюсь, как и вытаскивать потом стёкла из твоих ног.
Спрятала лицо в его грудь, чувствуя кожей тепло мужского тела. Ощущать всё это и смотреть на него настолько близко к себе не могла. Краска стыда и смятения не должны порадовать его спесь.
Обещание парень сдержал. Кинул меня на диван в первом же вещевом магазинчике.
— Здравствуйте, — милое молодое создание в женском облике очарованно посмотрело на нас глазами кошечки, точней на него. Я же удостоилась взгляда стервозной мигеры.
— Доброе утро, — Андрес кивнул ей и, заигрывая, приобнял продавщицу за талию. — Мне нужна одежда для этой девушки, более удобная практичная, обувь соответственно.
Продавщица ревниво оценивала меня. Шрам на лице вызвал в ней презрение. Ком маленькой обиды, закрался в душу. Видимо, мой спаситель и это заметил.
— Похищеную принцессу лучше переодеть, слишком заметна, сами понимаете, — и лукаво подмигнул продавщице.
Я спрятала смущённую улыбку.
Через пятнадцать минут на нём была уже майка, а на мне джинсовые шорты.
— Лучше брюки, — спорила с ним, пряча искалеченные ноги.
— Нет, шорты. Преть от жары ты не будешь!
В карман положила телефон. Поверх белый топ с розовыми сердечками, за что удостоила Андреса ненавидящим взглядом (нарочно выбрал именно этот), а на ноги простенькие балетки.
— Всё идём, красавица, — он легонько подтолкнул меня под локоть, выводя из магазина.
Следующим местом посещения стало уличное кафе.
Мексиканец таверны прислужливо выглянул из окошка своего душного ларька. Андрес говорил с ним по-португальски. Через несколько минут вернклся с едой для себя и меня. Мы устроились на одном из пластиковых столиков.
Мужчина не желал вести беседы, пока не утолил свой волчий голод. Запивая всё добротным стаканом эспрессо, довольно окинул меня взглядом.
— Так намного лучше, — затем посмотрел на мою порцию, к которой я не притронулась. — Горячее намного приятней есть.
Неловко взяла вилку в руку. Воткнула зубья в яичный желток, дербаня блюдо. Перехватив неумело прибор, понесла кусочек в рот, но всё-таки обронила по дороге прямо на новые шорты.
— Чёрт, — виновато посмотрела на него, в груди ёкнул знакомый страх. — Прости.
Андрес смотрел на еду с минуту, а затем беспардонно забрал её себе. После, шумно выдохнув, схватился за мой стул и прямо вместе со мной двинул максимально к своему. Едва удержалась попой за сиденье. Мужчина взял вилку и, зачерпнув ей пищу, направил ко мне.
— Открывай рот, — велел он.
Отупело смотрела на него, но гордость не позволяла покориться его выходке.
— Я могу руками…
— Шорты ты уже погубила, нет уж. Открывай!
О, боже! Меня, как маленькую девочку, кормит из ложечки шикарный мужчина. С ума сойти. Девушки, рвите волосы! Хотя, наверное, вырвут их мне. Пока жевала, Андрес выдвигал, дальнейший план действий.
— Телефон к вечеру разрядится, поэтому нужно либо его зарядить, либо избавить тебя от устройства.
— Найдём ближайшую больницу, — в перерывах между набитым ртом и следующей вилкой, ввернула я.
— Мыслишь неплохо, красавица, — кивнул и сунул другой рукой мне в рот сырную лепёшку. — Но есть большое НО. У тебя, как я понимаю, нет страховки и документов, поэтому нам в помощь только бесплатная клиника для малоимущих.
— Зачем страховка? — это было новое понятие для меня.
— Страховка оплачивает все медицинские услуги, а так как её у тебя нет, то платить нечем, — вновь сунул в рот еду. — До бесплатной сутки ходу, так как в этом городишке её нет, нужно топать в следующий. — Я согласно кивала, тщательно жуя новый кусок лепёшки. — Но зарядка сдохнет ещё до того как мы туда доберёмся, — покачал он головой. — Потому есть мысль найти по пути мотель ближе к этому времени. Там и отдохнём, и зарядимся пополной, — он улыбнулся мордой хитрого котяры.
А вот тут я против. Ночевать с ним в одном общем пространстве я не могу. Открыла рот, чтобы высказать свой протест, но он мигом заткнул мне его едой.
— Значит решено, — поставил мне под нос кофе и соскочил со стула. — Допивай, а я пока расплачусь и спрошу заодно направление.
Я поняла лишь одно, моё мнение он никогда не будет рассматривать, ни при каких условиях. Мужики.
МАРК
После сердечного приступа в реанимацию к заключенному нас несколько дней не пускали, как бы я не требовал и не убеждал. Сид занималась ситуацией с массовыми выбросами трупов по свалкам. После первого инцидента было ещё два в разных точках города. Опасаясь всплеска пандемии, полиция прочёсывала все свалки, отдалённые уголки, заброшенные стройки и все места, где можно было сбросить тела.
Динамика сброса немного утешала, если в первой страшной находке было семь трупов, то в третьей она снизилась до трёх. Оставалось лишь верить, что холера идёт на спад, и мы нашли все массовые захоронения, а так же молиться, чтобы инфекция всё же не проникла в почву и воду.
Начо и Нанду продолжали молчать и, по решению суда, их переправили из ИВСа в федеральную тюрьму. Теперь светом в конце тоннеля по-прежнему оставался Ричер.
Его поведение за секунды до приступа обезоружило меня и Васкес. Это был убитый горем человек, но никак не бывший и бездушный брат владельца картеля и притонов. Сид грешила на фотографию покойной Габриэль Коста. Она была уверена, что Чейз знал этого ребёнка, и известие о её гибели как раз и вызвало приступ.
Васкес продолжала пытаться убеждать меня в том, что прежнего Чейза Ричера, возможно, давно нет. Ох, видела бы ты, что он сотворил в старой хижине с девушкой, которая забрала мой покой, ты бы мыслила совершенно иначе. Хотя о чём я?! Бабский эстроген по природе своей всегда испытывает жалость и понимание к самым заядлым отморозкам на планете.
По прошествии этих дней, доступ к задержанному мы наконец получили. Точнее медсестра сама нашла нас и привела к пациенту.
— Он ещё слаб, так что не давите на него, — она сурово посмотрела на меня.
— Вы вроде сами нас приглашаете, значит, в курсе о его состоянии, — раздражённо фыркнул ей в ответ.
— Я бы вас и за километр не подпустила, — зашипела она, но потом сбавила голос. — Парень сам просил вас позвать.
Сам? Я и Сидни переглянулись. Пациент уже сидел на кровати. Его руки бесхозно висели в оковах, тусклый, загробный взгляд устремился на нас.
— Здравствуй, Чейз, — Васкес неуверенно улыбнулась. Она что и так умеет?! — Рады, что опасность мино…
— Я хочу увидеть тело, — заключённый оборвал её на последнем слове.
— Тело? — Васкес уточняюще смотрела на него.
— Габриэль Косты, — уточнил он.
— Это невозможно. Увы! — скорбно покачала головой Васкес. — Девочку кремировали.
Ричер тяжело выдохнул. Вся его фигура символизировала просто такую скорбь и боль, что я невольно оробел.
— Как её убили?
— Её никто не убивал, Чейз, — проговорила Васкес, отчего задержанный вскинул удивлённый взгляд. — Девочка скончалась от болезни.
— Болезни?!
— Холера. Возможно, в картеле, где пребывала малышка, эпидемия. Мы насчитали уже пятнадцать человек.
— Холера?! — Ричер удивлённо поднял брови. О чём-то долго соображал, а потом совершенно неадекватно и даже истерично начал смеяться. — Холера?! Та тварь сдохнет от собственного дерьма?
Мужчина хохотал с минуту, пока не замер на выдохе, уставившись вникуда.
— Чейз, — я рискнул всё же привлечь его внимание к насущному. — Джилл там? В картеле?
Его больной взор столкнулся с моим.
— Я отвечу на все ваши вопросы, — вдруг заявил он. — С условием, что я самолично прикончить Марселу Лима…