Жорж (даже не взглянув наверх). Немецкие. Наши не поднимаются.
Симона возвращается с бутылкой светлого вина.
Симона (наливает Жоржу). Как вы думаете, мы проиграем войну, мсье Жорж?
Жорж. Проиграем мы войну или выиграем, но мне будут нужны обе руки.
Мсье Анри Супо, хозяин отеля, входит со стороны шоссе. Симона быстро прячет вино. Хозяин останавливается в воротах, смотрит, кто во дворе, и делает знак кому-то, стоящему на шоссе. Появляется господин в сером пыльнике. Хозяин проводит его через двор, стараясь заслонить от взглядов служащих, и исчезает
вместе с ним в отеле.
Дядюшка Густав. Видели этого, в пыльнике? Это офицер. Полковник. Еще один удрал с фронта. Они не любят, чтобы их видели. Но жрут за троих.
Симона садится на цоколь бензиновой колонки и принимается читать книгу,
которая лежала у нее в корзине.
Жорж (за вином). Робер злит меня. Говорит, с такими солдатами, как я, можно проиграть войну. Но кое-что на мне уже выиграли. Это точно. На моих башмаках заработал один господин из Тура, а на моем шлеме - господин из Бордо. Моя шинель принесла кому-то дворец на Ривьере, а мои обмотки - семь скаковых лошадей. Вот таким способом Франция хорошо повеселилась за мой счет еще задолго до того, как началась война.
Дядюшка Густав. А войну мы проиграем. Из-за таких вот пыльников.
Жорж. У нас двести ангаров, в них стоит тысяча самолетов, их купили, испытали, проверили у них полный экипаж. Но когда Франция в опасности, они не взлетают. Линия Мажино стоила десять миллиардов, построена из железобетона, длиной в тысячу километров, семь этажей в глубину, но при всем том, к общему удивлению, битва шла в открытом поле. И когда сражение началось, наш полковник сел в машину и поехал в тыл. А за ним покатили два грузовика с вином и едой. Два миллиона солдат ждали команды и были готовы отдать жизнь за родину. Но подруга военного министра не поладила с подругой премьер-министра, и никакой команды не последовало. Да. Наши крепости врыты в землю, а их крепости поставлены на колеса и катятся прямо через нас. Никто не удержит их танки, пока у них есть горючее, а горючее они берут на наших заправочных пунктах. Завтра утром, Симона, они будут стоять перед твоей колонкой и сосать твой бензин. Спасибо за вино.
Робер. Не говори при ней о танках. (Кивает на Симону.) Ее брат на передовой.
Жорж. Она уткнулась в свою книгу.
Дядюшка Густав (Роберу). Перекинемся в картишки?
Робер. У меня голова болит. Мы целый день пробивались с капитанскими винными бочками через поток беженцев. Переселение народов!
Дядюшка Густав. Капитанское вино - самый важный беженец, разве ты не понимаешь?
Жорж. Весь свет знает, что этот человек - фашист. Он пронюхал, должно быть, через своих дружков в генеральном штабе, что на передовой опять неладно.
Робер. Морис просто бесится. Говорит, - ему осточертело волочить эти проклятые бочки сквозь толпу женщин и детей. Пойду лягу. (Уходит.)
Дядюшка Густав. Для военных действий такие толпы беженцев - это гибель. Танки могут пройти через любое болото, но в человеческом болоте они застревают. Оказалось, что гражданское население - ужасное зло во время войны. Его нужно решительно удалять с самого начала войны. Оно только мешает. Или народ, или война. Вместе не получается.
Жорж (садится рядом с Симоной и запускает руку в корзину). Ты сняла с веревки совсем мокрое белье. Симона (продолжая читать). Беженцы то и дело воруют скатерти.
Жорж. Наверно, на пеленки. Или на портянки. Симона (продолжая читать). А мадам всегда пересчитывает белье.
Жорж (указывая на книгу). Все еще "Орлеанская дева"?
Симона кивает.
Кто дал тебе эту книжку?
Симона. Хозяин. Только мне читать некогда. Я еще дошла только до семьдесят второй страницы, где дева побила англичан и коронует в Реймсе короля. (Продолжает читать.)
Жорж. Охота тебе читать эту старомодную штуку!
Симона. Я должна знать, что будет дальше. Мсье Жорж, это правда, что Франция - самая прекрасная страна в мире?
Жорж. Это что, в книжке сказано?
Симона кивает.
Ну, весь мир я не знаю. Но говорят, самая прекрасная страна та, в которой ты живешь.
Симона. А как, например, Жиронда?
Жорж. Там, кажется, тоже делают вино. Вообще, говорят, Франция большая любительница вина.
Симона. А на Сене много лодок?
Жорж. Штук тысяча.
Симона. А в Сен-Дени, где вы работали, как там?
Жорж. Ничего особенного.
Симона. И все-таки Франция - самая прекрасная страна?
Жорж. Да, здесь неплохо насчет белого хлеба, вина и рыбы. Ничего не скажешь и против кафе с оранжевыми тентами. Ну и рынки, где полно мяса, рыбы и фруктов, особенно по утрам... Или бистро, где можно выпить малиновую настойку, - это тоже неплохо. Ярмарки, спуск на воду кораблей под военную музыку - это тоже не вредно. И кто же может 'иметь что-нибудь против тополей, под которыми гоняют кегельные шары? Ты сегодня опять понесешь пакеты с продуктами в спортивный клуб?
Симона. Только бы саперы пришли раньше, чем я уйду.
Жорж. Какие саперы?
Симона. На кухне ждут саперов. Их походная кухня застряла в потоке беженцев. Они из сто тридцать второй.
Жорж. Там твой брат, да?
Симона. Да. Они идут на передовую. Здесь в книге написано, что ангел потребовал от Орлеанской девы, чтобы она истребила всех врагов Франции. Так хочет бог.
Жорж. Тебе опять начнут сниться кошмары, если ты будешь читать эту кровожадную историю. Зачем я тогда отнимал у тебя газету?
Симона. А правда, мсье Жорж, что их танки идут прямо по грудам человеческих тел?
Жорж. Правда. И хватит тебе читать. (Пытается отнять у нее книгу.)
В дверях отеля появляется хозяин.
Хозяин. Жорж, не пускайте никого в ресторан. (Симоне.) Ты опять читаешь во время работы, Симона? Я тебе не для этого давал книгу.