ДЖИЛЛ
Вывел меня в коридор.
— Может быть, я потом об этом пожалею, — сердито буркнул Кас.
Я повернула голову и, увидев своего мучителя в окне палаты, уже влетела туда и бросилась мужчине на шею.
— Джилл? — выдох и искра радости на его лице.
— Наручники… Их можно снять? — с мольбой глянула на Майерса.
— Я заключенный, Джилл… Не надо, — прошелестел Чейз и бросил на Кастера странный взор, словно осуждал его.
— Теперь всё в твоих руках, — сурово проговорил Майерс и ушёл.
Мне было всё равно, что могут значить эти слова. Душа наполнялась покоем. Заглянула в чёрные глаза. Живые, любящие, мои… Больше не потеряю.
— С тобой, наконец, всё хорошо, — отстранился.
— И с тобой, — попыталась улыбнуться.
— Да, — горький выдох. — Только Габи… Черт, — его голос дрогнул и по щекам побежали слёзы. Я всё поняла.
— Боже, — в груди заклокотало и снова обняла его, отдавая себя в утешение.
Мужчина перевёл дыхание, приходя в себя, и заскрежетал зубами:
— Лима ответит за всё. Клянусь, он — покойник…
Гладила скованную ладонь мужчины, изподтишка поглядывая на него и боря желание поцеловать. Взобралась на койку и села рядом, положив голову ему на плечо и обвив рукой его талию. Моё близкое присутствие его явно успокоило. Почувствовала, как он легонько коснулся губами моего лба. Вновь вспомнила ту жуткую ночь бунта в больнице, когда он отбил меня у психопата, когда ужас сменился невероятными ощущениями принадлежности ему. Невольно содрогнулась от воспоминаний.
Я хочу сейчас забыть обо всём плохом и ненужном, простить и отпустить всё, что хранят раны на теле. Это уже так неважно, это прошлое жуткое и полное ошибок. Отныне, я мечтаю стереть того Чейза навсегда, похоронить вместе со всем. Должны остаться только я и он, тот, кого так неожиданно и противоречиво полюбила.
Палата наполнилась вязким воздухом, в котором время обязанно остановиться, обязанно сжалиться и дать нам возможность побыть вдвоём, хотя бы чуть-чуть. Но вакуум постепенно рассеивался, звуки мира просачивались в пелену пространства. А все мои страхи вновь заполняли сердце.
— Что они говорят? — спустя некоторое шепнула я.
— Я- покойник, — он усмехнулся.
Вспомнив сон, в панике привстала:
— Нет, они не посмеют. Я не дам им.
— Тише, тише, — он нежно посмотрел на меня. — Я не намерен пока помирать, учитывая ещё, что Лима по-прежнему жив.
Настороженно посмотрела на него. Что же в твоей голове?
— Что мне сделать, Чейз? — проникновенно смотрела в его лицо, готовая стать его абсолютной сообщницей.
— О чём ты? Ты свободна, спасена. Возвращайся с Кастером домой, живи, наконец, своей жизнью. С тебя довольно!
Он гонит меня?! Гонит, когда впервые хочу быть рядом, когда не смогу отпустить.
— Нет, не смей меня прогонять, — взмолила я. — У меня никогда не было своей жизни, а без тебя эта жизнь и вовсе ничья.
— Ты ошибаешься, — он покачал головой. — У тебя ещё есть выбор, а у меня его давно нет. В чём сам и виноват. Я отвечу за всё, что натворил. Я обязан перед тобой, Касом, Эммой… перед всеми.
— Но ты ошибся…
— Джилл, перестань! — он скривился, не желая услышать меня. — Это было моё решение! Только я переступал пороги зла. Пусть где-то не по своей воле, но трусость тоже преступление, а, иногда, основной двигатель. Это даёт лишь скидку, но никак не прощение. И ты не должна прощать! Не имеешь права! Я твоё проклятие с самого начала.
— О чём ты? — напряглась.
— Это я указал брату на тебя, — выпалил он и его голос снова сел. — Тогда, когда тебя привезли в его притон. Я влюбился в тебя сразу, как увидел и проявил неосторожность. Пару раз он зверски избил тебя, назло мне, потому что я пытался заговорить с тобой. Я ушёл тогда, так как боялся быть причиной наказаний братца, боялся смотреть, как ты страдаешь. Я всё делал, как трус. Вместо того, чтобы дать Хулио отпор и укрыть тебя от него, я просто бросил всё на самотёк. И в больнице измывался над тобой лишь потому что раны на твоём теле, останавливали Сэма, который мечтал убить тебя.
Он задохнулся от откровений, выплеснутых на одном дыхании. Умолк, справляясь с внутренним напряжением.
— А Эмма? — если говорит, значит пусть говорит до конца. — Её почему убил?
— Она стала грузом. Сэм принял решение её убрать, — его руки сжались в кулаки. — Он хотел, чтобы я переступил черту. Стал убийцей. И пошёл на шантаж.
— Шантаж?
— Джилл, это уже не важно, — он нервно дёрнулся.
— Говори! — в моём голосе прозвучали грозные ноты.
— Он угрожал провести операцию на твоём мозге… Он бы сделал из тебя овощь. Я не мог этого позволить.
— То есть ты решил, что лучше убить невинного человека?! — возмущённо уставилась на него.
— Эмма в любом случае была обречена. Не сделай этого я, то сделал бы он и плюсанул бы ещё тебя. Мне снова пришлось выбирать. Большее или меньшее зло… И меня это вконец, заебало! — он снова тяжело задышал. — Лучше уйди и уйду я. Как можно дальше.
— Думаешь так будет лучше? — в груди заскреблись кошки. — Тогда моя жизнь была в твоих руках. Теперь она в моих. Я буду решать сама.
На пороге палаты возникли силуэты Марка и Кастера.
— Я сказал! Тебе лучше уйти с ними, — в голосе нотки суровости, он, словно срывал с раны пластырь.
— Джилл? — зов Марка.
— Чейз, не надо так, — с мольбой посмотрела на него.
— Заберите её! — рявкнул он мужчинам, подобно, ударам плетей.
— Чейз! Прошу…
— Пошла вон! — снова этот жестокий, дикий взгляд. Я в страхе отлетела от него. Угодила в объятия Майерса.
— Джилл, идём, — Марк отгородил меня телом от моего бывшего мучителя.
Смотрела в любимые глаза. Нет, в них нет ненависти, нет жестокости, только боль и страх за меня…
К вечеру внизу живота начали нарастать болезненные ощущения. Странно, раньше не чувствовала. Дали обезболивающее.
— Ее нужно оформить. У кого распоряжение? — слышала возмущения врача в адрес детективов. Повернулся ко мне. — Мы запросили документы из клиники, в которой вы были. Врач, что вас осматривал диагностировал множественные старые переломы, которые срослись неверно, гематомы. Я бы посоветовал вам пройти курс небольших операций по восстановлению и коррекции, так как это, безусловно, влияет на сосудистую систему организма.
Я не слушала его. Просто дежурно кивала, продолжая думать о Чейзе.
Врач ушёл. Нужно ли мне это всё? В груди ком. Я должна уже быть счастлива, потому что свободна, потому что о мне заботятся, но не могу. Счастье не с тем привкусом и цветом. Оно серое и пустое.
Откинулась на подушку. Усталость и нервное напряжение клонили в сон, но я боялась. Боялась, что тот сон снова вернётся, боялась, что он станет явью. У меня был шанс увидеть будущее и теперь я должна его пресечь. Но как? Кастер с Марком мне не помощники и я не судья им.
— Привет, красавица, — Андрес просунул лицо в мою палату и широко улыбнулся.
Я рада его видеть. Огонёк затеплился внутри. Он прошёл в палату, оглядывая углы.
— Ты чего?
— У тебя тут оказалось столько поклонников и защитников, что я нервно курю в сторонке. К тебе даже на пушечный выстрел не подпускают.
Грустно кивнула:
— А толку?
— Как Чейз?
Осеклась. Он уже знает о нём?
— Он прогнал меня.
— Слышал, — Андрес присел у моих ног. — Ты можешь мне всё рассказать. — Подняла на него взгляд. Он слегка усмехнулся, пытаясь спрятать неловкость. — Я несколько дней рисковал жизнью ради тебя, теперь хотелось бы понять успели ли мы к хэппи-энду.
Я протянула к нему ладонь, прося взять её и двинуться ближе. Исповедь всегда давалась нелегко…
— Если этот придурок и правда тебя любит, то он впервые поступил правильно. Я бы сделал так же, — проронил он после долгого молчания, когда откровение закончилось. — Его присутствие в твоей жизни губит тебя. Он это понимает, только ты вдруг перестала понимать.
— Он не должен сейчас решать за меня. Он делал это раньше, когда хотел уничтожить.
— Джилл, если бы твоё присутствие лишало ЕГО кислорода, ТЫ бы ушла, чтобы сохранить ему жизнь? — Я уставилась на него немигающим взором. — Он спасает тебя, потому и гонит. Пойми.
Я опустила голову, зарывшись в колени. Не хочу такой правды. Она мне не нужна. Сильные руки крепко обняли.
АНДРЕС
Девушка уснула. Идти мне было некуда, поэтому решил остаться на кушетке в её палате.
Посмотрел на телефон. Пара сообщений от Оливии. Фото смеющейся Морены на "банане". Мигель с маленькой обезьянкой на руках. Я скучал по ним.
Ещё одно от Мерседес.
"Где ты?"
Нашёл в телефонной её номер. Гудки. Автоответчик. Сбросил, глянув на часы. Два ночи. Дурак. Кто звонит в такой час?
Откинулся. Звуки больницы затихли ещё пару часов назад. Только дежуривший медперсонал периодически сновал по коридорам.
Джилл зашевелилась, глубоко вздохнула, слегка простонав:
— Андрес?! — тут же подоспел к ней.
— Я здесь, красавица, — она держалась за живот. — Болит?
— Да, опять.
— Потерпи. Сейчас схожу на пост, до медсестры, — повернулся к дверям и вздрогнул. В окно на нас смотрела тучная фигура. Затем гость, прошёл в палату. Переведя дух, узнал в нём шефа полиции — Энрике Навако.
— Шеф? — отступил назад, инертно прикрывая Джилл собой, непонятное предчувствие закралось под рёбра. — Девушка отдыхает. Может с утра?
Чёрное дуло его пистолета неожиданно посмотрело на меня.
— Ладно, раз настаиваете, — поднял вверх руки, так чтобы максимально прикрыть девушку собой.
— Тебе всё весело, гляжу, — рявкнул шеф. Я пожал плечами. — Ты звонил ей?
Странный вопрос, но где-то в недрах моего мозга зашевелилась страшная мысль.
— Да, вижу, что звонил, — он кивнул. — А ты позвони на другой номер. — Рука Джилл впилась в мою. — Ах да, у тебя его нет, — он кинул на кровать свой сотовый, предварительно набрав.
Я не решался поднять трубку. На том конце провода голос. Женский голос. Взял трубку в руку, как приговор, поднося к уху.
— Андрес? — всхлип. — Это ты? Андрес…
— Мерси, — душа упала вниз.
— Андрес, что происходит? — голос Мерседес дрожал от страха и ужаса. — Андрес…
— Делай, что они говорят. Не бойся. Я скоро приду за тобой…, - её вскрик на другом конце провода, звук удара, плачь, мольба. Связь оборвалась. — Мерси! — В ярости швырнул телефон в толстяка. — Ты покойник, — в бешенстве процедил, брызгая слюной ненависти.
— Твоя девка нам не нужна, — Энрике посмотрел на Джилл.
— Я нужна? — её голос звоном врезался в мои уши.
— Не только. У тебя и Ричера в распоряжении трое суток, чтобы вернуться в картель. Через полчаса, я отзову часть охраны у заключенного, — кинул на пол шприц. — Введёте это охраннику, что в палате. У вас будет десять минут, чтобы покинуть больницу. Как доберётесь до Лимы, мне плевать, но если не успеете, то девчонка умрёт, — он посмотрел на меня презрительным взглядом, — прежде, чем решаться кого-то спасать, в следующий раз задумайся о плате.
— Твоей головой на весах, крыса! — процедил я.
Он усмехнулся, глянул на часы на стене, затем на свои.
— Время… — и ушёл.
Я заметался по палате. Джилл сползла с кровати.
— Нет, ты не должна, — мотал головой.
— Должна, им нужна я и Чейз. Пора возвращаться.
— Я иду с вами.
Теперь она отрицательно мотала головой.
— Слишком много жизней на карте.
— Она мой друг, ты — мой друг. Слишком много…
Мне было тяжело говорить, думать, даже дышать. Угодил в её объятия.
— С ней всё будет хорошо, обещаю.
— Я иду с вами и точка, — сурово посмотрел на неё. Переубеждать меня нет смысла.
Через полчаса в коридоре, действительно, не было охраны.
— Сначала ты. Проси разговора с Чейзом. Как только охранник вытолкает тебя из палаты, в дело вступаю я.
Девушка послушно отвешивала кивки. Джилл буквально ворвалась в палату заключенного.
— Чейз, — видел, как порхнула к нему. Дверь закрыла обзор. Врос в косяк. Слышал возмущенные голоса всех троих. Мольба. Звуки стали сильней и дверь вновь распахнулась. Девушку вытолкали, но она с силой вытянула конвойного из палаты. Перехватил охранника сзади и, не дав опомниться, вогнал поршень шприца в шею. Подхватил вмиг обмякшее тело и заволок обратно.
— Вы чего творите? — Чейз ошарашенно смотрел на бесчувственного сторожа и, как я забираю у него ключи от наручников. — Джилл?
— Чейз, мы уходим, — девушка пыталась открыть окно.
— Марселу Лима взял в заложники мою подругу, в обмен на тебя и на Джилл, — отчеканил я, отстегивая его левую руку от оков. — Я спас твою девушку, теперь спаси мою. Ты мне должен, чёрт побери, как мужик мужику.
Он смотрел на меня сосредоточенным взглядом, кивнул головой. В палату подул ночной воздух из открытого окна. Я перегнулся через заключенного ко второй руке, отстегнул, но тут его жёсткая хватка и вскрик Джилл.
— Чейз, нет!
Его стальные руки перевернули меня на спину и надавили на горло. В висках дико запульсировало. Замолотил противника руками, тщетно пытаясь высвободиться.
— Отпусти его! — требовательный голос Джилл, постепенно уходящий в гул. Потом её падение, грохот, стон боли. — Нет, не убивай! Не надо!
— Ты, падла, — прохрипел я, слабея с каждой секундой.
— Андрес! — последнее, что смог услышать, прежде чем сознание ушло.