- Это нужно немедленно прекратить. В конце концов, можно же и СПИДом заразиться!
Мицуко не поняла:
- Что нужно прекратить?
Орита-сан еще пуще возмутилась - на сей раз лицемерием собеседницы:
- Так ведь ваш Таро с ним... - И запнулась, не договорила.
Никакой он не мой, подумала Мицуко, и какое мне дело, с кем он там дружит. В общем, не доходило пока до нее, в чем суть дела.
- На мой счет можете не беспокоиться, - со значением сказала она, чтобы стало ясно: если у нее с Таро что-то когда-то и было, то теперь все, они чужие люди, у каждого своя жизнь. Но Орита-сан осталась неудовлетворенной:
- Вы бы все-таки поговорили с ним по-человечески. Лучше всего, если бы он вернулся к Ёсико-сан, ну а если не хочет - пусть разведется как положено и тогда выходите за него замуж. Вот это будет по-людски. А шляться по барам для голубых - это же последнее дело!
Мицуко молчала, совершенно сраженная словами <замуж> и <бары для голубых>. Так вот что такое пресловутый <Голубой бар>! Ну и пусть, подумала она. Мне до этого дела нет.
- Меня его связи не интересуют, - сказала она вслух. - Пусть живет как хочет. С чего вы взяли, что я собираюсь выходить за него замуж?
От этих слов Орита-сан чуть не всхлипнула:
- Какие вы с Ёсико жестокие! Вам на него наплевать! Ах он бедняжка. - И, смахнув слезу, удалилась.
А вот чем закончилась вся эта история.
Однажды (дело было уже где-то в последних числах сентября) семейство Орита в полном составе отправилось на выходные в гости к бабушке и дедушке. Возвращались в воскресенье вечером. Электричка прибыла на токийский вокзал Уэно, семейство вышло на платформу, и тут сынишка объявил, что у него шнурки на кроссовках спутались и дальше идти он никак не может. Мать посмотрела - в самом деле, шнурки правой кроссовки каким-то таинственным образом завязались в узел с шнурками левой. Просто мистика! Мальчуган сел на корточки и принялся, кряхтя, распутывать узел, а госпожа Орита поглядывала по сторонам - просто так, от нечего делать. Вдруг видит - на противоположном перроне стоят рядышком двое - Таро Иинума и Тосио Мацубара, у каждого по большому чемодану. Госпожа Орита так дернула своего благоверного за руку, что тот в первый момент ужасно возмутился, а когда сообразил, в чем дело, давай орать:
- Иинума! Иинума-кун!
Таро оглянулся, ни малейшего смущения не выказал, а очень вежливо поклонился.
- Ты куда?! - еще отчаянней крикнул господин Орита.
- Большой привет, спасибо за все, - негромким, но почему-то очень явственно слышным голосом откликнулся Таро.
- Ты, идиот!.. - хотел было продолжить диалог господин Орита, но в это время со страшным грохотом и лязгом прибыл скорый, разъединив собеседников. Поручив жене следить за багажом, господин Орита кинулся к переходу, но вскоре вернулся обратно и, тяжело дыша, пожаловался:
- Не успел. Иду звонить в полицию.
Однако жена его от решительных действий отговорила: ну, поехал он куда-то со своим приятелем, это ведь не уголовное преступление.
- А вот кому надо позвонить, так это Китамуре-сэнсэй, - задумчиво произнесла госпожа Орита и прямо с вокзала позвонила Мицуко. К телефону никто не подошел. Ладно. Вернулись домой - Орита-сан позвонила еще раз. Опять никого. Очень странно - время-то было за полночь. Забеспокоились супруги, сели в машину, поехали в Южный район, нашли тускло освещенную, немощеную улочку, где жила Мицуко. Смотрят - в доме свет не горит. Покричали из двора: <Сэнсэй! Китамура-сэнсэй!> Никакого ответа. Тогда подергали дверь - не заперта. Вошли в прихожую, зажгли свет, огляделись. Очень чистенько, прибрано, только уж больно тихо. Тут Орита-сан толкнул жену локтем в бок и пальцем на стену показывает, а на стене объявление. Розовым фломастером, крупно: ПАНСИОН <КИТАМУРА> ЗАКРЫТ.
Ну вот, а назавтра получили супруги телеграмму: ВДВОЕМ ФУКИКО БЕЖАЛИ КУДА ГЛАЗА ГЛЯДЯТ ПОКРОВОМ НОЧИ ТЧК БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ ТЧК МИЦУКО.
Дом Мицуко в скором времени снесли, стали строить на том месте многоэтажку. Учеников родители пристроили в другие пансионы, и стало в Южном районе тихо, дети сюда больше не ходят.